- Эта бестия, наверное, уже сменила шкуру... - безнадежно махнул рукой
Саррот, направляясь к выходу, - тем более, что деньгами на всякий пожарный
случай Альфред его ссудил...
- Альфред скормил ему резонансные зонды - чуть ли не целый грамм, -
возразил Йозеф. - С кофе и булочкой. Эти штуки не так легко вывести из
организма... Тем более, что объект ничего не заметил. Недели полторы он у
нас будет сидеть на крючке...
- Гм, - усмехнулся мсье Клод, - похоже, что и Комски тоже приходили-таки
своевременные мысли. Действуйте как можно быстрее.
известной всей Прерии шляпы, и пришел к выводу, что пора переместить ее на
обычную вешалку. Он долго, с суровым сомнением рассматривал ее фактуру,
силясь усмотреть какой-то новый урон, нанесенный неумолимым временем его
верной подруге.
- Журналисточка эта, конечно, нас обошла... - констатировал он. - В
другие времена непременно сподобилась бы вызова на Козырную, а то и прямо
на ковер к господину секретарю...
Но - при демократии живем. Который год уж. Так что вам повезло...
- он понимающе подмигнул Киму. - Вы - теперь защитник нашей свободной
прессы. Герой дня. Победителей, слава Богу, не судят...
Однако - к делу. Вы от меня поддержки хотите - это, пожалуйста.
Пока время позволяет - некого арестовывать, некуда мчаться сломя
голову... Можно тихо бродить по улицам и собирать, скажем, собачью
шерсть...
- Вот о ней, в некотором смысле, и речь... - улыбнулся Ким. - Старая
перечница безусловно прибедняется, - подумал он, - какой-то план в голове
да имеет. Но молчит.
Ладно, молчи, молчи - недолго осталось: утром - беседа в том самом
кабинете господина секретаря. Приятнейшая...
- Я сейчас отправляюсь работать с моим подопечным, а вас, Жан, попросил
бы все же попробовать раскрутить Крюге. Человек солидный кусок жизни провел
на Чуре. И на разведку поработал основательно. Должен быть к нему какой-то
подход... Может, стоит побеспокоть людей из его окружения... Кстати, тут у
вас на руках козырь: Крюге на кафедре практической истории консультант на
пенсии, а ваш новый друг Покровский - кафедрой той заведует...
- А сами - так легко от него отступаетесь? - продолжая разглядывать свой
головной убор, укоризненно спросил Роше, начиная набивать на панели блока
связи номер вызова.
- Я думаю, это - дохлый номер, - вздохнул Ким. - Но у вас, Жан, есть
подход к людям. А мои методы рассчитаны на среднего гражданина Федерации. А
у вас тут таких немного. Тот же Крюге - с виду, типичный немец: педант и
законник. А взял да и послал органы следствия, в моем лице, весьма и весьма
далеко...
Он поднялся и стал заботливо укладывать в кейс распечатки из накопившейся
на столе груды ответов на самые разные запросы.
Роше, тем временем, наконец дозвонился до секретариата факультета Истории
и прогнозирования и, поворковав немного с роботом-секретарем, со вздохом
положил трубку.
- Что ж. Повторим попытку. Господин Крюге задержится, чтобы поговорить со
мной. Через полчаса он ждет меня в музее факультета...
- Нам просто необходимо, чтобы на нашей стороне был кто-то, кто помог бы
установить связь с Толле или найти его Пса... - чуть виновато пояснил Ким.
- Других выходов на решение по-прежнему нет... Если вам и не удастся
раскрутить Крюге, то вы сможете найти какие-то зацепки, увидеть что-то
такое, что для полицейского с Прерии очевидно, и чего я - человек со
стороны - в упор не вижу.
- А на вашего Густавссона вы, я вижу, не слишком-то полагаетесь? -
ворчливо заметил Роше.
- Это - всего-навсего один человек. - Ким закрыл кейс и пожал плечами. -
Семь лет в заключении. И темные пятна в деле...
- Ну что ж, не будем медлить... - Роше напялил шляпу вместо вешалки на
собственную голову, одним глотком допил остывший кофе и поднялся с места. -
Как говорится - удачи нам!
вспомнил Роше старую студенческую шутку.
Факультет Истории и Прогнозирования, занимавший огромный, причудливо
построеннный корпус чуть поодаль от более скромных зданий кампуса,
воплощал, по его мнению, единение всех трех ипостасей науки.
Начинающийся прямо в просторном холле музей поражал воображение огромными
голографическими окнами - панорамами, в которых воспроизведены были сцены
из жизни Прерии разных эпох ее освоения. Любой забредший на факультет
посетитель воленс-ноленс - хоть краем глаза - должен был обозреть их.
