тятся слезы. Он распахнул дверь, Федор поспешно шагнул к нему, и братья
молча заключили друг друга в объятия, не стыдясь слез. Они всхлипывали,
шмыгали носами, тычась в голые плечи друг друга - два мужчины не первой
уже молодости, потерявшие один свой дом, а другой - фамилию. Им обоим
показалось, что необходимо что-то предпринять, чтобы не разрушить это
вернувшееся ощущение братства. Возвращаться в свои постели было просто
абсурдно.
поспешил к своей одежде. Он натянул ее с такой быстротой, будто от этого
зависело спасение человеческой жизни. Однако, когда Евгений снова пока-
зался в прихожей, Федор уже был там. Решимость преобразила его вялое ли-
цо, оно вдруг показалось Евгению Викторовичу истинно прекрасным. Ни сло-
ва не говоря, Федор повлек брата в кухню, выплеснул в стаканы остатки
вчерашнего коньяка, и они молча выпили, как бы связанные тайным обетом.
Демилле, подхватив "дипломат", устремился к выходу, Федор за ним, но тут
путь им преградила Алла Шурыгина в ночной рубашке - растрепанная и гроз-
ная.
выпалил из ракетницы в небо.
крупно шагая, устремились через двор к проспекту, по которому вереницей,
точно танки, медленно двигались поливальные машины.
кой еще зелени кленов и тополей. По газонам просторного двора выгуливали
собак зябнущие хозяева. Черный пудель с палкой в зубах большими прыжка-
ми, точно в замедленном кино, передвигался по траве. Демилле видел все
рельефно и остро. Казалось, эта картина навсегда запечатлеется в памяти.
стоянке такси, где ожидали пассажиров несколько машин. Федор рванул руч-
ку, пропустил брата в машину, упал на сиденье сам и выдохнул:
были уже под окнами родильного отделения больницы Эрисмана. Во дворе
росли большие деревья. Братья, задрав головы, скользили глазами по пус-
тым окнам больницы.
довольно высоко. Он оглянулся по сторонам и вдруг, прислонив "дипломат"
к стволу, побежал куда-то.
Двор института был перерыт, везде валялись трубы, доски, кирпичи. Демил-
ле перепрыгнул канаву и, рыская по сторонам взглядом, побежал дальше,
где кучи песка и свежевырытой земли сулили удачу.
рва с обнаженными внизу трубами в теплоизоляции деревянную, грубо сколо-
ченную лестницу. Не раздумывая, Евгений Викторович прыгнул в ров, быст-
ренько приставил лестницу к стене, выбрался наружу и вытянул лестницу за
собой.
устроились на толстой ветке, протянувшейся к окнам родильного отделения.
женские фигуры в больничных халатах. Кое-кто распахнул створки окон.
Братьев увидели; женщины заулыбались, показывая на них друг другу.
пуст, лишь к стволу тополя была прислонена лесенка, да стоял рядом чер-
ный "дипломат" с блестящими замками.
густой листве тополя улыбающихся братьев, сидящих на ветке, как птицы.
Федор держал перед собою букет.
подступает комок.
комета, пересек короткое пространство и влетел в палату. Его тут же
подхватили женщины - ахали, охали, вдыхали аромат цветов. А Любаша все
смотрела на братьев, не могла насмотреться. Казались они ей молодыми,
вспоминалось время, когда жили все вместе, и отец был жив... Словно уга-
дав ее мысли, Евгений Викторович спросил:
кажу?
лом халате и, производя отчаянные крики, принялась бегать под деревом,
как лайка, выследившая белку.
час!
-кричала по долгу службы, а не от души. Евгений и Федор не спеша слезли
с дерева и отнесли лестницу на место. Удовлетворенная старушка покинула
поле боя.
она держала туго спеленатый сверток, откуда выглядывала крошечная смуг-
лая головка с закрытыми глазками. Братья оценивающе поглядели на новояв-
ленного племянника.
сливок и орехов. У меня молока мало... Ну, я пошла кормить! -Любаша по-
махала рукой и скрылась.
внутри опустело, завод кончился. То был порыв, не больше. Теперь каждому
нужно было возвращаться на свою дорогу.
мочь Любаше и Евгению он ничем не может, да они и не нуждаются. Мысли
вернулись к дому, к жене, и Федор впервые ужаснулся, вспомнив, как обру-
гал ее. Предстоял неприятный разговор. Тут же его поразила более страш-
ная мысль: он вспомнил, что оставил на кухонном столе иконку. Положим,
Алла знает о его тайне, но вдруг увидит Вика? Это катастрофа. Единствен-
ная надежда, что жена догадается спрятать.
был благодарен ему, ибо не ожидал и этого порыва. Впрочем, от себя он
тоже не ожидал подобного. Он уже прикидывал - куда идти, вспомнил о но-
вой своей службе, поморщился...
будет. Он с горечью отметил, что эта мысль принесла ему облегчение. "Не
склеить... Ничего не склеить", - констатировал он уже почти без сожале-
ния. Что ж, значит, так тому и быть. Каждому свое.
Проводив глазами Демилле, Федор положил пальцы на запястье. Пульс был
семьдесят девять ударов. Федор Викторович похолодел и принялся искать
валидол. Скляночки не было! Очевидно, впопыхах он забыл ее дома, чего не
случалось с ним уже много лет. Лоб его покрылся испариной, он беспомощно
огляделся по сторонам и шаркаюшей стариковской походкой осторожно напра-
вился к телефону-автомату, находившемуся у ворот медицинского института.
трамвай и доехал до площади Льва Толстого. Здесь его ждал новый удар:
аптека была закрыта. Федор Викторович почувствовал, как сжалось сердце,
схватился за левый бок и прислонился к стене. Проходивший мимо старик
остановился.
рот. Во рту похолодело. Ему показалось, что боль отступает. Поблагодарив
старика, Федор направился к остановке троллейбуса.
Шидловский Дмитрий
Корнев Павел
Пехов Алексей
Свержин Владимир
Курылев Олег
Суворов Виктор