десятках метров от них поляну пересекал свежий след гвабля. - С чего бы
это его понесло сюда? Он же убегал совсем в другую сторону.
на растущую впереди тучу, которая занимала уже полнеба. Край ее озарялся
молниями, но дальше все было черным, и они знали, что ливень, который эта
туча принесет, способен свалить человека с ног. Они пробирались теперь
через высокий кустарник, казавшийся совершенно сухим, и воздух вокруг был
наэлектризован настолько, что говорить стала почти невозможно из-за треска
в наушниках. Иногда между ветками кустарника проскальзывали искры
электрических разрядов, и тогда казалось, что они идут через переплетение
проводов.
мгновение оглушил их, но в следующее мгновение спереди, оттуда, где была
капсула, донесся гул разрывов. Несколько секунд они простояли в
неподвижности, надеясь на чудо, на то, что звук этот им только
померещился, но когда гул от разрывов повторился, не говоря ни слова
кинулись вперед. Потому что знали - это сработала защита капсулы. Сейчас
эти разрывы могли означать лишь одно - гвабль напал на нее или же просто
наткнулся, проходя мимо.
правда, уже не надеясь. Теперь они знали почти наверняка, что гвабль
доконал-таки их, потому что до базового корабля было свыше пятисот
километров пути по болотам, и ждать помощи было неоткуда. После трех
месяцев непрерывного преследования, после трех месяцев изматывающей
погони, когда все силы уходили на то, чтобы не дать гваблю передохнуть,
отлежаться, залечить раны и восстановить силы, после того, как зверь,
казалось, наконец обессилел и позволил им даже приблизиться к себе на
расстояние прямого выстрела, гвабль сумел-таки их перехитрить. Без капсулы
с антигравитационными двигателями, которая была для них и средством
передвижения, и жильем, и надежной крепостью, способной защитить почти от
любых опасностей, они были беспомощны на этой планете.
раздвинул ветви последних кустов. Гвабль, судя по всему, шел напрямик
через поляну, и капсула открыла заградительный огонь, потому что была
рассчитана на активную защиту. Защита, конечно, не помогла, и теперь в
капсуле зияло рваное отверстие.
в нее могучего зверя, который в ярости крушил все, до чего мог дотянуться.
Санхо протянул руку и взял у Аррано карабин. Тот хотел было что-то
сказать, но, взглянув в лицо Санхо, молча отдал оружие и отошел на пару
шагов в сторону, чтобы не мешать. Выстрел был точен, и волна от взрыва
двигателей отбросила их назад в гущу кустарника. И почти сразу хлынул
ливень.
шока, - конец гваблю.
было спокойно разговаривать. Но разговаривать не хотелось. Они понимали,
что это конец, что теперь им ни за что не удастся добраться до базового
корабля на плато.
солнце, клонящееся к закату. Они вышли на поляну. Огромная черная воронка
от взрыва зияла в ее центре, кое-где валялись мелкие обломки,
происхождение которых установить было теперь невозможно, и это было все,
что осталось от капсулы. Они медленно обошли поляну по периметру и у
дальнего ее конца наткнулись на свежий след гвабля. Гвабль сумел уйти от
взрыва...
рядом, привалившись спиной к кочке.
разговаривали, сидели не шевелясь, жадно глотая воздух, затем Санхо достал
из кармана фотокарту и стал рассматривать ее через лупу.
наконец, сложил карту в пакет и сунул обратно в карман.
фильтром в шлеме. Фильтр давно засорился, но заменить его все равно было
нечем, и Аррано, сняв боковую крышку, через силу пытался продуть его. Щеки
его ввалились, кожа потемнела, и вокруг глаз появились темные круги. Санхо
выглядел не лучше. В атмосфере планеты было слишком мало кислорода, даже
просто дышать этим воздухом было трудно, им же приходилось идти, идти
через болото под палящим солнцем, идти, не слишком веря, что они смогут
когда-нибудь достичь конца своего пути. За шесть суток, прошедших с
момента взрыва капсулы, они сумели пройти не более ста километров, а
впереди оставалось расстояние вчетверо большее. Если бы у них было
достаточно кислорода в баллонах, если бы баллоны эти ничего не весили, то
к этому времени они смогли бы уже пройти не меньше половины пути. Но у них
был только тот небольшой запас, что оставался при возвращении к капсуле, и
его следовало беречь на самый крайний случай.
