пыталась эвакуировать установки из опасных регионов. Вывозили и
демонтировали, пока не оказалось, что вывозить некуда.
ударами, локальный конфликт. Правда, был еще Воронеж... Последняя
незаконсервированная АЭС и кучка идиотов, возомнивших себя хозяевами
страны. Теперь под Царицыном ловятся лимонно-желтые безглазые раки
размером с БТР... Только ловить их некому. Связи нет не случайно. Второй
год безумствует в ионосфере чудовищная магнитная буря, подавившая эфир.
Так и не смог привыкнуть к северным сияниям, ложным солнцам и прочим
небесным чудесам. Многие видят в этом знамение, привет от Иоанна
Богослова.
мораль. "Не убий, не укради, не возжелай..." Библейская рухлядь! Шелуха
осыпалась быстро, остался один и главный закон - "ударь первым". Многого я
не понимаю. Почему, например, допустимо реквизировать выпивку, а за
"травку" следует платить. Пусть немного, чисто символически... После
акции, захваченное оружие распределяется по жребию и не дай Бог кому-то
смухлевать! Прикуривать - только от спички или зажигалки, ни в коем случае
от самопалки. Из карточных игр нормальная лишь бура, остальные - "игры для
гомиков".
вспомнить прошлое! Восьмичасовая работа с перерывом на обед, перекуры с
ребятами, треп и анекдотики, столовая-тошниловка, где люди стоят в
очереди... Не боятся стоять, ощущая соседа за спиной. Дико! Интересно,
скажи мне тогда в кого я превращусь, поверил бы? Я ведь мирным человеком
был. Никаких мордобоев, выяснений отношений в пивных, быдло ненавидел...
Крутым парнем стал, однако.
Шуров лелеет "биговскую" ручку, а Пшибурджевский пьет из хрустальной
антикварной рюмочки, не расставаясь ни на минуту...
От души, с удовольствием. И пасты выдавил сантиметр, не меньше. Тут же
пожалел и пришлось долго уговаривать себя, что тюбик еще не пуст, что буду
экономить, что иначе нельзя - башка трещит, во рту пересохло и горько от
желчи, а надо быть в форме...
права отменять. Снять часового, похитить, спасти, бежать в горы - все это
бред, сюжет для вымерших киношников. Уйти дадут не дальше окраины.
Обложат, зажмут и расстреляют. Как Витьку-маленького... А если и
получится? Рай в шалаше, идиллия на руинах. До Симферополя не доберешься,
напорешься на стаю малолеток или ночков. Те еще волки. Может рискнуть
морем?..
успокоиться. Шанс имелся, крошечный, но реальный. Теплоходик у причала.
Убогое прогулочное суденышко, черт знает как и когда попавшее сюда.
Задолго до развала оно носило гордое имя какого-нибудь пионера-героя.
Катали на нем курортников, возили народнохозяйственные грузы. При Сытине
курортники исчезли, посудину покрасили в камуфляжный цвет, приспособив под
плавучую тюрьму. Сытин обожал подобные шутки. Вскоре Сытин кончился, а
кораблик остался стоять на приколе, забытый и никому не нужный. Горючего
не было, да и обстановка не располагала к морским прогулкам. Теплоходик я
присмотрел давно, не поленился облазить. Ходовая часть потрепана, проводка
на соплях. Ничего, мне на нем не в кругосветку... Стоп. Не спеши. Главное
- понять, кто же меня пасет. А то что пасти обязательно будут мне
доходчиво объяснили в Красном Доме.
фальшивые колоны, решетки на окнах. Для одного предназначенный,
незаменимый при любой власти. Высокие потолки кабинетов, дубовые двери,
полумрак... "И не надейтесь на случайности, их не будет."
столе, но есть не хотелось. Рыбу я после Москвы вообще есть не могу.
Последний месяц в столице выдался голодным. Незабываемая "Сельдь иваси"!
сразу послал девушку Галю за бутылкой и она принесла пол литра сивухи.
Потом я погнал ее еще за одной и пошел к Пшибурджевскому... По дороге
завернул к Потапову, у него сидел Шуров и они тоже что-то пили. "Мускат
белый Красного камня" - Потапов эстет, самогон не признает. К
Пшибурджевскому я-таки попал. Они притащили деда-баяниста, и устроили
"дискотеку"...
