рисовать, но из-под пера вынырнули вдруг очертания лохматой птицы. Закусив
губу, Юта пририсовала рядом еще одну такую же птицу и трех маленьких -
птенцов. Подумала и добавила корзину-гнездо.
Арман?" А он ответил: "В этой жизни ничто просто так не возвращается".
каракулей: "Рождается месяц... жемчужный коготь первого в мире...
дракона..."
последнее слово.
"...Да виноват ли? Женился-то не по своей воле..."
замуж, почему же Юта не сомкнула глаз той ночью?
мерцающим у кровати ночником, окруженная негой и роскошью, королева
начисто сгрызла уголок подушки.
понимали и понимают, и только она...
поединок с принцем, бесконечно повторяя его перед своими глазами, выуживая
из памяти мельчайшие детали, она поняла с ясностью солнечного дня, что
Арман подарил ее принцу.
Зачем?
слышанную историю, будто накануне битвы Остина с драконом прямо на
судебное заседание явился человек... Что он говорил, повторять никто не
желал, однако на следующий день тогдашний принц водрузился на коня и...
оправдано. Актер, балаганный актер, шут гороховый...
двумя руками.
зеркале. Она ведь была по самые уши счастлива. Она боялась за принца, и
неслась ему навстречу, прыгая по камням подобно дикой козе... И как дикая
коза, кинулась освободителю на шею, и ждала свадьбы, то и дело хлопаясь в
обморок от сладостного предвкушения... Но, может быть, все это было лишь
испытанием, пробой, и Арман желал, чтобы она выдержала это испытание?
вскочила и, как была в ночной сорочке, выбежала на середину комнаты.
ее и несли над землей, и острое, ни с чем не сравнимое чувство свободы и
полета сотнями иголочек впилось в Ютину кожу, так что волосы встали
дыбом... Во сне она была крылатым существом, может быть, калидоном, и тот,
кто подарил ей все это, был рядом. Тот, кто подарил ей право летать, парил
на расстоянии вытянутого крыла.
языками пламени - так вились, перетекая друг в друга, облизывая небо... И
страшно и весело было тонуть в этом безмолвном небесном пожаре, в холодном
камине небес...
пуха, и она ощущала прохладу его ладони.
родиться... Среди драконов..."
собой.
утрату... Только вот человек, который летал на драконе, не может жить
согласно дворцовым Ритуалам.
горы и остался в живых.
просто брел, забыв обернуться человеком.
потом он не заметил как, но чешуйчатые лапы с каждым шагом стали все более
увязать в мелком каменном крошеве, и он едва переставлял ноги, когда
предгорья остались за спиной и перед Арманом разлеглась желтая равнина.
поверхности его бродила рябь; крупные волны вздымались и опадали,
сшибались с разгону и менялись местами, а что творилось в глубине, на
самом дне, в золотой толще - этого Арману не суждено было знать. Поэтому
он просто стоял и смотрел, и песок протекал между одетыми в чешую
когтистыми пальцами.
белым; Арман почувствовал, как оживает пламя в давно уже холодной глотке.
И он дохнул огнем, и песок у его ног сплавился в лепешку.
это не была предательская, враждебная гладь моря. С каждым взмахом он
приближался к чему-то, а, как он теперь твердо знал, впереди его
действительно что-то ждало.
нагромождениям песка - вверх-вниз, стелясь, изгибаясь, как отражение в
неспокойной воде. Воздух над пустыней дрожал и струился; мощные восходящие
потоки подхватывали Армана под крылья, и он парил, распластавшись, дивясь
новому странному ощущению...
тяжелым красным светом. Наступила ночь, холодная, как горный перевал, но
Арман летел и не опустился на остывающий песок.
ночь дракона новые силы, а пустыня была добра к нему - глаз отдыхал на
мягких линиях бродячих барханов, и Арману нравилось смотреть на игру
песка, как когда-то - в огонь камина... У него появилось смутное чувство,
что он вернулся домой.
развалины. Затрепетав, Арман рванулся вперед так быстро, как только мог.
Инстинкт двухсот поколений предков обрел в его голове форму - то было
слово "цель".
туча. Ветер тут же снес ее в сторону.
силы, ни направления. Потому и рябь на песке была здесь слежавшейся,
безупречно правильной, как оконная решетка.
поднявшихся дыбом чешуйках.
- невысокий, мучительно искривленный, будто сгорбившийся, конус. Там, где
должна была быть съехавшая на бок вершина, зияло темное слепое отверстие.
пламени, давно утих и застыл; некая сила, превосходящая его собственную
силу огня, искорежила старческое тело, и последний вулкан предстал перед
последним драконом, как стылая развалина.
сошел бы с ума любой смельчак, рожденный людьми. Далеко за песчаными
гребнями поднялась над желтой поверхностью безобразная голова на длинной
шее. Поднялась - и скрылась опять.
уровне его глаз. Из недр скалы остро пахло драконом - Арман узнал свой
собственный запах, схожий с запахом гари.
кого я возлагаю самую последнюю надежду. Услышь меня, где бы ты не был, я
стою на твоей земле, я, Арм-Анн, пришел и трепещу, и ожидаю. Яви мне свое
присутствие, Первый Предок.
хотел вдохнуть жизнь в губы умирающего.
растерянные и неприкаянные тучи давно успокоившегося песка взлетели в
небо.
отдать все, без остатка.
но там, в глубине, что-то рвалось и трескалось, Арману почудился
судорожный вздох.
полна была жизни, как и море, и, как в море, на дне ее таились жуткие и
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Посняков Андрей
Майер Стефани
Свержин Владимир
Прозоров Александр