расслабился. Они делали в день по шестнадцать-двадцать получасовых
переходов с двадцатиминутными привалами между ними, но времени на отдых
все равно не хватало. Да и само понятие отдыха трудно было применить в
этих условиях, когда им постоянно, даже во сне не хватало воздуха. Хорошо
еще, что никакие местные микроорганизмы и вирусы не могли пробить их
универсального иммунитета. Но более крупная фауна, напоминающая земных
насекомых, досаждала невероятно, и дышать приходилось по большей части
через фильтры, которые постоянно засорялись.
карабином, закинул его за спину и медленно пошел вперед. Теперь была его
очередь нести карабин и смотреть по сторонам. Санхо пристроился сзади,
шел, глядя на ноги Аррано и стараясь только не упасть. Его мутило. Идти
впереди, несмотря на тяжесть карабина, казалось и то легче. От того, кто
шел впереди, требовалась постоянная сосредоточенность, и ему некогда было
думать о посторонних вещах, снова и снова вспоминать о том, чего уже
нельзя исправить. Но теперь Санхо не мог отгонять прочь свои воспоминания,
и их груз был гораздо тяжелее тех полутора килограммов, что весил карабин.
приходится расплачиваться. И тяжесть расплаты зачастую во много раз
превышает тяжесть содеянного, а настигает эта расплата далеко не только
тех, кто действительно виновен. И далеко не всегда даже жизнь твоя
оказывается достаточной платой. Что толку в том, что я погибну, думал
Санхо, пробираясь вслед за Аррано через полосу кустарника. Это ровным
счетом ничего не изменит. Я не сумел настичь и уничтожить гвабля, я не
сумею даже ценой своей жизни расплатиться за всех, загубленных этим
чудовищем, спасти Аррано, предотвратить гибель тех, кто пойдет следом за
нами.
он подумать, к каким последствиям приведут его действия? Тогда он не
раздумывая всадил в это чудище шесть анестезирующих пуль. Ему, совсем еще
мальчишке, впервые включенному в состав разведывательной группы, это
казалось вполне допустимым и естественным - поднять карабин и выстрелить.
Ведь он же не думал убивать, он просто хотел остановить эту махину,
усыпить ее, чтобы вызванные биологи могли спокойно обследовать невиданное
животное. Но гвабль ушел, несмотря на огромную дозу анестезина, и у
разведгруппы не было времени на то, чтобы разыскивать его среди здешних
болот.
охотником Сэннокхом. Вернулся специально ради гвабля. Тогда они довольно
быстро наткнулись на его следы, но затем целых полгода потратили на
безуспешные погони и устройство так и не сработавших ловушек. Зверь
неизменно уходил от них, и постепенно Санхо пришел к мысли, что они
повстречали нечто большее, чем просто еще одно инопланетное чудище.
Сэннокх вернулся тогда на планету спустя полгода с наилучшим охотничьим
снаряжением, которое можно было добыть в обитаемых мирах - и сгинул без
следа. Он оказался первым в длинном списке погибших - тех, кто прилетел,
чтобы все-таки добыть этого диковинного зверя, да так и оставался навеки
на этой планете. И всякий раз, когда список этот пополнялся очередным
именем, Санхо ощущал в том долю своей вины. Поэтому когда пять лет назад
Кланг, лучший его друг, с которым Санхо обследовал не один десяток планет,
надумал тоже попытать счастья в охоте на гвабля, безучастным он оставаться
не мог. Он испробовал все способы, чтобы отговорить друга от этого
предприятия. А когда отговорить не удалось, даже прилетел с Клангом в эти
проклятые болота, и уже здесь, отчаявшись вразумить Кланга, бросил его и
улетел, надеясь, что хоть эта их ссора как-то образумит друга. Но это не
помогло - Кланг погиб в этих болотах, как погибли его предшественники, а
Санхо остался жить с пятном невольно совершенного предательства в душе.
своей совестью, пока гвабль находит новые жертвы, он сам отыскал Аррано,
вознамерившегося тоже попытать счастья в таком безнадежном предприятии, и
предложил тому свою помощь.
последний момент ухватившись рукой за куст. Он не сразу сумел
освободиться, с полминуты стоял, отдыхая, затем снова двинулся вперед.
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Гуль Роман Борисович
Трубников Александр