пусть подготовится к реквизиции, грузовик заберет, ребят проверит. Второе
- Гулько. Нельзя больше с ним тянуть, опоздаю. Примериться, посмотреть где
бывает и, счастливого пути! Плевать на видения! Может быть это не мое
будущее, а его прошлое. Так, что еще? Ирка. Заждалась, наверное. Ничего,
потерпит. Сначала Костик, связь с Симферополем. Информация. Сидеть здесь
еще месяц - смерть. Я вдруг вспомнил свой сегодняшний сон. Наглядная
картинка. Перерезать шоссейку и ударить с моря... Мы здесь как в банке.
Как рыбки в банке. Сельдь иваси.
играл "Ламбаду". Несколько наших стояли рядом и слушали. Ничего иного
старик не умел, он наигрывал этот несложный мотивчик в миллионный раз и
все равно они стояли, отвесив челюсти, с бредовыми улыбками на испитых,
небритых рожах. Они подкармливали, поили его и даже, кажется, любили. Ерш
раздобыл ему ватник, а Петруха починил аккордеон, когда в нем отлетела
какая-то штуковина. Каждый вечер кто-нибудь из парней приносил старика к
себе, усаживал в углу и, налив стакан, требовал "Ламбады". Дед
путешествовал из компании в компанию и никто, даже Гулько, не смел его
тронуть. Впрочем, Гулько был человек рассудительный и хорошо знал, что
можно, а что нет.
остатков разбитых банд, армий, "национальных формирований" собирали нашу
"ударную роту". "Знакомьтесь, коллега - ваш заместитель. Местность знает,
человек опытный и вообще... Сработаетесь." "Обязательно", - заверил я, а
"опытный человек", глядя мимо, коротко сообщил: "Гулько." Я, радостно
улыбаясь, щелкнул каблуками, потому что за дверью кабинета ждал громила с
бессмысленным лицом и винтовкой "М-16", готовый вывести обратно в подвал
или чуть дальше - за забор обкомовского особнячка.
потрошили одну хибарку. Ни Очкарика, ни Папашку я больше не видел. Меня
посадили в камеру к жизнерадостному дедку и бритому малолетнему
ацетонщику. Кормили через сутки и с той же периодичностью человек в
ирреально-белоснежной рубашке с галстуком уговаривал меня на допросах. Ему
хотелось, чтобы я оказался агентом. Любым, чьим понравится. Я упрямился.
Пытали, однако не сильно, видимо чего-то ждали. В камерах не задерживались
подолгу. Однажды вечером дедок, размякнув после долгожданного обеда,
принялся вспоминать сокамерников. Насчитал десяток и сбился. Сам он весело
похихикивал и надеялся на лучшее. Увели его через день. Может и отпустили,
кто знает. Всякое случалось.
панелями (в конце-то зимы!), с огромным ламповым приемником, сипло
бормотавшем в углу, с турецким чаем и греческой консервированной колбасой.
Доброжелательный разговор о жизни, воспоминание о красотах доразвальной
столицы и предсказания светлого будущего Республики. Я жрал колбасу и
кивал, а когда предложили роту, мгновенно согласился. И получил Гулько...
лагеря на Татарской горке... Штрафбат, "золотая рота". Негодяя-Костика я
сам присмотрел, винить некого. Он фанат, отличный спец! Сам был инженером,
этот безумный блеск в глазах ни с чем не спутаю! А связи нет...
скользнула мыслишка... Что если он не только слушает, но и передает? Так
ли неустойчива связь... Керчь не дальше Симферополя.
Костик вздрогнул, обернулся, срывая наушники. Увидел меня и облегченно
помотал головой.
щелкнул переключателем. Динамик застонал, плюясь атмосферными искрами,
брызгами чужих голосов и оборванными аккордами:
мало изменились со времен, провозглашенного имамом Хомейни, курса на...
замены не найдется?
Почему поздно? Мысль, мигнув, исчезла, оставив усталость и скуку.
Ташкент заняли...
кровавой резне под Янгиюлем. Я скучно кивал, а потом и вовсе отключился.
Тоска! Везде одинаково. И безразлично чьи джигиты заняли бывшую столицу
Узбекской ССР, кто правил в ней раньше и придет на смену. Когда знаешь
слишком много, для лишней информации не остается места. Прежде любая
Орлов Алекс
Трубников Александр
Орлов Алекс
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Соломатина Татьяна