пролетала мимо него, а Лайош с Авелем Шевчуком уже расставили шашки и
сгорбились над доской, как парочка роденовских мыслителей. Наступал
обычный вечер после окончания работы и впереди был целый месяц безделья.
он собирался просить Совет направить его в полицию, а до того доделать
беседку во дворе, а потом подняться на лодке по Иордану до Устья, а дальше
по Ховару, и попробовать добраться до истоков - так далеко в той стороне
он еще не бывал. Пиво слегка туманило голову, напротив него за рассохшимся
скрипучим столом деловито поднимали и опускали кружки Длинный Николай,
Авдий и Вацлав, и Павла опять потянуло порассуждать, поделиться своими
мыслями - хотя бесполезное это было занятие - тем, о чем думалось давно,
еще с юношеских лет. Тогда он не мог общаться с людьми, но теперь, спасибо
Колдуну, был совершенно здоров, а в пеших походах по Лесной Стране вообще
не имел равных.
голубоглазая Ирина с набережной и степенная Агарь Филипенко) распахнули
окна, но все равно над столами клубился сизый табачный дым. Дверь то и
дело открывалась, впуская жителей близлежащих кварталов. Павел увидел
отца, помахал рукой, приглашая, но отец был с приятелем - постоянным
плотником Иштваном - и направился вместе с ним в дальний угол за бочками,
где собирались любители крепких напитков и игры в "подкидного дурака" на
интерес.
Авдию и Вацлаву. - А все-таки Создатель чего-то недодумал, я уже говорил.
другие собеседники, потому что состав рабочих бригад постоянно менялся.
Авдий с Вацлавом переглянулись и продолжали молча и медленно потягивать
пиво, а Длинный Николай не сводил затуманенного взгляда с голубоглазой
Ирины.
Создатель сотворил Лесную Страну, подцепил в небе солнце, развесил звезды
и дал жизнь предкам-основателям. А зачем, спрашивается? - Павел поочередно
оглядел лица слушателей. Лица оставались довольно-таки безучастными, но
ощущаемый им общий фон был благожелательным. - Все мы работаем, все одеты,
обуты, захотим - вот тебе и яблоки, вот тебе и апельсины. - Он кивнул на
блюдо со слегка удлиненными коричневыми и нежно-голубыми пушистыми
плодами, которое только что поставила на стол Агарь. - А есть мы редко
хотим. Все, слава Создателю, здоровы...
и обоих мачтой пришибло чуть не до смерти, - лениво произнес Авдий,
поднявшись, чтобы прикурить от свечи.
оказывается, слушают. - Здоровы - то есть, не болеем. То есть, почти не
болеем, - поправился он, потому что все-таки была Безумная Лариса (хотя
безумная ли?), и был когда-то немой и все равно что безногий мальчик Павел
Корнилов. - В общем, жить бы и жить. Но вы смотрите, что делается: на
десять умерших приходится только один родившийся, и врачи бессильны что-то
изменить. Я специально не подсчитывал, конечно, но примерно так оно и
есть. Что же получается? Создатель сотворил людей, люди создали города,
дороги проложили, мосты построили - а в итоге нас все меньше и меньше, и
если так дальше пойдет - через сотню-другую лет тут будут сплошные
кладбища. Вся Лесная Страна будет сплошным кладбищем, понимаете?
Даниила, как всегда подтянутого, выбритого, в белой куртке с аккуратно
заштопанным рукавом. Седой Даниил сидел неподвижно и прямо.
предков-основателей. Они ведь были творцами, они же фантазировать умели, и
как фантазировать! Мы разве сможем написать такие книги? Новую Библию
сможем придумать? Мы разве что-нибудь вообще можем написать? Какой же
фантазией нужно было обладать, каким громаднейшим воображением, чтобы
создать, продумать до деталей, до мельчайших подробностей целые миры,
выдумать и расписать так, что в них просто хочется верить! А мы? Мы даже
не знаем могил этих людей. Умеем ли мы так фантазировать? - Павел
навалился грудью на стол, ожидая ответа от полудремлющих слушателей.
моргали в дыму, а Длинный Николай дремал, привалившись спиной к столбу,
подпирающему потолок. Потом Авдий вытер рот рукавом и неторопливо сказал:
Лариса - и все. Может быть, еще два-три человека на все наши города. Не
маловато ли? Пойдем дальше. Рисунки в книгах. Опять та же самая
неукротимая фантазия, поистине неисчерпаемая и непостижимая выдумка. Кто
подсказывал предкам сюжеты, как могли они сотворить то, чего нет и никогда
не было? Какие-то невообразимые города, странные люди и животные, и
множество вообще непонятного. Мы ведь просто не знаем, что же там
изображено...
