зубы. Он был виден сверху и казался тяжелой костяной глыбой с
неровной, изрытой поверхностью. Ляо Лан изменил глубину фокуса и
увеличение - весь экран заняла голова древнего пресмыкающегося,
влачившего жизнь двести миллионов лет назад на берегах когда-то бывшей
здесь реки.
сантиметров толщины, костей. Над глазницами торчали костяные выросты,
такие же выступы прикрывали сверху височные впадины и выпуклости
черепных дуг. На затылочном крае поднимался большой конус с отверстием
огромного теменного глаза. Ляо Лан издал громкий вздох восхищения.
древней твари. Увеличение мускульной силы вызвало утолщение костей
скелета, подвергавшихся большой нагрузке, а увеличивавшаяся тяжесть
скелета требовала нового усиления мышц. Так прямая зависимость в
архаических организмах заводила пути развития множества животных в
безысходные тупики, пока какое-нибудь важное усовершенствование
физиологии не позволяло снять старые противоречия и подняться на новую
ступень эволюции. Казалось невероятным, что такие существа могли
находиться в ряду предков человека с его прекрасным, позволяющим
изумительную подвижность и точность движений телом.
свирепость пермского гада, и видел рядом гибкую Веду с ее ясными
глазами на умном живом лице... Какая чудовищная разница в организации
живой материи! Он невольно скосил глаза, стараясь разглядеть черты
Веды под шлемом, и, когда снова вернулся к экрану, на нем было уже
другое изображение. Широкий, параболический, плоский, как тарелки,
череп земноводного - древней саламандры, обреченной лежать в теплой и
темной воде пермского болота в ожидании, пока что-либо с(r)едобное не
приблизится на доступное расстояние. Тогда - быстрый рывок, широкая
пасть захлопывалась, и... снова бесконечно терпеливое бессмысленное
лежание. Что-то раздражало Дар Ветра, угнетая его доказательствами
бесконечно длительной и жестокой эволюции жизни. Он выпрямился, и Ляо
Лан, угадав его состояние, предложил им вернуться для отдыха в дом.
Неуемно любопытная Веда с трудом оторвалась от наблюдения, увидев, что
ученые поспешили включить машины для электронного фотографирования и
одновременной звукозаписи, чтобы не расходовать напрасно мощный ток.
Дар Ветер еще побродил некоторое время по укатанной площадке перед
домом, перебирая в памяти впечатления.
Невозмутимый Ляо Лан вернулся с ночной работы и предложил отправить
своих гостей до ближайшей авиабазы на "эльфе" - маленьком
аккумуляторном автомобиле. База прыгающих реактивных самолетов
находилась всего в ста километрах на юго-востоке, в низовье реки
Тром-Юган. Веда попросила связаться с ее экспедицией, но на раскопках
не оказалось радиопередатчика достаточной мощности. С тех пор как наши
предки поняли вред радиоизлучений и ввели строгий режим, направленные
лучевые передачи стали требовать значительно более сложных устройств,
особенно для дальних переговоров. Кроме того, сильно сократилось число
станций. Ляо Лан решил связаться с ближайшей наблюдательной башней
скотоводов. Такие башни переговаривались между собою направленными
передачами и могли сообщить все что угодно на центральную станцию
своего района. Юная практикантка, собиравшаяся вести "эльф", чтобы
доставить его обратно, посоветовала заехать по дороге на башню: тогда
гости смогут переговорить сами по ТВФ(29) - телевизофону. Дар Ветер и
Веда обрадовались. Сильный ветер завивал вбок редкую пыль, трепал
густые, коротко остриженные волосы девушки-водителя. Они едва уселись
на узком трехместном сиденье - громоздкое тело бывшего заведующего
внешними станциями стеснило его спутниц. В чистом синем небе едва
виднелся тонкий силуэт наблюдательной башни. Скоро "эльф" остановился
у ее подножия. Широко раскинутые металлические ноги поддерживали
пластмассовый навес, под которым стоял такой же "эльф". В центре
сквозь навес проходили направляющие штанги лифта. Крошечная кабинка
втащила всех по очереди мимо жилого этажа на самый верх, где их
приветствовал загорелый, почти обнаженный юноша. По внезапному
смущению их независимого водителя Веда поняла, что догадливость,
коротко стриженного палеонтолога имеет более глубокие корни...
