Чтение 37–й страницы книги ~Лезвие бритвы~

Даярам.

- Под тюрбаном не видно! Теперь понимаю, отчего ты одет, как
магараджа.

Анарендра укоризненно посмотрел на приятелей - как можно шутить
серьезными вещами! - и сказал:

- Если ты не устал, то можно лететь сегодня же. Два места
забронированы.

- Разве ты, Сешагирирао, не с нами?

- Нет. Анарендра сказал мне, что людей достаточно и без меня. Это
и к лучшему, потому что сейчас мне нелегко освободиться. Однако можно,
если будет надобность.

- Решительно никакой, - твердо сказал Анарендра, - пойдемте
обедать. У нас еще полтора часа. Идите занимайте столик, а я выкуплю
билеты.

В углу ресторана было много свободных мест. Когда они сели,
инженер оглянулся, сдавил руку Даярама.

- Обещай мне, что дашь знать, если тебе понадобится моя помощь. А
сейчас не отказывайся, - и Сешагирирао вытащил бумажник. Даярам
остановил его.

- Поверь, что денег не надо! Смотри, я вожу с собой крупную
наличность, как спекулянт, - художник показал инженеру свой туго
набитый бумажник.

- О боги! Тут мои пятьсот рупий выглядят смешными. Но остается
еще одна вещь. Протяни руку под скатертью! - Даярам ощутил в руке
тяжелую металлическую вещь.

- Что такое? - воскликнул он и увидел большой автоматический
пистолет с кургузым стволом и странной большой гашеткой. Сталь
массивного оружия сурово поблескивала. - Зачем? - воскликнул Даярам,
возвращая оружие с инстинктивным отвращением индийца к убийству. - Мы
не можем становиться на одну доску с гангстерами.

Сешагирирао весело рассмеялся и беззаботно махнул рукой.

- Я не хуже тебя знаю нелепость законов, по которым порядочный
человек всегда останется без оружия, а любой бандит и вор, которому
плевать на закон, делает что угодно с безоружными людьми. Так вот,
чтобы избежать унижения от своей беззащитности перед каждым негодяем,
я создал это оружие. Никакой суд не признает его огнестрельным и
вообще чем-либо стреляющим. Смотри! - Инженер открыл защелку и вытащил
из ручки пистолета плоский флакон с опалесцирующей жидкостью. - Вот
что вместо обоймы и патронов. Вот поршень, давящий снизу, здесь
клапан, открывающий дуло с нажатием гашетки и еще один поршень с
разбрызгивателем. Нападающий получит в рожу порцию едкого, но
безвредного химического вещества - мой секрет. Никакого убийства, но
полное торжество над любым врагом! Флакон - на двадцать таких
"выстрелов", а вот тебе еще два запасных. Разве плохо? Возьми,
пригодится! Мусульмане говорят: "Последнее лекарство - огонь, и
последняя хитрость - меч!"

Даярам вспомнил слова гуру: "Ты сейчас вступаешь в нижний мир,
где одной душевной силы, как бы она ни была велика, тебе будет
недостаточно!" - и, благодарно улыбнувшись, опустил тяжелый пистолет в
карман.

Пришел Анарендра с билетами. Друзья просидели за обеденным столом
до вызова к самолету. И, только когда они были уже в воздухе, Даярам
решился задать Анарендре мучивший его вопрос: "Как надеются бомбейские
приятели найти Тиллоттаму?"

- Она уже найдена! - хладнокровно отвечал Анарендра.

Глава седьмая. ЗВЕЗДНЫЙ ОГОНЬ

Тиллоттама стояла, опираясь плечом на увитый растениями столб
крытой веранды, выходившей в сад. Склон холма, на котором находилась
вилла, был огорожен каменным забором. За ним ряд похожих домов, дальше
виднелись холмы с редкими деревьями, поблескивало гладкое шоссе до
Бомбея и Океана. Сюда, на окраину курортного городка Лонавли, ее
привез после с(r)емок фильма продюсер Трейзиш. Случай на стене
Говиндарха, когда она, повинуясь мгновенному импульсу, чуть не
прыгнула в лапы тигра, озаботил американца. Он решил дать отдых своей
звезде, развлечься сам и заодно провести кое-какие дела в Бомбее.
После Кхаджурахо он не мог не видеть, что Тиллоттама изменилась, стала
печальнее, тверже и с каждым днем отдалялась и от прежних привычек и
от него, не оказывая прямого сопротивления: Эта презрительная
пассивность приводила Трейзиша в бешенство.

И сейчас Трейзиш, тихо вошедший на веранду в мягких туфлях,
украдкой разглядывал свою звезду, глубоко задумавшуюся и ничего не
замечавшую вокруг.

