Чтение 34–й страницы книги ~Бэтмен возвращается~

укрытия крепкую сильную руку в перчатке. Словно атакующая кобра, она
молниеносным движением впилась в лицо Шрекка, втягивая его в свою жадную
ладонь, как заглатываемую пищу. Макс опешил. Рука с силой оттолкнула его
назад, и он, поскользнувшись на мокром полу и резко взмахнув руками,
полетел на холодный бетон, растянувшись на нем всем телом.

- Заткнись! - голос Бэтмена гремел, как гром. - Ты сядешь в тюрьму!

- Господи! - простонал Макс, пытаясь подняться. - За что это мне?

- Ты еще спрашиваешь? - обличительный голос Бэтмена надвигался на
него все ближе и ближе. - Ты совершил тяжкие преступления против своего
города и народа, но, самое главное, ты совершил тяжкое преступление против
своей совести. И за это тебя будут судить. Ты сядешь, - интимно добавил
он, - и я постараюсь, чтобы ты сел надолго. Может быть, даже навсегда.

- У тебя нет никаких доказательств моей вины. Я сам - жертва, -
запротестовал Макс.

- Тебя нужно судить! - поддержала Бэтмена Кошка.

Она вновь медленно приближалась к мистеру Шрекку.

- Только тюрьма, - продолжала она, - не смоет с твоей поганой душонки
той крови, что ты пролил. Мне нужна кровь.

Шрекк всем телом вжался в теплый вибрирующий металл кожуха
трансформатора.

- Если вы убьете меня, вам тоже не поздоровится, - попытался
пригрозить он.

- Тебя убьем не мы, а закон. Ты преступник, Макс, - настаивал Бэтмен.

Язык хлыста лизнул броню на груди Бэтмена, заставив попятиться.
Пританцовывая, Кошка стала надвигаться на него. Ее брови были опущены, нос
вздернут: поднимая губу, она скалила острые зубы.

- Без глупостей! Сейчас закон не касается ни его, ни нас.

Кошка на полусогнутых ногах приближалась к Бэтмену, выставив вперед
руку с выпущенными когтями.

- Ты не права! - он попытался приблизиться к ней, но хлыст снова
лизнул его бронированное тело, заставляя отступить.

- Мне плевать! - разъяренно шипела она. - Я убью Шрекка, и никто не
сможет мне помешать в этом. Понятно? Такая мразь не должна жить на свете.
Его место в аду!

Хлыст вновь ожил в ее руке, со свистом разрезая воздух и завершая
свой полет на теле Макса. Он дико взвыл, упал на колени и закрыл голову
руками.

- Зачем ты это делаешь? - Бэтмен снова двинулся навстречу Кошке.

- Его место в аду, - снова повторила она.

- Мы не имеем права творить правосудие. Мы лишь обязаны поддерживать
его.

- Мы обязаны содействовать свершению правосудия!

- Это самосуд.

- Я никому ничем не обязана, - огрызнулась Кошка.

Хлыст продолжал плясать в ее руке.

- Давай вместе отведем его в полицию, и тогда...

- И тогда все начнется сначала, - шипела она, сжимая и разжимая кулак
с острыми когтями, - и неизвестно, сколько все это еще продлится.

- Нет. Я доверяю нашему суду. Поверь, он по-лучит свое сполна. Он не
ускользнет.

- Как хорошо, что ты еще веришь во что-то, - улыбнулась хищница. - Я
уже давно забыла, когда делала это в последний раз.

Она возбужденно щелкнула хлыстом, и ее лицо вновь по-звериному
оскалилось.

- Отойди, иначе мне придется убить тебя!

- Это глупо! Доверься мне, и тогда мы сможем пойти домой. Вместе...

Голос Бэтмена стал очень тихим; он не говорил, а скорее шептал слова,
в которых улавливалась глубокая тоска, перемешанная с любовью.

Придя в себя, Макс медленно поднялся на ноги и протирая горящие огнем
глаза, стал смотреть и слушать этот странный диалог двух собеседников,
одетых в странные карнавальные костюмы.

Это походило на сцену из мелодрамы. Глядя на беснующуюся Кошку и на
пытавшегося привести ее в чувство Бэтмена, он на минуту забыл, что вся
сцена разворачивается именно вокруг него самого. Что его смерть уже стояла
где-то совсем рядом, ожидая, когда кто-нибудь из этих двоих призовет ее.

В чувство Макс привела последняя фраза, сказанная Бэтменом. Хитрый
Шрекк сразу понял, что это, возможно, ключ к спасению.

- Селина! - проговорил человек в маске. - Мы с тобой - одно целое.
Просто по нелепой случайности разделенное пополам.

Бэтмен сделал еще шаг ей навстречу, но острые когти коснулись брони
на его груди. Тем не менее, он произнес:

- Неужели тебе не надоело это?

Кошка молча стояла перед ним и, тяжело дыша, пожирала маску огненным
взглядом.

