анонимность подразумевается... Теперь я жду деталей.
Гонсало досадливо посмотрел на гербовый листок, прикинул, в какую
часть своего мокрого одеяния мог бы его спрятать и оставил в руке.
- Мои доверители - я не спешу называть их имена - поручили
мне провести конфиденциальные переговоры относительно возможности
освобождения человека, фото которого было в их
распоряжении. В тот момент я не знал о ком именно идет речь... Я
мало интересовался Чуром и его Оружейниками... Однако с вашими
публикациями, мисс, знаком. Я эти переговоры провел. Они проходили в
Министерстве Юстиции и закончились всего пять часов назад. Ни
разу имя человека на фото не было названо. Моими контрагентом
был бывший первый секретарь минюста Пареных - член гильдии
адвокатов. Формально он - на пенсии, консультант.
Присутствовал господин Смирный из ГБ. Младший следователь. Я
часто контактировал с обоими в подобных деликатных вопросах...
- Они подтвердят это?
- Думаю, не станут отрицать... Существуют расписки и все
такое... Я повторяю, что не называю имен своих доверителей и не
предъявляю им обвинения в похищении человека. Речь идет только о
содействии его освобождению... По сути, они взяли на себя
благородную функцию...
- Разумеется, - заломила цвета воронова крыла бровь Энни.
Гонсало не реагировал на иронию.
- Дело в том, что я сам стал предметом похищения. В результате
утечки информации, видимо. И сейчас мои доверители и сам
похищенный... Гость... Они на прицеле у куда более серьезных
людей... Им угрожает серьезная опасность. В дело вмешалась мафия. Не
для печати будь сказано, они уже присвоили себе сумму первой части
выкупа, которую я должен был доставить моим доверителям от имени
министерства юстиции... И сейчас преступники активно ищут и моих
доверителей и самого Гостя. Если не нашли уже...
- Вы имеете ввиду группировку Магирова? "Торговые дома
Побережья"? - голос Энни стал неприязненным.
- Я назвал Магира только для примера... Скажем так. Сейчас я не
готов выдать имена...
- Это вы их ему заложили? - все тем же неприязненным тоном
осведомилась Энни. - Своих, как вы говорите "доверителей"?
- Вот это, как раз, не суть так важно... - лицо Гонсало нервно
дернулось. - Я, если хотите знать, спасаю этим дурням жизнь.
Пытаюсь спасти. Я только что объяснил вам, что их сейчас ищет
уже половина людей мафии. Если не все... У вас найдется
конверт, пара листков бумаги и чем писать? И вообще, хотел бы я вас
видеть на моем месте, мисс...
Энни мысленно признала правоту оппонента, порылась в
секретере, выложила на стол потребные принадлежности и принялась
барабанить по клавиатуре блока связи. Гонсало удивленно воззрился на
нее.
- Алло, Энди, - деловито бросила в трубку Энни. - Ты не спишь,
надеюсь?... Сейчас я завезу к тебе одного нашего общего знакомого.
Ему надо переодетья в сухое. У тебя найдется что-нибудь, чего не
жалко?... За мной не станет... Нет, это не я пыталась его утопить...
Значит жди. ОК...
Гонсало торопливо строчил на выдранном из блокнота листке,
временами цепенея и задумчиво кусая кончик тонкой ручки. Это
продолжалось минут пять-шесть. За это время Энни удалилась
в спальную и вернулась, одетая по-походному. Закончив, адвокат со
всем возможным старанием запечатал свое послание и вместе с чеком
судорожно зажал его в руке.
- Это письмо на мое имя - без марки и до востребования... На одно
отделение - на окраине. Скажите, какой указать адрес отправителя,
чтобы оно попало в надежные руки, если я не смогу его выкупить в
срок - до условного полудня завтра? Вы понимаете, что я имею ввиду?
Почтовое ведомство планету на уши поставит, чтобы содрать свои
кровные пять штучек если не с получателя, то с отправителя... В нем
вы найдете много интересного...
- Пойдемте, Гонсало, - невесело бросила Энни. Меня на Прерии
не будет уже через сутки с небольшим... Лучше поставьте номер
моего ящика на Почтамте. Я обязательно буду там завтра, - - она
глянула на часы. - Проверю ящик, и если письма еще не будет,
то перерегистрирую его на Энди. Он из "Криминальной хроники" -
как раз то, что вам нужно. Я предупрежу его - он будет доволен.
Хотя, никто не любит получать письма с того света...