Ее иссиня-черные волосы небыли заплетены в косы, а по-европейски
подняты вверх и скручены огромным пучком, казавшимся непосильно
тяжелым для ее высоко открытой шеи.

Трейзиш смотрел на Тиллоттаму, сравнивая ее с новой знакомой -
итальянкой Сандрой, и раздраженно спросил:

- Что с тобой? Ты больна? О чем ты думаешь все время?

Тиллоттама вздрогнула от неожиданности. Ей показалось, что в
вопросах Трейзиша прозвучало участие.

С мольбой сложив ладони и склонив голову, она опустилась на
колени.

- Отпусти меня, господин! Ты не раз говорил, что я принесла тебе
гораздо больше денег, чем ты заплатил старому Сохрабу. Я не могу
больше, я тоскую. Пока я на родной земле, я могу искать утраченную
родину и, может быть, моих близких. Зачем тебе черная танцовщица? Я
вижу, как ты засматриваешься на прекрасную итальянку, это женщина для
тебя. Дай мне пойти своим путем, и я всегда буду помнить о тебе с
благодарностью...

Трейзиш молчал.

Она подняла голову и увидела молчаливую усмешку в его глазах,
которая сказала ей больше слов. Тиллоттама встала, Трейзиш достал,
сигарету и щелкнул зажигалкой.

- Каким это своим путем? В публичный дом? Нет, ты слишком дорога
для этого, - он недобро рассмеялся.

За стеной сада послышался веселый свист.

- Ну вот твои итальянские друзья! Беги к ним, девочка, и
перестань думать о глупостях. Право, я не хочу тебе ничего дурного!
Извинись за меня, я уеду сейчас и ночую в Бомбее.

- Тама, Тама! - звал звонкий голос.

- Я тебе уже говорил, Леа, что не надо звать ее Тамой.
Оказывается, это слово означает "желание". Слишком интимно!

- Не ворчи, Чезаре, на тебя плохо действует жара! Девушка - само
желание, и ни один стоящий мужчина не может этого отрицать.

- Отрицать не может, но нельзя кричать об этом на всю улицу!

- Где нет никого и ничего, кроме пустых особняков.

- Довольно препирательств, дети, - важно сказала Сандра, - вот
идет Тиллоттама. Сейчас Чезаре начнет сгибаться, как фокусник, и
стрелять уголком левого глаза. Как комичны мужчины перед красивыми
женщинами!

- И главное, они сами этого не замечают, - добавила Леа.

- Довольно, женщины, мое терпение на исходе! - И Чезаре
приветствовал Тиллоттаму на ужасном английском языке. Сандра, как
всегда, пришла ему на помощь.

- Сегодня новая картина - венгерская, невесть как залетевшая
сюда. Нас привлекло то, что артистка похожа на Леа. Пойдемте смотреть
на Леа в кино?

Тиллоттама согласилась, и все четверо направились по заросшей
жесткой травой улице к центру городка. Здесь Трейзиш не боялся бегства
своей звезды и, доверяя итальянцам, иногда отпускал ее с ними.
Тиллоттама, впрочем, не была уверена, что за кустами и в тени домов за
ней не следует соглядатай, и не ошибалась.

- Если ты будешь в фильме целоваться с другими, то я этого не
потерплю! - об(r)явил Чезаре.

- Интересно, что ты сможешь сделать?

- Стрелять в экран!

- Из тюбика с краской?

Итальянцы засмеялись. Сандра перевела. Тиллоттама печально
улыбнулась.

- Кстати, насчет тюбика с краской, - сказал Чезаре, - в следующую
поездку в Бомбей я куплю настоящий кольт. Какое-то у меня поганое
чувство после наших приключений в Южной Африке. Точно вокруг копошится
нечисть и только ждет случая, чтобы ты оступился. - Сандра обернулась
к художнику...

- Знаете, Чезаре, и мне кажется, будто за нами подсматривают.
Стало неприятно в этом тихом городке.

- Какие вы оба чувствительные, - рассмеялась Леа, - просто Чезаре
стал капиталистом и боится, что его ограбят. Право, куда лучше было
без денег. Никак я не ждала такой суммы от Каллегари, и представляете,
что это далеко еще не все!

- Хорошо, я трушу бандитов, а Сандра? - нахмурился Чезаре.

- Сандра боится этого Трейзиша, босса Тиллоттамы У нее вообще
слабинка на демонических мужчин, вспомните турецкого профессора в
Кейптауне! А Трейзиш как взглянет, так Сандра сразу берет сигарету или
торопится присесть.

- У тебя невозможный язык, Леа, - рассмеялась Сандра, - но не