его соплеменники и зачем они существуют. Лидер не нашел ответа и пошел за
ним к Хозяевам; те ответили на первую половину вопроса, но не смогли
ответить на вторую. Тогда Лидер понял, что и Хозяева несведущи; тогда Лидер
понял, что ему и его стаду самим придется искать ответ...
- Не стоит так переживать. Ничего особенного не случится; признай, Дымка,
за последние десятилетия мы слишком много о себе возомнили. Мы
расплодились, мы учим наших детей медицине и инженерному делу, в то время
как приспособления, превосходящие по сложности колодезный ворот, нужны нам,
прости, как пятая нога... А роль докторов-санитаров в нашем мире всегда
выполняли сам знаешь кто. Хозяин дома расхаживал по комнате босиком, и его
жесткие ступни постукивали о влажное дерево - влажное, потому что Дым
застал старика за уборкой. Дом был огромный на сто человек; обладатель
жестких пяток организовал себе относительное уединение при помощи двух
полотняных ширм. Сейчас за ширмами гоняли, развлекаясь, оставленные без
присмотра дети. Хозяин уронил тряпку в деревянное ведро, сполоснул руки под
рукомойником, вытер о густую шерсть на груди - вьющуюся, снежнобелую,
седую.
- Одному умнику пришла в голову идея этих самых маячков, а десяток других
умников сумели реализовать эту идею. Что с того? Согласись, Дым, это всего
лишь выверт судьбы, хитрый финт. За эти пятьдесят лет мы разленились и
поглупели, а волки - наоборот. Среди волков выжили сильнейшие, а среди нас
выжили кто попало... Вот я, например, старый козел, - хозяин усмехнулся. -
Тем не менее конец света отменяется, Дым. Наоборот - все вернется на круги
своя. Мы будем по-прежнему радоваться жизни, разве что жизнь эта станет
несколько короче. В итоге выиграют не те, кто сбежит от волков в пустыню и
сдохнет там от голода, а те, кто сбежит на контролируемые волками
территории - и будет гулять под солнцем ограниченный, конечно, но совсем не
малый срок. Совсем не малый, потому что после первого прорыва волки еще
долго будут сыты. Вот так, Дымка; а если ты пришел затем, чтобы расспросить
меня про рвы, яды, самострелы и всякую прочую белиберду - ты пришел не по
адресу.
Дым тронул пальцем тяжелое украшение, висящее над квадратным окошком.
Украшение ответило низким мелодичным звоном - это свободно болтаюшаяся
металлическая капля ударилась о круглый узорчатый обод.
- Я хотел спросить, - медленно начал Дым, - хотел спросить, почему
перестали работать маячки.
- Ерунда, ты хотел спросить, чем волки питались все эти годы, раз их
естественная пища вдруг сделалась недоступна... Во-первых, даже в самые
спокойные времена на заставах полно было несчастных случаев. То молнией
мачту собьет, то ветром снесет, то просто дурачок молоденький собьется с
пути и выйдет на неконтролируемую маячками территорию... Извини.
Дым помолчал. Нет, не надо извиняться. Он привык. Он на память знает
статистику этик глупых жертв. Без случайностей на границе нельзя, значит,
без жертв нельзя тоже. Взяв в пригоршню уголь, надо быть готовым к ожогу;
пусть обгорит перчатка, чтобы рука осталась целой. Вы - наши пограничники,
вы перчатка цивилизации... Он сделал над собой усилие. Снова тронул пальцем
украшение из желтого металла:
- Я хотел спросить, почему перестали работать...
- ...А во-вторых, думаю, волки своих тоже жрали. И cожрали постепенно всех,
кто слишком уж боялся маячков. А те, кто не боялся - ничтожный поначалу
процент, расплодились и пришли к нам. Салата хочешь?
И старик поставил перед Дымом корзину, доверху полную влажных зеленых
листьев. Дым отрицательно покачал головой. Его собеседник смачно захрустел
зеленью; Дым терпеливо смотрел, как он ест.
- Что говорят в Высоком доме? - спросил старик, не переставая жевать.
- Мобилизация. Все на борьбу с волками. Подновят частоколы вокруг поселков,
понаделают новых самострелов...
Старик фыркнул. Выудил из корзины новый пучок листьев:
- Сражаться с волками - что может быть глупее? Ну, запрутся за частоколом.
Ну, досидятся до голодных спазмов, ну, выйдут в поле с факелами. Ну,
подожгут пару раз степь... Все дело в том, что мы естественные жертвы для
волков, мы полноправные участники этой пищевой цепочки, а против природы не
попрешь. Ты когда-нибудь стоял перед волком? Я стоял... Неудивительно, что
парень, натренированный попадать в мишень десять раз из десяти, при виде
волка обязательно промахивается. Или роняет факел. Это выше нас. Это в
крови.
Дым молчал.
- Но не все так плохо, - сказал старик, не переставая двигать челюстями. -
Волки не убивают просто так - только ради покушать. А скушать всех у них
просто физически не получится - желудок-то не резиновый. И вот, казалось
бы, живи в согласии с природой, гуляй спокойно и не думай о будущем -
умирать-то рано или поздно придется... Но нет. Цивилизация в опасности,
давайте наделаем еще самострелов, - старик фыркнул снова, изо рта у него
вылетело несколько маленьких зеленых ошметков.