Выбирая маршрут к пересылочной каталажке, Ким сверился с картой
бортового компьютера своего кара и не удержался от того, чтобы
загрузить в навигационную систему небольшой крюк - визит к
адвокату нынешнего заключенного П-1414 хотя бы за несколько
минут до беседы с этим самым П-1414 представлялся ему необходимым.
Да и тревожило молчание линии связи.
Тревога эта оказалась, к счастью, напрасной: после короткого
разговора по встроенному в декоративный столбик домофону, сонный
и дородный адвокат Пареных самолично вышел к бронзовой калитке
заборчика, которым был обнесен его особняк. И у ограды, и у
особняка, и у адвоката вид был респектабельный. Где-то недалеко, за
темнеющими в ночи контурами дома и деревьев сада, чувствовалось
прохладное дыхание озера - самого большого и глубокого из многих в
пригороде Столицы.
"Господи, вот поменяться бы с господином адвокатом судьбами - на
годик, небольше - и пожить бы вот так - в покое, вдали от мирской
суеты. В мире с собой и людьми..." - тоскливо подумал Ким.
Александра Пареных не лишал вальяжности даже наскоро напяленный
спортивный костюм. Он и в нем смотрелся как в
смокинге. Только лишь легкая дрожь левого века чуть портила его
красиво вылепленное лицо.
- Чему обязан? - осведомился он, не спеша отворять Агенту на
Контракте вход в свои владения. - Учтите, что я уже два года как на
пенсии и только консультирую Министерство... И еще учтите то, что
сейчас всего-навсего восемь утра.
- Простите, но я не смог связаться с вами по... - Ким счел
необходимым окрасить свои слова чуть заметным оттенком претензии.
- Я не занимаюсь делами. И мой блок включен только пару часов в
сутки, - капризно поморщился адвокат. - Примите это к сведению.
И давайте побыстрее закончим разговор...
- Речь идет о деле семилетней давности... - как можно мягче
пояснил Ким. - Вы, надеюсь, помните о своем участии в
процессе "Шести Портов"?
Агенту Яснову не часто приходилось видеть такое вот мгновенное
изменение в лице собеседника. Адвокат Пареных словно рыбьей костью
подавился. Киму даже почудилось, что сейчас ему придется стучать
адвоката по спине, а может и "скорую" ему вызывать. Но защитник
хорошо владел собой и через пару секунд уже снова был в форме.
- А кто вас направил ко мне с такой информацией? - резко и
холодно осведомился он. - Я просто не думаю, молодой человек, что
ваш уровень допуска позволит нам, гм, продолжить...
Ким молча протянул ему свой идентификатор. Адвокат взял его
словно ядовитое насекомое и, повертев перед мясистым носом,
буркнул:
- Мне следует запросить э-э... Мне следует уточнить ваши
полномочия... Пройдемте...
Сервомотор с натужным пением отворил перед Кимом массивную
калитку, и он поторопился за хозяином вглубь старинной стройки дома
- одного из шеренги таких недешевых особняков, украшавших тихую
Немецкую аллею.
Глаз у Кима был наметанный, да и камуфляж аппаратуры детекции оружия
в два эшелона - в вестибюле и на лестнице, ведущей в кабинет -
расставленной на пути гостей дома, был стереотипный.
"Хорошо, что я оставил пушку в машине, - подумал Агент. -
Интересное прошлое было у господина адвоката. Впрочем, почему же
только прошлое? Нет, не хотел бы я меняться с ним судьбой. Даже на
год."
Если судить по интерьеру кабинета, утехой Александра Пареных всю
жизнь был парусный спорт. Просторная и светлая - словно на улице
царило летнее утро - комната была украшена стереопанно со снимками
разных моментов регат и просто отдельных яхт и шхун на сверкающей
глади какого-то из здешних мини-морей. На декоративных полках со
вкусом, этак ненавязчиво, были расставлены кубки и прочие
призы парусных состязаний лет за сорок, модели катамаранов, яхт
и кораблей покрупнее; стены, забранные панелями под серебристый бук,
украшали взятые под стекло почетные дипломы и иные документальные
свидетельства спортивных успехов хозяина кабинета. Фотографий его
самого или членов его семьи не было нигде. Хозяин был скромен.
Точнее - не склонен к паблисити.
Опасаясь нарваться на часовую лекцию об особенностях такелажа
здешних парусников, Ким воздержался от дежурного комплимента,
за что и был вознагражден еще одним градусом хозяйской холодности и
неприязни. Кофе ему, во всяком случае, предложено не было. Адвокат,
недовольно посапывая, подошел к стене позади своего обширного и
Корнев Павел
Курылев Олег
Акунин Борис
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман