Чтение 11–й страницы книги ~Привратник~

наметил, того и гляди - унесет...

- Вы читаете мысли коршуна?! - поразился сын пекаря по имени Пач.

- Конечно, - благожелательно подтвердил Руал. - Только надо, чтоб
было тихо...

- Тихо все! - завопил Ферти.

И в наступившей тишине до них вдруг донесся отчаянный плач. Плач
накрыли потоки ругани, изрыгаемые другим голосом. Хлопнула дверь дома,
что-то тяжелое упало и покатилось в глубине крайнего, на отшибе, двора.
Мальчишки вскочили.

- Это Нил, - испуганно сообщил Финди. - Его опять хозяин лупит!..

...Ильмарранен ногой распахнул ворота. Сапожник удивленно обернулся.

- Оставь ребенка! - это было даже не приказание, а повеление.

Рука с ремнем неуверенно опустилась. Из-за поленницы показалась
растрепанная темная голова с красными от слез глазами.

Волшебник, стоящий в воротах, был страшен.

- Я превращу тебя в крысу, сапожник.

- А... ня... - промямлил в ужасе верзила.

- Я наверняка сделаю это, если ты еще хоть раз тронешь мальчишку!

Ремень выпал из трясущейся руки. Но в проеме ворот уже никого не
было.

- А я б его превратил! - раздухарился Ферти.

Остальные возбужденно галдели.

- В крысу! - горячо поддержал Пач. - Вы ведь не знаете, господин
волшебник, а он Нила каждый день лупит почем зря!

- Теперь перестанет, - пообещал Руал.

- Еще бы... - вздохнул кто-то. - И добавил вожделенно: - Вот бы
школьного учителя так...

Все ахнули - такой замечательной показалась эта мысль.

- Вы не останетесь у нас до осени? - осторожно спросил Финди.

- Я ухожу, - с сожалением сказал Руал. - Послезавтра. Или через два
дня.

В толпе мальчишек он был похож на одинокую мачту среди бурного моря.

- А если я вам что-то дам? - это нахально торговался Ферти.

Руал усмехнулся:

- Что, например?

- Свисток, - Ферти рылся в карманах, - и вот еще, подкова.

Очевидно, по значимости подарок равнялся для мальчишки половине
царства.

- Ну... - Руал, раздумывая, поднял брови.

- А если я тоже что-то подарю? - несмело вмешался Пач.

- И я...

Они без сожаления вытаскивали из карманов гвозди, свистульки и
цветные стеклышки. Явились на свет лягушачья лапка, гладкий камушек с
дыркой, ржавая часовая цепочка и живая ящерица.

Руал внезапно помрачнел:

- А вот это нельзя. Это никогда нельзя. Дай сюда!

Он бережно принял ящерицу в раскрытые ладони. Несколько секунд они
смотрели друг на друга - глаза в глаза. Потом Ильмарранен наклонился и
выпустил пленницу в придорожную траву. Мальчишки благоговейно на него
таращились.

- Ящериц нельзя трогать, - сказал Руал глухо. - Никогда-никогда. Не
вздумайте.

Все согласно закивали головами.

- За подарки спасибо, - продолжал Руал, поворачивая обратно в
поселок. - Но я ничего, к сожалению, не возьму. Мне все равно придется
уйти, - тут он подмигнул Финди, у которого на глазах выступили слезы.

Тот отвернулся, сопя, запустил руку глубоко в карман и извлек со дна
его нечто, представляющее, по-видимому, огромную ценность.

- Это хрустальный шарик... - прошептал он, заглядывая Руалу в глаза.
- Возьмите, господин волшебник... Ни за что, просто так... Возьмите!

Ферти разжал кулак - солнце заиграло в толще большого, действительно
красивого стеклянного шара.

- Дурной, отдает... - громко сказали у Руала за спиной.

Руал хотел отодвинуть руку с шариком, но встретился с мальчишкой
глазами и не отодвинул.

- Возьмите... - повторил Финди.

- Спасибо, - вздохнул Марран.

Показался трактир. На пороге стояла Лина, прикрыв глаза ладонью.

- Спасибо... - повторил Руал, машинально опуская шарик в карман, и,
улыбаясь, зашагал ей навстречу.

