разглядывать ее. Двенадцать скважин шло к Резервуару. Двенадцать, а не
пять, как указывалось во всех известных мне официальных материалах
проекта. Я вывел на экран информацию. Две скважины, самые глубокие,
бурились сейчас. Остальные были уже заброшены. Самые давние - из-за
толчков, разрушивших их во многих местах. Те, что бурились позднее - из-за
химических повреждений стенок скважин во время вынужденных остановок
робот-буров. Чертовщина какая-то - химические повреждения. Никогда не
слышал ни о чем подобном. Ведь стенки должны формироваться с учетом
локальных свойств окружающих пород. Впрочем, на Кабенге действительно,
наверное, возможно все, что угодно. Даже химическое разрушение - если оно
происходило на самом деле, если это не еще один фокус наподобие той
тензограммы, что показал Гримсон.
свое - картинка перед глазами рябила, и мне никак не удавалось отогнать
эту рябь, чтобы как следует рассмотреть структуру пород, через которые
прошли скважины. Я на несколько секунд зажмурился, потом открыл глаза и
снова посмотрел вперед. И лишь тогда понял, что рябь эта не мерещилась
мне, что она существовала в действительности, что породы там, под нами
были испещрены многочисленными трещинами, заполненными то жидкостью, то
газом. Только это были не трещины. На предельном разрешении сетчатая
структура, которую они образовывали, была видна достаточно отчетливо. Не
требовалось особой интуиции, чтобы понять, что же напоминала эта
структура, и система почти сразу же подтвердила мою догадку. Там, глубоко
под нами породы пронизывала сеть каналов, структура которой больше всего
напоминала структуру капиллярной сети кровеносной системы.
вздрогнуть. - Как нетрудно догадаться, эта система ходов развивается лишь
после начала бурения очередной скважины. Вот поглядите - чем не
иллюстрация к концепции Бланга о живой природе Кабенга?
полгода назад. Верхние три километра робот-бур прошел стремительно, как в
земных условиях, затратив на них всего пять суток. Но затем начались
задержки - я не специалист и не понимал, чем они были вызваны. Примерно на
двенадцатые сутки бурения, когда скважина достигла глубины четырех с
половиной километров, вокруг нее стали появляться отдельные каналы,
которые с каждым днем становились все более многочисленными. Там, где еще
несколько суток назад порода была монолитной, теперь, по мере продвижения
робот-бура все ближе к Резервуару, росла все более густая сеть каких-то
ходов, пока в конце концов в полутора километрах от Резервуара не
случилось то, что не раз уже происходило на соседних скважинах - оболочка
ее была разрушена в нескольких местах, связь с робот-буром прекратилась, и
через пару суток в нем сработала стандартная программа самоликвидации.
Восьмая скважина была потеряна через шестьдесят суток после начала
бурения.
на ней более полно видны детали процесса. К тому времени мы установили
дополнительные приборы и датчики вокруг Туруу и смогли увидеть то, что под
нами происходит, во всех подробностях.
изменили тактику. Человек не зря сумел выйти к звездам, мы все-таки учимся
на своих ошибках, и учимся быстро.
не нравится, и этот кто-то делает все для того, чтобы остановить нас.
Зачем? Скорее всего, мы попросту не способны понять, зачем. Но если быть
честными перед собой, то есть, есть причины, по которым можно и нужно
остановить нашу безудержную экспансию в Галактике. Потому хотя бы, что эта
экспансия грозит сама выродиться в Нашествие. Если вдуматься, то то
нашествие человека, о котором я говорил Графу, было нашей повседневной
реальностью. Мы единственные из всех встреченных нами разумных существ
осваиваем Галактику, не имея, если признаться себе честно, вполне
осознанной цели. И меджды, видимо, тоже ее не имели. Что-то в нас самих,
что выше нашего понимания, гонит и гонит нас вперед, превращая в конечном
счете из разумных существ в некую стихийную силу, изменяющую все на своем
пути.
