Чтение 94–й страницы книги ~Вихри Валгаллы~

понимал этого, но постепенно он становился главой государства типа
Саудовской Аравии или Арабских Эмиратов, то есть самодержцем, чьи
политические амбиции не встречали препятствия в виде финансовых проблем, но
серьезно ограничивались тщательно завуалированной волей "визирей". В данном
случае - умных и бескорыстных.

x x x

Берестин, используя карт-бланш от Врангеля, принял решение разделить
территорию Югороссии на четыре военных округа: Одесский, Харьковский,
Ростовский и Таврический. Крым в данном раскладе превращался в некое подобие
феодального владения - особо защищенной территории, которая не только
играла роль военноадминистративного центра, но и могла в случае самых
неблагоприятных условий самостоятельно обороняться длительное время,
предоставить убежище жителям "слободы" и "предполья", ну а в самом крайнем
случае, как в 1920 году советской эры, - послужить плацдармом для
эвакуации. Только на более, разумеется, организованном уровне, чем в прошлый
раз.

Здесь Алексей, благодарный агграм за то, что они дали ему возможность
повоевать, совместившись с личноетью командарма Маркова, целых полгода на
фронтах Отечественной войны, полностью использовал богатый военный опыт и
незаурядные стратегические способноети своего "альтер эго". Сергей Петрович
Марков, в реальной истории погибший в сталинских лагерях, своими
полководческими дарованиями, а главное, человеческими качествами намного
превосходил Жукова и был близок к таким фигурам, как Рокоссовский и
Черняховский.

Вместе с Воронцовым они. используя вряд ли предусмотренные Левашовым
возможности его установки пространственно-временного совмещения, подняли с
морского дна трехорудийные двенадцатидюймовые башни затонувшей в Севастополе
"Императрицы Марии" и потопленной в Новороссийске "Императрицы Екатерины
Великой". Для двух из них спешно готовились бетонные казематы на Перекопе,
для одной - на Чонгаре, еще двух - в Керчи и Феодосии, а три усиливали
береговую оборону Севастопольского района. Исходя из опыта обороны
Севастополя в 1942 году, до истощения боезапаса зона обстрела
двенадцатидюймовых стационарных батарей оставалась для войск Манштейна
неприступной даже без пехотного прикрытия. И это при наличии танков и
авиации, которых в двадцатом году у предполагаемого противника быть не могло
в принципе. Согласно планам, оборудование артиллерийских позиций, а точнее,
фортов, превосходящих по огневой мощи линию Маннергейма, должно было
закончиться к февралю двадцать первого года.

Леди Спенсер, полностью освоившись в Лондоне за последние три месяца,
восстановила все свои связи и считалась сейчас лидером самой агрессивной
части истэблишмента - сиречь высшего света, призывавшей к предельно жесткой
политике в отношениях с Югороссией, объявленной гораздо более опасной для
Англии, чем слабое, погрязшее во внутренних проблемах царство большевиков.

Именно Сильвия распространила в прессе "секретный меморандум Врангеля"
по вопросам восточной политики. Нечто вроде известного письма Зиновьева о
подготовке пролетарской революции в Англии. А теперь она же инициировала
принятие документа, аналогичного столь известному "ультиматуму Керзона".

Старая добрая Англия кипела. И бушевала. Свободная пресса - и
лейбористская, и консервативная, и даже либеральная - исходила гневом и
возмущением. Как же это так, неблагодарная Россия, и не Российская империя
даже. к которой можно было относиться с неприязнью, но все-таки и с
некоторым уважением, а жалкий ее обрубок, врангелевская Югороссия,
неизвестно откуда появившаяся и неизвестно почему победившая в гражданской
войне, вдруг заявила, что она является правопреемницей той, старой России в
полном объеме и требует соблюдения тайного соглашения 1915 года о передаче
ей Константинополя, Босфора и Дарданелл!

Публикации в газетах, в зависимости от их направленности, несколько
различались тональностью, но в принципе были едины. Таких требований Великой
Британской империи предъявлять не в праве никто.

Да, предположим, в разгар мировой войны можно было пообещать союзнику,
от которого зависела судьба европейского фронта, удовлетворение каких-то его
пожеланий, но ведь все относилось для окончательного решения на послевоенные
времена, когда обстановка не раз и не два могла измениться.

И разве не английская это поговорка: "Настоящий джентльмен хозяин
своего слова. Он может его дать, и он же может взять его обратно"?

Что такое вообще этот так называемый союзник? За всю писаную историю
Россия и Англия вынужденно поддерживали друг друга лишь дважды - в эпоху
наполеоновских войн и в эту, слава Богу, закончившуюся мировую. И все.
Остальные двести лет они были непримиримыми противниками.

И вот сейчас, когда не осталось у Великой Британии достойных соперников
на морях, неизвестно кто требует передать ему контроль над проливами, над
границей Европы и Азии, над Ближним Востоком и над входом в Суэцкий канал,
наконец!

