оружием. Главная гетера небес Урваши назначена соблазнять мудрецов, когда
они достигают слишком высокого совершенства в могуществе с богами. У нас
физическая любовь возвышена не только до служения красоте и тайнам
природы, как в Элладе, но и до служения богам, как это было у предков
индийского народа на Крите, в Азии и Финикии.
сурасундари или апсары, помощницы Урваши. Одно из главных дел их -
вдохновлять художников на создание прекрасного для понимания и утешения
всем людям. Солнечные девушки несут нам, художникам, собственный образ, и
потому называются читрини: от слова читра - картина, изваяние, словесное
поэтическое описание. Наделяя волшебной силой искусства, способностью
творить чудо красоты, читрини подчиняют нас всеобщему закону: кто не
выполнит своей задачи, теряет силу и слепнет на невидимое, становясь
простым рукоделом...
- недаром, по преданию, Орфей принес свои знания из Индии.
- неисчерпаемое многообразие красок и форм мира. Душа любого человека
всегда найдет отклик на свой зов (если позовет), а тайна разожжет интерес.
Но есть главные формы, как и главные боги. Выражение их - самое трудное и
требует от мастера возвышенного подвига. Зато созданное переживет горы и
реки на лике Земли, уподобившись вечной жизни высшего мира.
чертами. Женский облик этот описан поэтом за полторы тысячи лет до нас.
очевидно цитируя. Переводчик беспомощно оглянулся. Тогда другой индиец
стал переводить ему на обычный, доступный для его понимания язык.
сильная читрини - невысокого роста, с очень тонкой талией и круто
выгнутыми бедрами, с сильной стройной шеей, с маленькими руками и ногами.
Ее плечи прямые, уже чем бедра, ее груди очень крепкие, высокие, сближены
между собой, потому что широки в основании. Лицо ее кругло, нос прямой и
маленький, глаза большие, брови узкие, волосы чернее индийской ночи. Ее
естественный запах - меда, уши маленькие и высоко посаженные..." - индиец
перевел дух. - А теперь взгляните на них, - вдруг сказал он, простирая
руку к Таис и Эрис, - вдохновленный богами поэт, столь давно умерший,
описал и ту и другую. Разве нужно другое доказательство бессмертия красоты
читрини?
другой комнаты, подошел к оратору, бережно неся статуэтку из слоновой
кости и золота в один подвес высотой.
изваяние на ладони.
лицо, головной убор и правую руку. Левой женщина придерживала широкую до
пят юбку с двумя набегающими сверху волнами, глубокими клиньями,
опущенными вниз по средней линии, подобно букве "мю" с удлиненной и острой
серединой. Свободный широкий пояс отвисал косо, открывая почти весь живот,
осиную талию и верхнюю часть крутого изгиба бедер. Большие, полушариями
выдающиеся, высоко и тесно посаженные груди казались чрезмерно развитыми
для узкого торса и нешироких плеч. Лицо, поврежденное временем, сохранило
круглое очертание и упорный взгляд длинных, широко расставленных глаз.
- ровесница твоего поэта. Возьми.
отношение к женам так перекликаются с великим погибшим искусством Крита.
возбужденно, взмахивая руками, будто афиняне на агоре.
учитель, - снова заговорил старший индиец, - мы давно слышали о твоей
славе, самого неподкупного и самого великого художника Эллады, пришедшего
в Азию вместе с Александром. И убедились в том, что куда больше славы в
глубине и щедрости твоих знаний, увидели в твоем доме сразу двух
сурасундари - читрини. Но этот твой дар совершенно особенный. Возможно,
при всей твоей мудрости ты не знаешь о предании, что на западе
существовала страна, погубленная страшными землетрясениями, подводными
извержениями вулкана...
моих учеников, что читали "Критий" и "Тимей" Платона. На западе лежала
богатая и могущественная морская держава со столицей - Городом Вод,
погибшая от гнева Посейдона и Геи. Египетские жрецы, от которых узнал
предание Платон, не дали точного нахождения этой страны, прозванной
Атлантидой. Последователи Платона считают Атлантиду лежавшей западнее
Геркулесовых Столбов в великом океане. Правда, "Критий" остался
неоконченным, и мы не знаем, что еще сказал бы нам сам мудрец.
держава находилась в вашем море. Ее положение, описание и время совпадают
с островом Крит. Время гибели - не страны, а ее мудрости и цвета народа -
совершилось одиннадцать веков тому назад.
наводнении, - сказал Лисипп, обращаясь к Таис.
гибели и пленения народами, напавшими на Крит, едва рухнуло его могущество
и погиб флот, бежали на восток, на свою прародину в Ликаонию и Киликию, а
также Фригию. Найдя места для поселения занятыми, они продолжали
странствовать. Предание не говорит ничего о том, как достигли они реки
Инд, где основали свои города, найдя родственные им народы, дравидов и
научив их искусствам. Прошли они сухим путем через Парфию, Бактрию и горы
Или сумели сплыть вниз по Евфрату и попасть в устье Инда морем, пользуясь
умением выдающихся мореплавателей, в предании нет ни слова. Теперь ты
видишь, что дар твой - священен, ибо сквозь тысячу лет передает нам
изделие ваятеля из тех, что основали искусство нашей страны. Нет слов
благодарности тебе, Лисипп!
ошеломленным великим ваятелем. Затем старший индиец приблизился к Таис и
Эрис, ослепительно красивым в солнечно-желтой и темно-голубой эксомидах.
Взяв руку каждой поочередно, он приложил их ко лбу и сказал непонятные,
похожие не то на молитву, не то на заклинание, слова, оставшиеся без
перевода.
благоговейно понесли ее домой. Эрис стояла потупив взгляд, еще более
смуглая от жаркого румянца. Лисипп, глядя вслед гостям, только развел
руками.
интересные дни встреч и бесед, - заявил он.
странной Срединной империи, только что прибывшим в Экбатану.
устрою так, чтобы избежать сборища и беседовать наедине. Уверен, что тебя,
да и меня, ожидает немало нового.
заменившего ей мемфисского учителя.
участников собрания в доме Лисиппа, ценитель искусства - богатый молодой
лидиец, умноживший свое состояние на торговле рабами и скотом. Он приехал
в сопровождении писца и сильного раба, тащившего тяжелый кожаный мешок.
промедления, обмахиваясь душистым лиловым платком.
небрежно оброненного с красивых губ лидийца. Не понравился и он сам. Все
же по законам гостеприимства она спросила, в чем состоит просьба.
прекрасней всех, кого я видел, а через мои руки прошли тысячи...
усмешки.
вещи, два таланта, - он показал на могучего раба, вспотевшего под тяжестью
небольшого мешка с золотом. - Цена неслыханная для темнокожей рабыни, но я
не привык себе отказывать. Увидев ее, я воспылал необоримым желанием!
сказала Таис, - о том, что Эрис не рабыня, эта жена тебе не под силу, она
не для обычного смертного.
толк в любви. И если она не рабыня твоя, то кто же?
красивой гетеры, как ты.
правил приличия у нас в Афинах скидывают с лестницы!
оправдывает средства! - с угрозой сказал богач, но Таис, не слушая,
Афанасьев Роман
Перумов Ник
Махров Алексей
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Гюго Виктор