его поразительной живучестью, с его неутомимостью и чудовищной
плодовитостью... с его гипнотизмом, наконец? Он будто и в самом деле
полубог. Такие возможности не вяжутся с версией о гениальном изобретателе,
опередившем свое время".
решения, но творческого потенциала там не обнаружил. Отец основателен,
дотошен, решителен, обладает, видимо, абсолютной памятью,
многофункционален, видит на много ходов вперед... но с воображением у него
туго, на качественный скачок он не способен. Да и не верю я в
гениев-злодеев, на таком уровне мышления все эти ваши интриги, заговоры,
перевороты кажутся мышиной возней".
преданнейшей из улыбок. Андр нахмурился, вздохнул и отправился в душевую -
смывать пот.
который раз! - пустился путешествовать по царству теней. Этот зыбкий,
переменчивый мир становился ему все привычнее, но не полезнее. С каждым
разом Андрей расширял круг поисков, научился схватывать и удерживать самые
нестабильные телепатемы, но не мог извлечь из них ничего заслуживающего
внимания - какие-то обрывки сцен, словно он воспринимал только пики
мозговых излучений, а все остальное, включая главное - память, скрывалось
ниже его порога чувствительности. Андрей пытался снизить порог, и это
получалось, но медленно, слишком медленно: чтобы добиться желаемых
результатов, потребовались бы месяцы, которых у него не было. Похоже, из
осторожности Отец не оставил в Столице ни одного приличного телепата, да и
к чему они здесь? А телепатем самого Отца обнаружить не удавалось, сколько
Андрей ни старался, - видимо, Отец умело их маскировал, так же как и свое
психополе, наверняка достаточно мощное, раз с его помощью он управлял всей
страной. С близким к отчаянию чувством Андрей убеждался, что загнал себя в
тупик... И когда в этом тупике наткнулся вдруг на нору, не колебался ни
секунды.
блужданиях по эфирной субстанции Андрей обнаружил по-настоящему плотную,
почти твердую сферу. Он долго кружил, пока в сплошной твердыне не отыскал
небольшое пятно, подавшееся под его призрачными "ладонями". И тут же
втиснулся в открывшийся вход и пополз, задевая "боками" за ребристые
выступы.
возвращаться было уже поздно. Андрей не запомнил, сколько длилось его
кружение по бесконечному переплетению извилистых нор - может, века. Пот
заливал "глаза", камни обдирали "ребра", словно лаз становился все уже, а
он сам, непонятно отчего - материальнее, но остановиться страшился,
откуда-то зная, что назад пути нет, что за ним по пятам следует нечто
ужасное, темное, хищное и только непрерывное движение спасает его от
гибели.
выворачивали желудок, но Андрей продолжал лихорадочно карабкаться,
каким-то там по счету чувством угадывая, что приближается к центру сферы
недоступности, и ощущая на себе давление чужого пристального взгляда.
Андрей рванулся к нему, как к своей последней надежде, с трудом
протискиваясь между смыкающимися стенами, извиваясь, как уж, в нарастающем
страхе застрять.
сдирая с ребер кожу, подтянул к нему тело и увидел перед собой уютную
комнату, залитую теплым светом, и стол, уставленный яствами и напитками;
ощутил спокойствие и безопасность этого заветного места.
перегородку. Все, по чему он так страстно сейчас тосковал, было рядом, но
недостижимо для него - хоть голову расшиби!.. Кто-то играл с ним, жестоко
и изощренно.
кошмара, но все было напрасно, он увязал в густеющем воздухе, стены лаза
медленно стискивали его, будто чудовищный пищевод. Андрей врастал в
камень, мышцы и мозг обволакивал смертельный холод, высасывая из них
последние силы. Он попытался крикнуть, но крик застрял в глотке.
глаза, наблюдающие за его трепыханием с равнодушием обожравшегося паука.
камнями. Тянулись минуты, часы - Он не торопил их, Он ждал, уверенный, что
на этот раз Его терпение будет вознаграждено. Он умел ждать.