- Селина, - повторил Бэтмен, - я прошу тебя...

Он медленно поднес руки к своей маске и, взявшись за края, резко
сорвал ее с головы.

- Игра окончена, Селина. Давай уйдем вместе.

Ее лицо исказилось испугом, рука задрожала, когти заскользили по
броне костюма Вейна. Зеленые колодцы ее больших глаз наполнились влагой.
Слезы покатились по щекам, смывая с лица макияж.

- Брюс! - прошептала Селина. - Я очень люблю тебя, но... Нет...
Пойми... Прости мне сейчас... Я бы с радостью согласилась жить с тобой в
твоем замке.

Она опустила голову, глядя на неподвижную гладь бассейна. В ее
голове, как в синематографе, поплыли цветные и пестрые картинки ее жизни с
Брюсом. Легкая улыбка на миг коснулась ее губ.

- Это все было бы, как в волшебной сказке. Мы были бы счастливы с
тобой. У нас были бы дети. Много детей. И так бы продолжалось
долгие-долгие годы, и умерли бы мы в один день.

Селина сжала виски руками и закрыла глаза.

"Очень интересно было бы взглянуть на этих монстров - гибрид кошки и
летучей мыши". - подумал мельком Макс Шрекк.

- Селина, милая...

Брюс протянул руку и коснулся закованными в бронированную перчатку
пальцами ее щеки, смахивая накатившуюся слезу.

- Я не смогу жить сама с собой в этом мире, так что не думай, что это
счастливый конец, - прошипела Кошка.

Хлыст вновь ожил в ее руке, извиваясь в такт плавным движениям ее
тела.

- Господи, Селина, опомнись, - воскликнул Брюс.

Она развернулась, как будто Вейна больше здесь не было, и опять
начала приближаться к вжавшемуся в металл Шрекку.

Макс услышав знакомые имена, сообразил, кто эти странные люди,
стоящие здесь в масках и так странно беседующие. Щурясь, он тихо, но
уверенно проговорил:

- Селина? Селина Кайл!?

Кошка сорвала с головы маску и отшвырнула ее в сторону.

- Нет, Макс! Это не Селина! Это твоя смерть!

- Ты уволена, сука! - сказал он, и брезгливое выражение проступило на
его лице.

Брюс начал потихоньку подбираться к Кошке сзади с намерением схватить
ее за плечи.

- Брюс Вейн? Странная встреча. Что вы делаете в костюме Бэтмена?

- Он и есть Бэтмен, идиот! - прошипела Кошка, не прекращая
подкрадываться к Максу.

Тот запустил руку под пиджак и извлек найденный под водой револьвер.
Кошка замерла. Шрекк нагло улыбнулся и направил ствол в пятно, которое, по
всей видимости, должно было быть Брюсом.

- Он был Бэтменом! - злорадно произнес он.

Грохот выстрела разнесся по пустому залу, сливаясь с шумом гудящего
над бетонной оболочкой павильона пожаром. Брюс пошатнулся, вскинул вверх
руки, и стал медленно оседать на пол. Большие крылья его плаща на
мгновение распахнулись и тут же сложились, укрывая упавшее тело черным
саваном.

Кошка-Селина бросила испуганный взгляд на Макса. Тот сделал шаг
вперед, направляя дымящийся ствол на нее.

Странное чувство возникло во всем теле Кошки-Селины. Казалось, что
кожа начинает прирастать к черному глянцу костюма и выбрасывать короткую
густую шерсть, которая пробивает тонкий пластик. Позвоночник стал
растягиваться и выгибаться в горб, разрывая не успевшие растянуться
сухожилия и мышцы. Тело подалось вперед, к Максу, поднимая руки с
выпущенными когтями.

- Стоять! - прошипел Макс, взводя собачку револьвера:

- Не надо! - фыркнула Кошка-Селина. - Тебе не надоело убивать меня?
Нет?

Палец Макса лег на спусковой крючок и слегка надавил на него.
Истерический смех вырвался из груди девушки.

- Ты убивал меня! Пингвин убивал меня! Бэтмен убивал меня! - кричала
она, размахивая хлыстом. - Три жизни! Три! Но у кошки их девять! Ты не
сможешь убить меня, Макс. А я тебя убью!

- Сейчас посмотрим, - ехидно заметил Шрекк и нажал курок.

Пуля врезалась в грудь, разрывая материал, пробивая теплую плоть,
круша кости ребер. Кошка-Селина отлетела назад и, кувыркаясь, рухнула на
бетон в нескольких ярдах от тела Брюса.

Макс нерешительно подошел е девушке. Тонкая струйка крови вытекала из
раны в груди.

- Вот видишь, у меня получилось, - почти нежно улыбнулся он.

Носок сапога с силой врезался в руку Шрекка, выбивая из нее
револьвер. Провернувшись вокруг и подобрав с пола хлыст, Кошка встала и,