Но она уже не смотрела на него. Она увидела что-то в конце улицы, и
лицо ее вдруг странно изменилось.

- Вставайте... Люди... Беда!

Повсюду распахивались окна и двери.

- Напасть! Разбойники!

Кто-то громко ахнул у Руала за спиной. К трактиру, задыхаясь,
подбегал молодой работник с отдаленной фермы. Его перепуганное лицо было
залито потом и покрыто копотью.

- Грабители... Ферму подожгли... Будут здесь... - он давился словами.

- Светлое небо... - прошептала в ужасе Лина.

- Воды, - выдохнул вестник.

Ему дали напиться. Улица перед трактиром быстро наполнялась
смятенными, растерянными людьми. Матери в панике звали детей. Финди,
Ферти, Пач и прочие пропали в толпе. Кто-то заплакал. На крыльцо выскочил
Регалар с поварешкой в руке. С поварешки капал красный соус.

- Прятаться надо... В погреб... - бормотал бледными губами лавочник,
Регаларов сосед.

- Сожгут ведь... - тонко причитала щуплая старушка, его жена.

- Топоры взять - и на них! - это взвился вдруг старый Угл. На него
шикнули сразу несколько голосов:

- Заткнись...

- Молчи, вояка...

- Топоры взять... - не сдавался отставной солдат. - У меня самострел
в сарае!

- Самострел у него... Не смей! Из-за тебя всех нас убьют! - плачущим
голосом выкрикнул староста - толстый глупый человек, чей авторитет был
давно и безнадежно погублен.

- Бежать в лес, быстро! - метнулся долговязый подмастерье.

- Нет, откупиться...

- Откупишься от них, как же... Глядите, дым!

Все позадирали головы. Черные клубы повергли толпу в еще больший
ужас. Люди метались, потеряв рассудок; Лина, по-прежнему неподвижно
стоящая на крыльце, деревянно сказала:

- Хутор горит... Звери.

- Молиться надо, - хватал всех за руки сапожник, здоровенный верзила.
- Вместе помолимся...

- Тихо! - закричал вдруг Регалар. - Замолчите все! И уймите глупых
баб. С нами волшебник, он защитит нас!

Все посмотрели на Руала.

Руал стоял под крыльцом, прижавшись к стене лопатками.
Одна-единственная мысль заслонила от него свет: ушел бы утром - был бы
спасен.

На секунду стало очень тихо. Потом зашелестели голоса:

- Волшебник...

- Великий маг...

- ...спасти нас...

- Волшебник...

И толпа, секунду назад охваченная паникой, вдруг вздохнула единым
вздохом облегчения. Надежда завладела людьми так же внезапно, как до того
ужас.

Руал обвел взглядом обращенные к нему лица. В глазах у него стояло
выражение, какое бывает при сильной боли.

- Вы защитите нас, господин Руал? - ломким голосом спросила бледная
Лина.

Ильмарранен пошевелил пересохшими губами.

- Я, - сказал он чужим голосом. - Я.

И на глазах у всей деревни лицо его внезапно и страшно изменилось,
будто обуглившись. Люди отпрянули.

- Конечно, - бесцветным голосом сказал Ильмарранен.

И двинулся сквозь толпу. Взгляд его не отрывался от черных клубов
дыма, зависших над полем.

...Разбойники не спешили. Растянувшись цепью, они ехали проселочной
дорогой - десятка два плотных сытых головорезов. Хутор они сожгли походя -
основная работа впереди.

Поселок будто вымер - это их не удивило. Удивительным было то, что по
той же дороге навстречу им шагал человек.

Они могли бы проскакать мимо него. Они могли бы проскакать и по нему.
Могли зарубить на ходу, не сходя с седла.

Шумела едва заколосившаяся пшеница. Черный дым клубами пятнал
солнечный день. Человек шел. Он тоже не спешил.

Атаман, ехавший впереди, посмотрел на него из-под ладони. Не
привыкший задавать себе вопросы, он почему-то смутился: очень уж дико
выглядел безоружный пешеход, спокойно идущий навстречу вооруженному
отряду. Разбойник придержал коня.

- Чего это, а? - спросил его подручный, который ехал чуть позади.

Атаман - хлипкий с виду, но осиного нрава молодчик - хмыкнул.
Расстояние между всадниками и одиночкой сокращалось стремительно.