перемещалась почти бесшумно и с устрашающей легкостью, окружив себя
кольцом смертоносных щупалец. Без сомнения, чудовище чуяло Его и теперь
надвигалось, неотвратимо и угрожающе. И Он двинулся навстречу, потому что
был уверен в себе и не хотел зависеть от случайности в этой мешанине
камней.
подготовленной для поединков, и закружились в неторопливом танце,
обмениваясь редкими расчетливыми ударами. И снова Он с острым
любопытством, но ни на мгновение не отвлекаясь от боя, разглядывал это
странное существо - последнее из тысяч, выведенных Создателями для борьбы
с Чужаками. Способность к саморазвитию у этих специализированных на
убийстве чудовищ превзошла все ожидания: исторгнув из тел контролируемые
Создателями "железы смерти", адаптировавшись к амнезийному облучению,
Многоруки обрели бессмертие и свободу - свободу убивать любое разумное
существо, способное питать их ориентированные на страдания энергетические
центры. И потому, расправившись с Чужаками, эти совершенные орудия смерти
двинулись на Создателей...
взбесившимися питонами, и сейчас он уже не мог полностью контролировать
ситуацию. Это был противник, достойный Его, - плод жесточайшего отбора из
сотен себе подобных... он даже мог оказаться достойным победы.
оборонительные рубежи и падая на незащищенную голову, но Он успел
подставить руку. Кисть отпала, продолжая бессмысленно стискивать оружие, и
Он ощутил боль, на секунду пронизавшую все тело, но сразу схлынувшую.
Брызнувшую из обрубка кровь мгновенно остановили сузившиеся сосуды. Это
ерунда, подумал Он. Регенерируется, если останусь жив.
неубывающую решимость победить, и осторожно взвинчивал темп - в ожидании,
когда система защиты Его врага, эта завораживающая гармония движений шести
конечностей, даст сбой. И дождавшись, ринулся вперед, игнорируя глубокие
раны, наносимые Ему отчаянными ударами чудовища, - счастье, что Его
нервные центры укрыты так глубоко! И рубил, рубил под корень щупальца,
мечущиеся в бесплодных усилиях восстановить оборону...
наблюдая за Ним мерцающими глазищами - с восхитительной бессильной
ненавистью. Наклонившись над побежденным, Он несколько секунд вглядывался,
будто в отражение, в эти грубо высеченные неподвижные черты, затем яростно
взмахнул всеми уцелевшими руками и на всю глубину вонзил клинки в мясистую
голову противника, уничтожив то единственное, чего враг не мог
регенерировать - его мозг.
разумных. Вслед за Чужаками ушли в небытие Создатели, не сумевшие обуздать
свои смертоносные орудия, затем, в ненасытной жажде убийства, Многоруки
истребили друг друга.
последним стал Он.
персональный "кабинет", а затем инерция броска увлекла его в мир
реальности. Осознав себя в своей квартире, в своем настоящем теле, Андрей
бегло осмотрел ссадины на торсе, удивляясь, как легко отделался.
пять часов прошло, а показалось!.. Куда ж это я угодил? Неужели Отец? Ну
уж нет, он бы меня не выпустил. Но - сила! А я-то мнил себя парящим над
миром демоном. Как котенка!.. Что же я видел? Это телепатема, вне всякого
сомнения. Четкая, связная, сюжетно завершенная - прямо на блюдечке. Кто же
это меня угостил? Поигрался, побаловал молочком и за шиворот - в окно. Ну,
нравы!..
Где я ошибся? Сунулся внутрь без оглядки, без спроса? А что оставалось
делать? Не попробовав яблока, вкуса не узнаешь. Постучать, что ли,
следовало? Ну конечно! Алло, это не Отец ли? Мы тут пришли вас слегка
убивать. Н-да...
провалилось с позором. Внутрь-то меня впустили, но показали только то, что
хотели, ни битом больше. Зато меня выпотрошили на славу, до самых глубин.
Если уж рефлексы в ход пошли... Нет, вру! Память-то у меня заблокирована -
от Андра - так, на всякий случай: не каждый уверен в себе настолько, чтобы
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Панов Вадим
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Каменистый Артем