- Если бы наши предки рассуждали так, никогда не додумались бы до маячков,
- сказал Дым, сощелкивая с рукава недожеванный салатный лист.
- А толку-то? - старик совершенно не смутился, ни на секунду не перестал
жевать. - Что за цена им теперь, маячкам, сказать - или сам понимаешь?
Дым молчал.
Под окнами нарастал галдеж - поклонники Дивы Донны возвращались с концерта.
Удары бубна и ритмичный вой дуделок перемежались речевками: "Если с нами не
гуляешь даром время ты теряешь. Если с нами не поешь, то напрасно ты
живешь... "
- Мы остаемся стадом, - брезгливо сообщил старик.
- Мы река, - медленно сказал Дым. - Река течет по руслу, не прислушиваясь к
писку отдельных капелек... По-моему, это правильно.
Старик хихикнул:
- Странные слова. Думал ли я, беря на поруки антиобщественного сопляка,
которого собирались изгнать куда подальше за провоцирующее поведение...
Думал ли я, что через двадцать с лишним лет этот сопляк станет говорить
красивости в защиту родного стада.
Дым пожал плечами. В третий раз легонько тронул звонкую безделушку.
- Вижу, - сказал старик неожиданно холодно и жестко. Настоящий вопрос, с
которым ты пришел. И ты верно ставишь вопрос, и зто делает честь твоей
сообразительности.
- Это настояшая вешь, - сказал Дым, разглядывая медные узоры на круглом
украшении.
- Это колокольчик, - сообшил старик со странным выражением. - Колокольчик.
Да, это настоящая вещь. Это ИХ вещь.
- Скажи, - Дым решился, и голос у него сразу сел. - Ты знаешь кого-то, кто
встречался... кто ходил на ИХ территорию и вернулся?
Старик помолчал.
Облизнул губы:
- В Высоком доме знают, что ты пошел ко мне?
- Меня никто не подсылал, - отозвался Дым тихо. - Я пришел потому, что мне
так захотелось.
- Тебе захотелось жить, - сварливо проворчал старик. - Жить - и не
меняться. Ради этого ты готов просить помощи у Хозяев, голос его дрогнул. -
Волки... честны, волки просто хотят кушать - так же, как и мы. Если бы
шпинат, который мы жрем, умел говорить - он бы тоже взмолился.
- Ты знаешь кого-то, кто ходил на ИХ территорию и вернулся? - терпеливо
повторил Дым.
- Что может быть хуже, чем жить, как животные? - рявкнул старик, и детская
возня за ширмами сменилась гробовой тишиной. - Что может быть хуже, сказать
тебе?
Он замолчал. Выждал паузу, уставившись на Дыма круглыми карими глазами
из-под кустистых бровей.
- Хуже, - сказал почти шепотом, хуже, Дымка, - жить, как домашние животные.
Помни.
Оба посмотрели на колокольчик, немо покачивающийся над окном.
- Каждый выбирает для себя, - сказал старик сухо. Ты молодец уже потому,
что первым понял - прежняя жизнь кончилась, предстоят перемены. В Высоком
доме, думаю, это поймут не скоро. Какое счастье, что я давно уже не имею
отношения к Высокому дому! Да. Сперва будут всеобщий героизм и мобилизация,
потом паника и неразбериха, голод и холодная зима... А ты умный, Дымка.
Дым промолчал.
- Поселок Свояки, - сказал старик одними губами. Для начала найди там
отставного старосту, его зовут Сот-Озерный-второй. И на правах чиновника из
столицы поинтересуйся относительно трупа, который они выловили в реке шесть
лет назад, осенью. Дурак бы спросил, при чем тут какой-то труп. Ты
молчишь... Хорошо. Возьми салата. Сладкий салат.
Дым положил в рот широкий лист с бахромой по краям.
Вкуса не было никакого. Будто у брикетной травы.
- Жрать брикетную траву вдалеке от волчьих зубов или хрумкать свежее, но у
самой границы! А у них такого выбора нет - у них, в столице, и кормятся
сладко, и до волков три дня скакать... - Женщина на крыльце наконец-то
замолкла. Отдышалась, еще раз с презрением глянула в развернутое
удостоверение Дым-Лугового. - Начальство... Еще год назад пуганые были:
любому сопляку из города теплую ванну готовили. А теперь - на пенсии он! На
содержании у поселка! В управу иди, старосту спроси, расскажут тебе.
Дым молчал. Ждал, пока тетка иссякнет сама собой; она иссякала по капле,
неохотно. Наконец, сморщив нос, ругнулась едва слышно и скрылась в доме;
долгую минуту спустя на крыльце объявился седоватый, пегий какой-то,
маленький и щуплый Сот-Озерный-второй.
Дым поводил по воздуху удостоверением. Сот-Озерный близоруко сощурился,
хрипло вздохнул:
Суворов Виктор
Конюшевский Владислав
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Василенко Иван
Куликов Роман