Те залы музея, что посвящены были самым первым шагам человека по
неприветливой планете, изобиловали образцами вооружения и оборудования
кораблей Первопроходцев. Части кораблей, осуществивших Первые Высадки, были
использованы в архитектуре музея, один из залов целиком воспроизводил одну
из секций первой орбитальной станции, выведенной на орбиту вокруг планеты,
а другой - устроители музея попытались оформить под интерьер малого жилого
купола Первопоселенцев.
Основательно представлена была тема борьбы с природой дикой планеты и
побед над неуправляемой стихией.
Победами этими не всегда приходилось особенно гордиться. Как и в
большинстве Обитаемых Миров, интенсивное вторжение землян периода Второй
волны космической экспансии Человечества привело к экологической
катастрофе.
Защищенные мощными иммунопротекторами люди и животные не слишком
пострадали от здешней микрофлоры.
Судьба Уэллсовских марсиан Первопроходцам не угрожала. Но зато аборигены
Прерии - тысячи и тысячи видов живых организмов - животных, растений и
вконец экзотических форм, никакой из земных классификаций не поддающихся -
не выдержали атаки завезенных-таки с Земли, да и из других, открытых к тому
времени Миров, микроорганизмов, спор, насекомых. А со временем в атаку
пошли подработанные генетиками под местные условия злаки, за ними - мясные
стада - и вот теперь только в витрине музея можно было лицезреть
легендарное Дождь-Дерево, только в немногочисленных, отснятых, как назло,
неспециалистами можно было увидеть заросли осьминожьих кустов, о которых со
времен Первопроходцев ходили по всей Федерации и вовсе уж похожие на сказки
истории. Победа земных видов в борьбе за биосферу Прерии была пирровой. С
огромной скоростью началось превращение в болота озер и рек, массивы лесов
стали угрюмыми чащобами мертвого леса. Стремительно пошло разрушение почвы,
которую подняли в небо закружившие по планете пыльные бури.
Наступила эпоха черных зим. И без того неприветливая Прерия стала почти
идеальным местом для размещения системы исправительных учреждений.
Собственно, весь период пребывания в статусе Имперской колонии Прерия
отчаянно боролась за спасение биосферы - благо тогдашняя система жесткой
вертикальной иерархии и суровой регламентации всех сторон жизни позволяла
сосредоточить огромные - по понятиям того времени - ресурсы людей,
материалов, энергии, на осуществлении непонятных большинству, только на
потомков рассчитанных проектов. И ситуацию удалось переломить. Но к тому
времени, когда экологическая кома пошла на убыль, на убыль пошла и Империя.
Грянула Эпоха Изоляции.
Для всех Обитаемых Миров эта эпоха началась гордыми победами
разношерстных движений за политическую и экономическую самостоятельность и
продолжалась, как правило, десятилетиями борьбы за элементарное выживание в
чуждых мирах, в обстановке чудовищных внутренних склок и всеобщего раздрая.
Исключение составляли, разве что процветающая с момента своего открытия
Океания да Миры Фронтира, которые в Систему никогда и не вписывались и
вписываться не собирались.
В остальных Мирах - Прерия-II не составила исключения - потеря связи с
Метрополией обернулась стремительной деградацией технологий и
инфраструктур. Почти все Миры потеряли свой космические флот. Предприятий,
способных изготовить ракеты, которые бы смогли выводить хотя бы на низкие
орбиты простейшие метеоспутники или спутники связи, на Прерии не было. Не
было кораблей, способных обслуживать Ближний Космос. История отрезанных от
планеты населенных орбитальных станций - отдельная эпопея. Довольно
трагическая. Не было предприятий для поддержания и ремонта термоядерных
энергоустановок. Не существовало производства интегральных микросхем и
биокомпьютеров. Не было...
Много чего не было. К счастью, в лагерях, за колючей проволокой и среди
расконвоированных вольнопоселенцев нашлось достаточно много головастых
мужиков, имевших неплохой опыт работы в сфере высоких технологий. Они
оправдали возложенные на них надежды - за два десятилетия на Прерии были
возрождены все необходимые для нормального существования производства и
промыслы, пошли в гору урожаи, по заросшим смесью здешних и земных трав
разбрелись тучные стада... Прерия снова вышла в Ближний Космос и с почетом
приняла на новоотстроенных Космотерминалах остатки выживших на обитаемых
станциях робинзонов Космоса.
Портреты и изваяния создателей новой Прерии были симметрично расставлены
Каменистый Артем
Плотников Александр
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Зыков Виталий
Березин Федор