Чтение 32–й страницы книги ~Ночь пса~

пустого - только часы, сработанные под штурвальное колесо "Катти
Сарк" украшали его - стола и, сдвинув в сторону панель облицовки,
открыл миру скрытый за ней терминал - выполненную на заказ "под
старину", дорогую установку.
Карточка Кима нырнула в щель терминала. Экран дисплея выдал
соответствующее сообщение, и Александр Пареных несколько
успокоился. Досадливо заломив бровь, он вернул идентификатор
Киму и жестом предложил ему занять место в массивном кресле
напротив рабочего стола.
"Это так естественно, - констатировал про себя Ким, наблюдая,
как хозяин кабинета принимает величественную позу в своем
кресле, по ту сторону стола, - действующая служебная аппаратура
в кабинете скромного пенсионера... С выходом на секретные файлы
Министерства. Что ж - бывает..."
- Гм, не ожидал, что к этому делу вернутся... - взял быка за рога
адвокат. - Изложите суть дела покороче, и давайте, как говориться,
поскорее расстанемся с миром. Мне эта тема удовольствия не
доставляет.
"Так и я тут не из праздного любопытства, черт возьми!" - подумал
про себя Агент на Контракте, но вслух только лишь попросил господина
Пареных разъяснить ему некоторые моменты дела, касающиеся личности
доктора Пера Густавссона и вынесенного ему приговора.
- Поконкретнее, пожалуйста, - поморщился адвокат. - Речь идет о
человеке, много лет работавшим вне нашего Мира и, сами понимаете,
рассказывать о такого рода людях можно много. Вам ведь нужна
некая конкретная справка - только? Вот по ней и задавайте ваши
вопросы.
- Мне, прежде всего, важно было бы знать, - осторожно начал
Ким, - кого же все-таки представлял здесь, на Прерии,
осужденный по делу "Шести Портов" Густавссон. Вы вели его
защиту и, наверное, больше чем кто либо осведомлены на этот счет...
На кого все-таки работал подсудимый?
- Раз уж вы имеете доступ такого уровня как ваш, - пожал
плечами Пареных, то уже прочитали, очевидно, формулировку
заключения по делу... Там это ясно сказано.
- Там ясно сказано, что суд не считает необходимым уточнение
этой стороны дела для вынесения приговора... - возразил Ким.
- Но меня - точнее Следствие - интересует не формальная сторона
вопроса...
- А меня, как представителя Защиты, она вот как раз и не
интересует! - Пареных извлек из ящика стола роскошного вида плоский
ларец, из ларца - сигару и принялся заботливо - ножичком в
серебряной оправе - обрезать ее кончик.
Курева Киму тоже предложено не было.
- Где это вы видели такого защитника, - со сдержанным гневом
продолжал хозяин, - который способствует тому, чтобы его
подзащитному, честно отсидевшему уже свыше половины полученного по
приговору срока, навесили еще лет пять - шесть? По, так сказать,
"вновь открывшимся обстоятельствам"? Я, вообще, хотел бы знать, кому
это понадобилось инициировать повторное расследование по этому делу?
- Никакого повторного расследования не предвидится, - поспешил
успокоить его Ким. - Идет расследование совершенно другого
преступления. И меньше всего я настроен увеличивать срок заключения
несчастному Густавссону... Наоборот, если он окажет Следствию
существенную помощь...
- Стоп, стоп, стоп! - прервал его явно встревожившийся защитник.
- Вы что - намерены отправиться к Густавссону по месту
заключения? Это непосредственно касается...
- Ваш подзащитный будет поставлен даже в более комфортные
условия, - улыбнулся Ким. - Я намерен предоставить ему возможность
проявить свои э-э... знания здесь, в условиях полного или
частичного расконвоирования...
Адвокат даже вскочил из-за стола и уставился на Кима, как на
привидение.
- Вы... Вы даже сами не понимаете, что собираетесь
затеять, господин Агент!
Эти слова он буквально выкрикнул, торопливо выбираясь из-за
стола.
- Обстроятельства дела таковы... таковы... - Пареных утратил
всю свою вальяжность. Теперь он странно походил на схваченного за
руку шулера. - Этот несчастный даже сам не знал правды о тех, на
кого ему пришлось работать... Обстоятельства дела... Впрочем...
Впрочем, я отказываюсь продолжать разговор на эту тему! Это - мое
право...
Он тяжело обернулся к столу. Потер лоб. Снова повернулся к Киму:
- Вы в самом деле собираетесь?...
Ким поднялся и взял со стола положенную было на него папку.
"А ведь не о бывшем подзащитном печется господин адвокат, -
запоздало подумал он. - Не из-за него всполошился. А я - купился
как мальчишка на его подставку! Сболтнул лишнее. Это мне отрыгнется.
И очень скоро, может быть. Надо торопиться. Здесь уже ничего не
выкопаешь."
- Если вы не хотите отвечать на мои вопросы, господин адвокат, -
сказал он вслух, - то уж не ждите и от меня ответов на свои...
Предупреждаю вас, однако, о том, что существует Федеральный закон
"О мерах по пресечению действий, препятствующих ведению
следствия"...
- Нашли кого учить, мальчишка! - зло бросил адвокат, огибая
стол в направлении к сдвинутой панели, за которой дремал терминал.
Ким быстрым шагом направился к выходу. Он был уже на пороге, когда
странные, потусторонние звуки заполнили комнату, заметались под ее
сводами... Он остановился и остолбенело обернулся. До него не сразу
дошло, что несется этот призрачный хор из-за задвинутых штор окон -
с невидимой, зыбкой глади озера.
Адвокат уже стоял у терминала, держа в руках переговорную трубку. Он
уже поостыл немного и вполне владел собой.
- Это птицы, - устало объяснил он, перехватив взгляд Кима.
- Ночные птицы. Сейчас - их время...