увертываться, бросьте вы эти дурацкие намеки и недомолвки. Если вы
намерены еще что-то сказать - говорите. Нет - закончим этот разговор.
Только имейте в виду, что то, что вы мне уже рассказали, производит весьма
неблагоприятное, мягко выражаясь, впечатление о всех вас.
существенную для всей нашей деятельности на Кабенге. Почему Академия не
имеет всех этих данных? Почему, наконец, их нет хотя бы у руководства
базы?
данные. Поэтому первый свой вопрос вы можете адресовать им.
он сказал:
интерпретации. Руководство базы считает, что эти данные ничего не меняют в
нашем понимании целей воздействия на Кабенге, и по-своему они правы. Есть
и другие мнения. Вы знакомы с Бланга?
биоконструктор, работает на второй биостанции все восемь лет, с самого
начала проекта. Сто тридцать четыре года личного времени, прежде работал
информационным техником на четырнадцати базах - мнемоблоки тут же выдавали
их названия и годы работы - затем заинтересовался биоконструированием,
после учебы в Институте Биотехнологии в Глазго восемнадцать лет проработал
в различных центрах на Земле, а затем, в сорок восьмом году, побывал на
Кабенге. Тогда здесь проводились испытания так и не прошедшего в серию
рокатора-АМ. С пятидесятого года - член инициативного комитета по
воздействию на Кабенге. Один из тех, по чьей милости мы здесь оказались.
он разработал в последние годы?
объясняет. Очень многое. Почти все. И аварии. И гибель людей, занятых на
неизвестно зачем выдуманных работах. И отсутствие Т-лакта для лечения
радиационных поражений. И вообще все, что только может тут приключиться
плохого. Простая концепция, идеально простая: здесь, на Кабенге, как и в
других местах, где мы подозреваем влияние Нашествия, собралась кучка
маньяков-самоубийц, которые делают все, чтобы обставить свое самоубийство
наиболее эффектным образом, а заодно и утащить в могилу побольше
попутчиков.
проверяли по тысяче раз. Если бы все было так просто, мы бы давно вывели
закономерность в третьей категории данных. Очень давно. Пока что сделать
это не удалось. А количество данных все множилось...
еще жив, и ничего со мной еще не случилось. Но я не обольщался. Теперь,
когда в памяти восстановилось все, что я узнал от Зигмунда на том
финальном инструктаже, теперь, когда мне не удалось убедить Графа сделать
хоть шаг в сторону от гибельного пути, теперь, когда я в очередной раз
убедился, что Кабенг находится накануне катастрофы, и достаточно легкого
толчка, малейшего повода, чтобы она произошла - теперь я не мог
обольщаться. Все имеет свой предел. Даже удача. И нельзя слишком долго
испытывать ее.
кто готов был его слушать, что родился в счастливый момент и под
счастливой звездой. Когда ему говорили, что удача непостоянна и рано или
поздно способна изменить ему, он обворожительно улыбался и ничего не
отвечал. И всем, кроме самых близких его друзей - а таких было немного -
казалось, что он настолько уверен в своей удачливости, что даже не хочет
спорить на эту тему. Ему везло буквально во всем, даже в мелочах. Если он
направлялся обедать, то лучшие места в кафе обязательно пустовали. Если он
шел в театр, то потом оказывалось, что в этот вечер актеры давали лучшее
представление месяца или даже сезона. Если он спешил куда-то по делам, то
потом оказывалось, что выбранный им маршрут самый быстрый. Он никогда
никуда не опаздывал, и всегда добивался тех целей, которые ставил перед
собой.
глазах самым нелепым образом - просто потому, что они не захватили с собой
дополнительный передатчик, что на перевале их застиг неожиданный снегопад,
что в аптечке не оказалось термостимулятора, что они отклонились чуть в
сторону от маршрута... С тех пор он так и не женился, жил совершенно
одиноко и был - несмотря на свой казавшийся посторонним легким характер -
крайне нелюдим. Единственное, чему он отдавал свою душу все эти годы, была
Березин Федор
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Перумов Ник
Орлов Алекс
Самойлова Елена