фамилии, и у опытного сыскаря Буданцева это родило некоторую надежду.
Решил бы убить - не стеснялся в выражениях. И то" что стало изустно о
кольчугинской истории, тоже говорило в пользу наркома. Убивать он явно
избегал.
Буданцев так и не имел.
прямых и изгибающихся под самыми немыслимыми углами, которыми можно
просквозить весь огромный город, ни разу не появившись на освещенных и
контролируемых улицах.
существовании большинства из них, Он оказался в Москве в том возрасте и
в той служебной роли, когда по улицам, за исключением самых близких к
дому и месту службы, пешком уже не ходят. Тем более - просто так, для
интереса и удовольствия.
извозчика - ветерана кнута и облучка. Словно в мозг ему спроектировалась
подробнейшая схема. Причем - с заранее нанесенным оптимальным маршрутом.
Мархлевского на Костяйский, по Ананьевскому на 1-й Коптельский, вдруг
резко в право на Безбожный, потом на Переяславку, на Пантелеевскую -
вдоль железнодорожного полотна, с нее вправо на переезд, мимо Пятницкого
кладбища (здесь можно резко прибавить газу) - и снова направо, в одну из
Сокольнических просек.
счастья. Проскочили, прорвались! Сотни заснеженных гектаров леса вокруг.
Погони нет. А если бы и появилась - звук мотора и свет фар можно будет
засечь очень заблаговременно. На все времени хватит - и отъехать
бесшумно в следующий лесной квартал, и "языка" ликвидировать, и даже
пешком уйти, бесследно растворившись в левитановских аллеях.
откроется метро, доедем до Киевского, повидаемся с Овчаровым, а там
можно и домой, н, утонувший в снегах кордон.
забыв, что тот не присутствовал при сцене в Нескучном саду. Опомнившись,
объяснил, о чем речь. Из кармана на дверце извлек оставшуюся бутылку. В
просторном заднем отсеке, используя откидные сиденья как столик, выпили,
пожалев, что закусить нечем, за успех и чтобы окончательно привести в
порядок нервы. Поднесли стаканчик и пленнику.
Шестаков, - если расскажете сейчас все и откровенно, убивать вас не
буду. Мне это просто незачем. Пристегну наручниками к рулю - и сидите до
утра. Мотор заведем, печка работает - не замерзнете. А уж там - как
получится.
что со мной после всего происшедшего сделают.
Шестаков. - Думаете, мне весело бегать сейчас, как загнанному зайцу?
Однако бегаю, поскольку даже такая свобода лучше пыточной в Сухановке
или безымянной могилы.
камера. А я из нее только позавчера чудом выбрался. Еще не нальете?
повезет, найдем где добавить, вам же куковать придется долго. Что вы там
насчет камеры сказали? Подробнее, если можно.
предыдущих событий.
этом будем размышлять позже. Сейчас нужно сматываться,
у него гораздо больше эмоций, чем у старшего лейтенанта.
Я вам очень сочувствую. Однако вы же нас немедленно и непременно
выдадите. Вот если б вы дали слово, что хоть до обеда время протянете.
вызывал в нем сочувствие. Но в тоже время...
совесть подскажет. Только все шины проколоть придется, а то вы, чего
доброго, уехать вздумаете... Руль-то крутить можно и в наручниках.
работающим мотором, - вмешался Власьев, - с чем я лично категорически не
согласен, то вернее будет сломать рычаг переключения скоростей,
поскольку на спущенных колесах куда-нибудь доехать все равно можно.
пары сотен граммов.
его не станут.
колонки, то до скорости мне никак не дотянуться.
зубами даже, - задумчиво возразил Шестаков. - Впрочем, все это ерунда.
Не о том говорим.
рукой, в которой был зажат "Вальтер". Сквозь опущенные ресницы он
различил темную фигуру человека, в отставленной руке которого тоже
поблескивало нечто огнестрельное.
любым человеком в этом мире, что, несмотря на имевшиеся уже у него
сведения о необычной манере поведения Шестакова, не предпринял никаких
специальных мер безопасности. Да вроде и незачем было - момент полной
внезапности, расстояние около шести метров, наведенный на наркома
длинноствольный "маузер", а пистолет Шестакова оказался в совершенно
непригодной для ответного выстрела позиции.
распространенной слабостью - словесным недержанием перед лицом уже
бессильной жертвы, - побегали вы достаточно, пора и остановиться.
Бросьте оружие, и поговорим спокойно, благо есть о чем.
показалось - издевательски. Что и подействовало известным стразом.
ногой о подножку "ЗИСа", правой рукой демонстративно бросил на землю
"вальтер", а левой резко подсек сзади свою каракулевую шапку, швырнул ее
в лицо очередному врагу. Сам же он, абсолютно неожиданно для окружающих,
мощным толчком бросил тело вверх, ухватился руками за горизонтальный
сук, отходивший от древесного ствола не меньше, чем в трех метрах от
земли.
крутануть "солнце", но в точно рассчитанный не им, а его тренированным,
знающим, что делать, телом момент разжал пальцы. В полете развернулся
винтом на 180 градусов и сзади обрушился на плечи Валентина.
машинально перевести взгляд нападающий пистолет, тут же тяжелая шапка
хлестко влипла ему в переносицу, и вот он уже лежит в сугробе, с рукой,
завернутой за спину, а его "маузер" перешел к наркому и упирается
холодным дульным срезом в ямочку у основания черепа.
Валентин, поднимаясь с колен и морщась от боли в плече (не сломано ли?),
только начинал догадываться, что столкнулся с куда более серьезным
противником, чем мог вообразить.
полностью обезврежена, а преследуемый исчез вместе с Буданцевым.
будет, когда она активизируется полностью?
объекта, значит, виной только его собственная неосторожность. Не стоило
загонять в угол и без того находящегося в крайнем нервном напряжении
человека. А то, что "нарком" проделал сейчас, не принадлежит ни к одной
из известных боевых систем. Скорее - обычная акробатика плюс невероятная
скорость движений.
обыщите его. Потщательнее. Кто таков? Как сумел нас выследить?
Лихарев отчетливо, но тихо, чтобы не слышали ошеломленные случившимся
Буданцев и Власьев, произнес словесную формулу активизации матрицы. И
добавил:
выбила Шульгина из здешней реальности и отбросила в собственное тело,
пребывавшее на затерянной где-то в Кордильерах вилле Сильвии, так сейчас
он вернулся обратно (неизвестно откуда), испытывая тот же шум в ушах и
легкую тошноту.
метались по заснеженному асфальту лучи фар, вспомнилась даже последняя
мысль, сожаление, что вряд ли ему будет позволено слишком долго
руководить действиями наркома, и вот он стоит посреди неизвестно откуда
взявшейся поляны в зимнем лесу, сжимая в руке тяжелый чужой пистолет.
Шилова Юлия
Белов Вольф
Куликов Роман
Ильин Андрей
Лукин Евгений
Андреев Николай