* * *

- Я повторяю, в новостях не соврали: на моих глазах на набережной в
собаку била молния!... В огромную собаку - два раза. И - хоть
бы хны. Она словно искупалась в огне... Честное слово десантника!
Отряхнулась и побежала себе... А я прямо столбом стоять остался...
- Это и называется - допиться до глюков, Ник... Вот что делает с
людьми этот проклятый самогонище, который называют виски. От
водки такого не бывает...
Бармен чуть кашлянул - но кашлянул со значением - и гудение
голосов теплой компании, собравшейся встречать "ночное утро" в
украшенном старинными картинками углу "Канар" чуть смолкло. И было
отчего. Не всякий день в "Канары" заглядывают тузы с Козырной
набережной. Импозантный, точно испанский гранд, Серж Круевич оперся
о стойку, терпеливо ожидая заказа господина комиссара.
Роше тяжело вздохнул - подобная известность его тяготила - и, тоже
опершись о стойку, заказал чашечку кофе. Разговору, конечно,
больше способствовала бы рюмка белого, но так рано комиссар не
начинал - даже по служебной необходимости.
Кофе был не тем, ради чего народ собирался в "Канарах" с утра
пораньше. Явно не тем. Еще раз утвердившись в мысли о
причастности сношенных автомобильных покрышек к происхождению
экзотического для Прерии напитка, Роше отставил чашечку в сторону и,
утерев усы, осведомился у старины Круевича о том, о сем. Старина
Круевич охотно рассказал и про то и про се, после чего, кашлянув,
взял инициативу в свои руки.
- Послушайте, комиссар, - понизив голос, сообщил он, - если вам
нужен Лев Косневски, то вы уже немного опоздали... И напрасно
теряете время.
Комиссар вздохнул еще раз.
- Неужели уже весь город знает, что Жану Роше понадобился Лев
Косневски? - грустно спросил он, покручивая в пальцах
белоснежную емкость с мерзким напитком.
- Как вам сказать, мсье... - пожилой бармен отвел глаза к
картинкам на стене.
На картинках были изображены исключительно собаки. Почти всех
известных пород и любого калибра.
- Как вам сказать... - повторил он. - Весь город уже знает,
что люди комиссара Жана ищут двух псов. Бог весть зачем, но ищут. А
по краденной псине в столице главный спец - Лео: не мне вас
учить... Только его еще вчера - прямо перед закрытием - отловил
один дед, такой интересный. И, главное - похоже, по тому же самому
вопросу...
- И кто такой этот ваш интересный дед? - попробовал внести ясность
в вопрос Роше.
Бармен пожал плечами.
- Ей Богу, мсье, первый раз видел этого чудака... Волос седой,
коротко стриженный, борода, усы - тоже белые... Рост средний -
чуть повыше вас, мсье... Глаза - карие. Одет как турист. Рубаха