Павла. - Позволь продолжить твою мысль. Мы не представляем, как основатели
создавали автомобили и танки, каково назначение телевизоров,
радиоприемников и магнитофонов. Мы знаем, что название этих маленьких
коробочек - радиоприемники. От родителей узнали, а те от своих родителей.
Как и многие другие слова. Танки. Автомобили. Бронетранспортеры.
Радиоприемники находятся в автомобилях, но для чего служат - не имеем ни
малейшего понятия. Так?
очнулся и сразу же потянулся за кружкой. Авдий и Вацлав уже перешли на
водку, принесенную легконогой Ириной. - Мы на десять голов ниже
основателей, но почему? Чем мы от них отличаемся? Почему медленно
вымираем?
всякий интерес к разговору Николая, Авдия и Вацлава (исчезновение интереса
Павел почувствовал, потому что фон изменился) и прошептал, почти касаясь
его уха гладким подбородком:
совсем другой. Именно такой, как она изображена в книгах. А потом изменил
свой замысел и сегодня мы имеем то, что имеем. Почему он это сделал и
зачем мы идем туда, куда идем - знает только он, а нам знать не дано. Даже
Посвященным. Даже Стражам.
побежали по спине, он уловил отчужденность этого худощавого
девяностолетнего мужчины, который лет через двадцать-тридцать успокоится
на городском кладбище и не доживет до того, до чего имеет шансы дожить он,
Павел: до заброшенных городов, которые будут слепо глядеть внутрь себя
стеклами окон пустых домов, до рухнувших в воду мостов, выброшенных на
берег паромов, сгнивших деревянных дорог, заросших лесной травой. Такова
воля Создателя... Но почему именно такова воля Создателя? И есть ли она -
эта воля? Может быть, дело здесь в людях, а не в Создателе?..
Создатель сотворил мир совсем другим, таким, как его видели основатели, а
потом почему-то переменил свой замысел. Подобная история о сотворении,
только в искаженном виде, изложена в сказочной Библии, книге, написанной,
возможно, одним из предков-основателей по имени Моисей, хотя Библия
все-таки не более, чем сказка. Может быть. Тогда получают хоть какое-то
объяснение эти видения, вот уже три года посещающие его после ночи,
проведенной у Странного Озера... Оцепенение - и видения, именно видения, а
не сны, ведь во сне можно увидеть, пусть даже преломленно, как сквозь
плохое стекло, только то, что когда-то пережил, почувствовал, ощутил сам -
но как может присниться то, чему нет никакого подобия в Лесной Стране,
чего не читал в книгах и не видел на рисунках? Если согласиться с точкой
зрения Даниила - тогда хоть что-то прояснится. Он, Павел, приобрел
способность видеть то, что видели когда-то его предки-основатели в том,
первом варианте мира, измененном потом Создателем по неведомой людям
причине, а может быть и вовсе без причин. Просто, действительно, такова
была его воля...
поймет и другое? То, что ему, Павлу, пришло в голову давним дождливым
вечером в родительском доме, в маленькой комнате с книгами и медвежьей
шкурой - подарком Колдуна в честь невероятного исцеления. То, от чего
тогда перехватило дыхание и похолодело внутри. То, что потом хоть и не
перестало казаться нелепостью, потому что искажало незыблемое учение о
Создателе Мира, но непрерывно цепляло, задевало душу, словно заноза,
словно венец из терна, возложенный на голову сказочного страдальца Иисуса.
То, что хоть и считал он сказкой, но сказкой очень заманчивой...
серыми глазами, словно ждал, когда сквозь гомон и звон кружек, сквозь
цокот быстрых каблучков, нестройное пение и ругань к нему пробьется голос
Павла.
Франция, Изумрудный Город, Нью-Йорк, Назарет... Россия, Королевство Кривых
Зеркал... Чермное море, Тихий океан... все это... то, что в книгах... -
Павел перевел дух. Даниил, не мигая, смотрел на него. - Может быть, эта
Земля... и вправду... была где-то... и основатели... - он сглотнул, -
Корнев Павел
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Земляной Андрей
Афанасьев Роман