моряков, как блестящий гранатово-красный загадочный глаз.
уже видят нас, - объяснил Ганешин жене Милльса. - Сейчас самое главное
- посмотрим, живы ли... - Ганешин поспешно поправился: - ...попробуем
поговорить с ними.
Соответственно движениям пальцев экран гас и вспыхивал снова.
Присутствующие сообразили, что, гася и вновь зажигая осветитель,
Ганешин посылал в окно батисферы световые сигналы морзе. Много раз
повторив один и тот же вопрос, Ганешин выключил свет и замер в
ожидании ответа перед погасшим экраном. Все собравшиеся в тесной каюте
затаили дыхание, сдерживая волнение решающей минуты. Она прошла -
экран оставался черным. Медлительно и зловеще потянулась вторая
минута, и тут в темноте экрана возник яркий бирюзовый огонек, исчез,
вспыхнул ярче и разлился широким синим кругом - безмолвный ответ,
принесенный светом со дна океана.
батисферу! - радостно закричал Ганешин, В это время синий свет замигал
подобно сигнальному фонарю. - Они говорят... - обернулся Ганешин к
жене Милльса, но услышал вздох и мягкое падение тела.
людям. - Не выдержала, бедняжка. Почти трое суток... Ну, что там? -
обратился он к Ганешину.
двух часов не протянут. Батисфера в порядке, не отделился груз... -
читал мелькавшие на экране вспышки Ганешин. - "Не можем понять,
как..." Не поймете, подождите, - вслух отозвался моряк и услышал гудок
американского судна.
и сейчас же замигал прожектор телевизора. Ганешин передал запертым в
батисфере людям о принимаемых мерах к спасению.
Свистки, крики в мегафон, шум машины американского судна, шипенье пара
и грохот лебедок разносились над морем. А людям в батисфере оставался
еще час жизни - шестьдесят минут, - когда уже почти шестьдесят часов
усилий сотни людей не дали результата.
опускавшиеся с "Риковери" по указаниям Ганешина, ухватили за боковую
скобу, громко рявкнул гудок "Аметиста", и в тот же миг машинист на
лебедке "Риковери" переставил муфту на обратный ход. Медленно вышла
слабина громадного, в руку толщиной, троса, барабан заскрипел от
напряжения: гибкий стальной канат, сплетенный из двухсот двадцати двух
проволок, вместе с батисферой весил шестьдесят тонн - в три раза
больше допустимой рабочей нагрузки.
качнулась, выпрямилась, дернулась вверх и медленно начала подниматься.
Ганешин, вращая объективы, некоторое время следил за ней, пока она не
скрылась, выключил ток, зажег свет в лаборатории и, постояв немного,
чтобы привыкли глаза, вышел на палубу. Телевизор был более не нужен.
Все внимание сосредоточилось теперь на лебедке "Риковери", медленно
извлекавшей из глубины непомерную тяжесть. Капитан Пенланд неотрывно
смотрел на аккуратно ложившиеся на барабан витки, вычисляя в уме
скорость подъема - сорок минут оставалось до рокового срока. "Не
успеем, задохнутся..."
подъем. В напряженном молчании лебедка застучала чаще, барабан стал
вращаться быстрее. Прошло еще несколько минут. Острый свист пара
рассек вдруг однообразный шум лебедки. Лебедка сделала несколько
быстрых оборотов; мгновенно побледневший машинист перебросил рычаг на
"стоп". "Трос!.." - испуганно выкрикнул кто-то. Ужас приковал людей на
обоих судах к месту и заставил одним движением вытянуть шеи,
вглядываясь за борт. Пенланд мгновенно вспотел, во рту пересохло,
мысли разбежались. Он не мог командовать, да и не знал, что
скомандовать. Но тут из медленного колыхания волн быстро выскочил
огромный голубой яйцеобразный предмет, исчез в столбе брызг и через
секунду плавно закачался в белом кольце пены.
храпцы автоматически раскрылись, освободив аппарат от тяжести троса.
Люди разразились победными кликами, сейчас же покрытыми могучим ревом
четырех гудков. Суда бросали в простор океана весть о новой победе
человеческого разума и воли.
им батисферу. Щитов положил свою тяжелую руку на его плечо:
гостья?
так и смотрела во все стороны, видимо, искала тебя - благодарить.
уже буксировали к "Риковери". Выходя из радиорубки, Ганешин снова
увидел Щитова.
Щитов, - насчет твоего телевизора. Я его напрасно ругал... -
Дальнейшие слова его были заглушены ревом моторов нашего самолета,
взмывшего в высоту.
пойдем своей дорогой.
приказал не поднимать.
расспросить? Они ведь тоже изучают дно...
сморщился: - Ведь будут благодарить... Жена инженера смотрела такими
глазами... А мы сейчас дадим ход и удерем.
отрыванием батисферы и не заметили, как советский корабль быстро
поднял шлюпку и телевизор. "Аметист" запросил о здоровье спасенных,
получил ответ, что "слабы, но вне опасности", развернулся и начал
набирать ход. Американцы с недоумением смотрели на действия "Аметиста"
и только тогда, когда на фалах нашего судна взвился сигнал
традиционного прощания, поняли, в чем дело. Сигнальщик с "Риковери"
отчаянно замахал флажками, но "Аметист" увеличил ход, и только мощный
гудок и махавшие бескозырками матросы посылали дружеский прощальный
привет. Спасенные исследователи, офицеры и матросы, как один человек,
смотрели вслед белому кораблю, становившемуся все меньше и меньше в
солнечной дали. Внезапно гулкий грохот орудий раскатился над зелеными
волнами: крейсер дал салют удалявшемуся "Аметисту". Опять и опять
гремели орудия. В ответ на "Аметисте" взвились звезды и полосы
Америки.
тихоокеанские волны. Ганешин наблюдал за уборкой телевизора, мечтая о
мягкой койке: спасение американской батисферы далось ему не даром. С
мостика послышался голос Щитова:
капитана звучала дружеская насмешка. - Техника тебя все равно
достанет, даже из глубины океана.
драгоценного камня настойчиво звучало в эфире. Радиоаппарат выстукивал
любезные слова благодарности, просьбу сообщить фамилию командира,
руководившего спасением, восхищение беспримерной работой русских
моряков, чудесным изобретением. В сухое потрескиванье радио с
"Риковери" вдруг вмешалось резкое щелканье позывных "Аметиста",
характерное для мощной радиостанции нового линкора. Радист простучал
ответ, и Ганешин выслушал четкие сигналы, славшие привет американской
экспедиции и поздравления личному составу "Аметиста". Особенное
удовольствие адмирал выражал Ганешину. Ответив командующему, Ганешин
приказал радисту:
океанографической экспедиции Милльсу: "Командующий советским
Тихоокеанским флотом только что передал вам поздравление со спасением
и пожелания дальнейших успехов в вашей отважной работе".
в высокое окно кабинета Ганешина. Моряк перечитывал, собираясь
отвечать, письмо от обоих спасенных им полтора месяца назад
американских ученых. Догадливые люди направили письмо на имя
командующего с просьбой передать Ганешину, разыскать которого не
составило для адмирала затруднения.
часов на недоступном дне океана, может понять, что сделали вы, -
писали ученые. - Несколько часов изо всех сил мы пытались отделить с
помощью винтового пресса присосавшийся груз, задыхаясь и обливаясь
потом в леденящем холоде батисферы. Нельзя передать, что пережили мы,
уже впадая в тупое безразличие перед лицом неотвратимой судьбы, когда
Орлов Алекс
Махров Алексей
Сапковский Анджей
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Посняков Андрей