легкая башня однотонно гудела, как сильно натянутая струна. Потолок и
пол комнаты были окрашены в темный цвет. Вдоль окон стояли узкие
столы: с биноклями, счетными машинами, тетрадями записей. С высоты
девяноста метров просматривался огромный участок степи, до границ
видимости соседних башен. Велось постоянное наблюдение за стадами и
производился учет кормовых запасов. Зелеными концентрическими кольцами
лежали в степи дойные лабиринты, через которые два раза в сутки
прогоняли молочные стада. Молоко, не скисавшее, как у африканских
антилоп, сливалось и замораживалось тут же, в подземных холодильниках,
и могло храниться очень долго. Перегон стад осуществлялся с помощью
"эльфов", имевшихся в каждой башне. Наблюдатели могли во время
дежурств заниматься, поэтому большинство из них были еще не
закончившими образования учащимися. Юноша провел Веду и Дар Ветра по
винтовой лестнице в жилой этаж, висевший между скрещенными балками на
несколько метров ниже. Помещение здесь обладало глухими
звукоизолирующими стенами, и путешественники очутились в полной
тишине. Только непрекращающееся покачивание напоминало о том, что
комната находится на гибельной, при малейшей неосторожности, высоте.
платье его собеседницы на экране показывали, что связь установлена с
центральной станцией, - работавшие в степи носили легкие и короткие
комбинезоны. Девушка на экране соединилось с поясной станцией, и скоро
в ТВФ башни появилось печальное лицо и маленькая фигурка Миико Эйгоро
- главной помощницы Веды Конг. В ее темных раскосых, как у Ляо Лана,
глазах появилось радостное удивление, и маленький рот приоткрылся от
неожиданности. Секунду спустя на Веду и Дар Ветра смотрело
бесстрастное лицо, не выражавшее ничего, кроме делового внимания.
Поднявшись наверх, Дар Ветер застал девушку-палеонтолога в оживленной
беседе с загорелым юношей и вышел на кольцевую площадку, окаймлявшую
стеклянную комнату. Влажная свежесть утра давно уступила место
знойному полдню, стершему яркость красок и мелкие неровности почвы.
Степь расстилалась широко, свободно под жарким и чистым небом. Дар
Ветер снова вспомнил свою неясную тоску по северной и сырой земле
своих предков. Облокотясь на перила зыбкой площадки, бывший заведующий
внешними станциями теперь, как никогда раньше, почувствовал сбывшиеся
мечты древних людей. Суровая природа отодвинута рукой человека далеко
на север, и живительное тепло юга пролилось на эти равнины, когда-то
стынувшие под холодными тучами.
взялся везти радиооператор. Девушка-палеонтолог поблагодарила историка
долгим взглядом. Сквозь прозрачную стену была видна широкая спина
застывшего в созерцании Дар Ветра.
философии. Оно говорит, что мир не создан для человека, и сам человек
только тогда становится велик, когда понимает всю ценность и красоту
другой жизни - жизни природы...
человеку дано понимать не только красоту, но и трудные, темные стороны
жизни. И одному лишь ему доступна мечта и сила сделать жизнь лучше!
добавила: - Вы изменились, Ветер.
камни и полуистлевшие бревна в ваших курганах. Поневоле станешь проще
смотреть на жизнь, и ее простые радости сделаются милее...
Когда я узнала вас, командовавшего всей силой Земли, говорившего с
дальними мирами... Там, на ваших обсерваториях, вы могли быть
сверх(r)естественным существом древних, как это они называли, - богом! А
здесь, на нашей простой работе, наравне со многими, вы... - Веда
умолкла.
величие? Но что же вы сказали бы, увидев меня тем, кем я был до
перехода в Институт астрофизики, - машинистом Спиральной Дороги? В
этом тоже меньше величия? Или механиком плодосборных машин в тропиках?
влюблена в машиниста Спиральной Дороги - никого более могущественного
я не могла себе представить... Впрочем, вот идет радиооператор.
Едемте, Ветер!
осведомился, позволяет ли здоровье обоих вынести большое ускорение
прыгающего самолета. Он строго соблюдал правила. Получив вторичный
утвердительный ответ, летчик усадил обоих на глубокие сиденья в
прозрачном носу аппарата, похожего на громадную дождевую каплю. Веда
почувствовала себя очень неудобно: сиденья запрокинулись назад в
задранном вверх корпусе. Зазвенел сигнальный гонг, могучая пружина
швырнула самолет почти отвесно вверх, тело Веды медленно погрузилось в
глубь кресла, точно в упругую жидкость. Дар Ветер с усилием повернул
голову, чтобы ободряюще улыбнуться Веде. Летчик включил двигатель.
Рев, давящая тяжесть во всем теле, и каплеобразный самолет понесся,
Махров Алексей
Никитин Юрий
Конюшевский Владислав
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Шилова Юлия