предчувствие не уходило; за спиной у Тории поблескивали в полумраке
воспаленные глаза Эгерта Солля.
вспомнилось, как вот так же ярко пылал огонь в домике у скалы, и стояли
друг против друга два кресла с высокими спинками, и в одном из них сидел
старик, а в другом - завороженный его речью мальчик... Старею, подумал он
с иронией. Слишком ясно вспоминается прошлое, и откуда это ноющее,
неопределенное предчувствие недоброго?
Кто-то... Спросит пять раз? И надо успеть ответить?
ответ... Ему самому нужна теперь помощь, но тот, кто не раз помогал ему и
подсказывал, уже много десятилетий лежит в каменной могиле под высеченным
в скале крылом...
беспорядочно застучали. Декан удивленно поднял брови:
его спиной угадывался еще кто-то перешептывающийся, переминающийся,
шикающий друг на друга.
Лаш распахнула настежь свои вечно закрытые ворота, и из ворот этих густой
стеной валил тяжелый, отдающий благовониями дым. Под покровом его мелькали
серые плащи - однако никто из потрясенных небывалым явлением горожан не
мог как следует разглядеть происходящего в плотных, как войлок, коричневых
клубах.
служил декан Луаян. Эгерт держался позади, и в ушах у него стоял
вкрадчивый голос Фагирры: "Грядут испытания, Эгерт... Всех живущих ждут
испытания... Надо успеть, Эгерт... Прежде чем случится... то, что случится
непременно... Вы породнитесь с нами - и спасетесь, тогда как другие
возопиют..."
где он только что клубился, обнаружилось неподвижное человеческое кольцо -
плечом к плечу, плотно, как заостренные колья в частоколе, кольцом стояли
служители Лаш - все капюшоны были низко опущены, и лица, обращенные к
удивленным обывателям, скрывались грубой тканью. Эгерт спрятался за
чьей-то спиной - ему казалось, что из-под капюшонов его высматривают
зоркие внимательные глаза.
длинный, вытягивающий душу звук в одночасье позатыкал рты всем, кто
собрался сегодня на площади.
знакомого Эгерту карлика; потом из-за неподвижных, будто каменных спин
поднялся сноп дыма, и, словно возносимый его клубами, над площадью
поднялся Магистр. Возможно, один лишь Солль догадался, что это именно
Магистр - все остальные увидели только белый шар всклокоченных седин,
взошедший, как луна, над зубчатой стеной из капюшонов.
повторился, и снова упала мертвая, неестественная для людного места
тишина. Тяжелый дым поднимался к небу нехотя, будто против воли.
музыкальным инструментом тоже оказался на возвышении. Тонкие губы его
шевельнулись - или это показалось Эгерту? - и из раструба вместе с грузным
дымом вылетело такое же грузное, неповоротливое слово:
ЖИЗНЬ...
ВРЕМЕНА... ПРОШЛИ, ВОТ ОНО, БЛИЗКО... ОКОНЧАНИЕ ВРЕМЕН!
струями дыма. - ОКОНЧАНИЕ... ЛАШ ВИДИТ. КОНЕЦ... ВСЕМУ. ВОТ ОН... ВОТ.
ПРОТЯНИ РУКУ - И ВОТ ОН... НЕДЕЛЯ, ДВЕ ЛИ, ТРИ, ИЛИ ДЕНЬ, ИЛИ ЧАС ОСТАЛИСЬ
ДО ОКОНЧАНИЯ... ЛАШ ВИДИТ, ЛАШ ВИДИТ... КОНЕЦ МИРУ, КОНЕЦ ЖИЗНИ, ВЕЧНОЕ
ОКОНЧАНИЕ ВРЕМЕН... ЛАШ ВИДИТ...
истек... Конец!
руки - широкие рукава одновременно взметнулись, на собравшихся повеяло
ветром, и многим показалось в ту минуту, что ветер этот холоден и пахнет
склепом.
пожарища. Дым скрыл от глаз фигуру магистра, и карлика в огненно-красном,
и стену из неподвижных безлицых людей - зрелище это было величественно и
вместе с тем настолько жутко, что в толпе неподалеку от Солля забилась в
истерике женщина:
ладони то к мокрым от слез щекам, то к огромному круглому животу.
так же беззвучно ворота закрылись, и только из-под железных створок
струйками выползал дым. Черные струйки эти извивались, подобно
потревоженным гадюкам.
вопросительный взгляд Тории, он бледно улыбнулся - улыбка задумывалась,
как успокаивающая, но Тория только сильнее нахмурилась. Декан уронил руку
ей на плечо:
плакал напуганный ребенок, да и у многих женщин предательски дрожали губы.
Какой-то старик, по-видимому, глуховатый, хватал всех подряд за рукава,
пытаясь дознаться, что все-таки говорили "эти, которые с накидками"; от
старика отмахивались - кто хмуро, а кто и раздраженно. Откуда-то вдруг
послышался натужный, неестественный смех:
студенты; все взгляды тут же обратились к декану - но он прошел, ни говоря
ни слова, через образовавшийся в этой толпе коридор, и немые вопросы
юношей остались без ответа. Эгерт и Тория последовали за Луаяном.
крепыша и немыслимым образом раздувая щеки, Гаэтан старательно дул в
жестяную воронку, время от времени уныло постанывая:
ним, явившимся в домик у скалы, могла обойтись Луаяну ох как дорого,
потому что, юный и самонадеянный, он едва не вступил с незваным гостем в
поединок.
сдаться на милость сильнейшего, а Легиар, без сомнения, многократно
превосходил в искусстве не только четырнадцатилетнего мальчишку, но и
многих умудренных сединами магов. Не в характере Ларта было щадить
противника - хотя бы и по молодости лет; однако мальчик сдался - и
наградой ему был долгий, вначале тягостный, но потом увлекательный и
памятный Луаяну разговор.
- это был шанс перемены судьбы, шанс обретения нового наставника; Луаян не
упустил этого шанса - он просто отказался от него, отказался спокойно и
сознательно. Он был не из тех, кто так просто меняет учителей - хотя стать
учеником Легиара было бы для него неслыханной честью.
могиле Орлана - не слишком ли дорого она обошлась? В четырнадцать лет
оставшийся в обществе мудрых, но равнодушных книг, он сделал себя магом -
однако великим магом ему не стать никогда.
"господином магом" и "великим волшебником" - и никто не догадывался, что
со времен своего отрочества немолодой уже Луаян до обидного мало преуспел
в магическом искусстве.
стальным крылом Орлана. В магическом искусстве он оставался весьма крепок
- хотя и далек от вершин. Он углубился в науку, он стал непревзойденным
знатоком истории - однако в душе его всегда тлели две болезненные искорки.
Первой была несчастная мать Тории; другая мучила его сознанием
несостоявшегося величия.
Закрыв за собой дверь кабинета, он некоторое время простоял под
развернутым стальным крылом, пытаясь собраться с мыслями. Разум его
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Флинт Эрик
Шилова Юлия