Да такая наглость требует немедленного и достойного возмездия! Разве
правительство и адмиралтейство не могут завтра же послать в Крым пять-шесть
линкоров, которые только дымом своих труб и залпом непревзойденных
пятнадцатидюймовок покажут потерявшим чувство реальности русским медведям,
кто сегодня вершит мировую политику?

Причем что интересно - этот хорошо сдирижированный хор поддерживали и
те общественные силы, которые до последнего времени весьма сочуственнно
относились и к царской России, и к борьбе Врангеля с большевиками, которые
критиковали решение королевского двора отказать в убежище семье несчастного
императора Николая.

Буквально единицы независимых то ли от поддержки правительства, то ли
от чьих-то "высших" интересов газет позволили себе публикации, хоть как-то
если не оправдывающие, то с пониманием относящиеся к позиции Югороссии.

И очень громко звучали голоса и в печати, и в парламенте, что гораздо
правильнее будет сейчас поддержать

большевистскую РСФСР, чтобы ее реорганизованная и даже пополненная
европейскими волонтерами, недавно победоносная Красная Армия вновь
развернула наступлению на Юг и продолжила столь благотворную для мирового
равновесия тенденцию русского взаимоистребления.

Однако отчего-то европейские союзники "владычицы морей" по коалиции в
этом стремительно вызревающем новом кризисе отнюдь не спешили ее поддержать.

Франция выражалась туманно: мол, соглашения соглашениями, но не стоит
ли прежде вновь собрать Лигу Наций и.обсудить справедливость российских
претензий и возможность достижения компромисса?

Германия осторожно зондировала точку зрения Врангеля на возобновление
строительства железной дороги Берлин-Стамбул-Багдад и форму участия
Югороссии в промышленном возрождении Турции в случае денонсации условий
Севрского договора.

САСШ вообще делали вид, что данный эпизод их не слишком касается, но по
некоторым признакам чувствовалось, что затруднение Англии доставляет им
удовольствие. Вдруг да и вправду она ввяжется в противостояние с Россией, и
тогда можно будет еще сколько-то времени поманеврировать, изнуряя партнеров
сомнениями по поводу своей истинной позиции.

Новиков, возвратившийся из тайного визита в Ангору, приехавший из
Харькова Берестин, Шульгин, Воронцов и Ирина обсуждали в штабном кабинете на
"Валгалле" свои ближайшие планы.

Как говорится, последняя пуговица к мундиру последнего солдата была
пришита, силы на театре расставлены, пора было переходить к действиям.

Глава 10

Берестин и Новиков стояли на плоской вершине горы в одном из отрогов
Понтийского хребта, неподалеку от порта Зонгулдак, расположенного на южном
берегу Черного моря примерно на полпути между знаменитым Синопом и проливом
Босфор. С километровой высоты видны были облепившие склоны холмов белые
кубики средневековых домов с плоскими крышами, с десяток европейского типа
зданий в центре города, пирсы угольных причалов, несколько приткнувшихся к
ним фелюг и каботажных пароходов.

Недавно поднявшееся апрельское солнце освещало голубовато-мглистый
вогнутый щит моря, у горизонта круто загибавшийся вверх и неощутимо
сливавшийся с таким же голубым, по-утреннему дымчатым небом.

Среди грязно-черных пароходов времен чуть ли не Крымской кампании и
закопченных припортовых пакгаузов белоснежный корпус "Валгаллы" выглядел
странно и чужеродно. Даже на расстоянии нескольких километров размеры
корабля производили впечатление. Вряд ли еще когда-нибудь в этот захолустный
порт заходили трансатлантические лайнеры такого класса.

В бинокль можно было различить бесконечную вереницу запряженных ослами,
мулами, даже верблюдами одно- и двухосных, тяжело нагруженных повозок,
тянувшихся из порта в город, и такую же вереницу пустых, направлявшихся к
причалу.

Они везли тысячи ящиков с винтовками, пулеметами, патронами и
орудийными снарядами. Изредка в поле зрения попадали конные запряжки в два
уноса, тянущие по пыльной грунтовой дороге знаменитые русские трехдюймовки
1902/27 года с передками и зарядными ящиками и 122-миллиметровые гаубицы
образца 1938 года.

К апрелю 1921 года греческая армия, насчитывающая около ста тысяч
человек при шести тысячах пулеметов и четырехстах орудиях, продолжая
наступление, вышла на линию Измит ~ Денизли, глубоко вклинившись на
контролируемое Кемаль-пашой Анатолийское плоскогорье. До Ангоры, временной
столицы независимой Турции, по прямой оставалось едва полтысячи километров.

Армия Мустафы Кемаля имела в своем составе 51 тысячу штыков, 440
пулеметов и едва 150 старых немецких пушек с расстрелянными стволами и
мизерным запасом снарядов.

Тем не менее в сражении у Иненю турки благодаря куда более серьезному,
чем у греков, боевому опыту (большинство солдат Кемаля три года сражались на
Кавказском фронте с русской армией) нанесли интервентам серьезное поражение,
заставили их остановиться, чем выиграли необходимое себе время.