Чтение 130–й страницы книги ~Атланты. Воин~

Сфинкс поправил салфетку и задумался. Странное то было зрелище -
огромная желтая кошка с невинным девичьим лицом и повязанной вокруг шеи
салфеткой. Наконец он заговорил.

- Вторая загадка. Когда начинается ночь?

- Когда уходит день! - незамедлительно ответил Скилл.

Сфинкс казалась слегка озадаченной.

- Неплохой ответ. Пожалуй, получше моего: когда загораются звезды.
Что поделать? Садись.

Он хлопнул лапами. Появилось второе кресло, количество блюд
удвоилось. Скилл не заставил себя ждать и жадно набросился на пищу, время
от времени бурча:

- Хорошее мясо. Великолепное вино. Не будешь ли ты так любезен
передать мне вот ту тарелочку.

- Отменный аппетит, - заметил сфинкс. - Похоже, тебя не слишком
волнует, что вскоре я задам третий вопрос, самый трудный.

- Нет ни одной вещи, которая могла бы испортить мне аппетит.

- Похвально. Ну что ж, - сфинкс повернула голову к западу, в ее
глазах заиграли красные отблески, - солнце уже садится. Последнюю загадку
я оставлю на завтра. Хочется провести приятный вечер с приятным человеком,
а не с его рыдающей душой.

- Моя не зарыдает! - уверенно бросил Скилл.

Сфинкс пожал плечами.

- Другие тоже так думали.

Стол растаял в воздухе.

- Пойдем, я покажу тебе твое ложе.

Скилл прошел вслед за хозяином пустыни в тень финиковых пальм. Меж
деревьями были натянуты гамаки.

- Выбирай любой.

Кочевник послушно залез в один из гамаков и попытался заснуть. Но не
спалось, может быть, от волнения, может быть, от чего-то иного.

- Наверно, переел, - пробормотал скиф.

Тем временем стемнело. На небе зажглись звезды. В ночном воздухе
замелькали неясные тени. Лежавший неподалеку сфинкс что-то забормотал.
Скилл заметил, что между пальмами плавают крохотные полупрозрачные
облачка, от которых исходило слабое сияние. Несколько подобных облачков по
очереди подплывали к скифу, будто желая убедиться, что он спит, после чего
стремительно уносились прочь. Однако одно надолго повисло над его головой.
Скилл наблюдал за странным образованием сквозь ресницы, а затем резко
открыл глаза. Облачко нервно дернулось, словно смутившись, что его застали
за столь неблаговидным занятием, как подглядывание, но затем успокоилось и
вернулось на прежнее место. Скиф решился нарушить тишину.

- Ты кто? - спросил он негромко. - Душа?

- Да, - тихо ответило облачко. - Я душа философа Арпамедокла. А кто
ты?

- Я скиф Скилл, заброшенный в эту пустыню злой волей Аримана. Ты тоже
стал жертвой этого злобного бога?

- Нет. Меня отправил сюда громовержец Зевс. Я имел неосторожность
поспорить с ним относительно основ бытия и проиграл. Я утверждал, что
земля есть плоскость, ограниченная со всех сторон водой. А оказалось, что
она - шар.

- В это невозможно поверить, а еще труднее доказать!

- Поверить - да. Но доказать... Для бога это оказалось несложно. Он
вознес меня в воздух, и показал страны, лежащие по другую сторону земли. Я
видел странных животных с сумками на животе, ледяные континенты,
бесконечную гладь океана. Я признал свое поражение, и он отправил меня
сюда.

Скилл хотел посочувствовать, но не нашел слов.

- Ты проиграл этому чудовищу?

- Да. Я не отгадал третью загадку. Две первые обычно легкие. Он
развлекается, давая жертве надежду. Но третьим вопросом он побеждает ее.

- Какой вопрос он задал тебе?

- Что есть солнце?

- И что ты ответил?

- Огненный шар, испускающий энергию. Он назвал меня ученым дураком и
вырвал душу.

- А что надо было ответить?

Облачко снизилось к голове Скилла и заговорщически прошептало:

- Огненный меч Аримана.

- Огненный меч Аримана, - задумчиво повторил Скилл. - Спасибо тебе.

- Не за что. Я буду рад, если ты обведешь эту бездушную тварь вокруг
пальца. Прощай, он зовет меня.

Душа Арпамедокла улетела прочь.

Скилл повернулся на бок и приготовился заснуть. Тихое вежливое
покашливание заставило его поднять глаза вверх. Над ним висела еще чья-то
душа, побольше размером, чем первая, с розовым нимбом.

- Кха-кха! Я вижу, ты не спишь.

- Не сплю, - подтвердил Скилл. - Ты кто?

- Душа. Несчастная душа философа Гистиома.

- Ты проиграл в споре со сфинксом.

- Да. Я не ответил на третий вопрос.

"Интересно, - подумал про себя Скилл. - Они что, все здесь
сговорились? Проверю-ка!"

- Чья злая воля закинула тебя в эту пустыню? Владыка Олимпа?

- Увы, нет. Ариман.

- Ариман? Как и меня, - протянул Скилл, невольно проникаясь приязнью
к товарищу по несчастью. - За что он тебя?

- Я прогневил его неправильным предсказанием.

- Разве философы предсказывают?

- Вообще-то нет. Но я увлекался магией, - повинилась душа. - Я сказал
Ариману, что одна из кобыл родит ему совершенно черного жеребенка,
который, когда вырастет, будет самым быстрым скакуном на свете, и что
Ариман проездит на нем ровно двадцать пять лет. Жеребенок действительно
родился, но не прошло и года, как какой-то негодяй украл его. Ариман
заявил мне, что я должен был предсказать эту кражу, а не срок жизни коня,
и отправил меня на растерзание сфинксу.

"Вот это да! - подумал Скилл. - Это же про Черного Ветра. Так вот
почему Ариман гонялся за мной! Пренеприятно, однако, что я невольно
оказался повинен в злосчастьях этого бедняги".

- И ты отгадал две загадки, - сказал кочевник вслух.

- Да. Они были несложны. К тому сфинкс разрешает вольно трактовать
ответы. Это развлекает его. Самая трудная третья загадка. На нее не может
ответить никто.

- Но сфинкс признался мне, что маг Кермуз ответил и на третий вопрос.

- Я знаю об этом. Но маг Кермуз - один из величайших волшебников на
свете. Он знает заоблачную истину, и нет ничего удивительного в том, что
он победил сфинкса.

- И что за загадку задал сфинкс тебе? - словно невзначай
поинтересовался Скилл.

- Он спросил: что есть солнце?

"Ого!" - усмехнулся Скилл.

- А что ты ответил?

- Огненный лик Ахурамазды.

Скилл молчал. Душа Гистиома забеспокоилась.

- Тебя не интересует, каков был правильный ответ?

- Почему же! Очень интересует. Но мне кажется, ты не скажешь его.
Ведь Ариман может наказать тебя!

- Чего не сделаешь для друга! - ухарски воскликнула душа. Она
опустилась пониже и шепнула:

- Огненный меч Аримана!

- Вот как... - протянул Скилл, делая вид, что ужасно обрадован этим
откровением. - Я искренне благодарю тебя.

- Не стоит. Я буду счастлив, если ты обведешь эту бездушную тварь
вокруг пальца. Прощай, он зовет меня.

И душа философа Гистиома унеслась прочь в сторону бормочущего
сфинкса.

- А разница-то лишь в нимбах - голубой да розовый, - пробормотал
Скилл. - Интересно, прибудет ли еще какой-нибудь посетитель?

Но больше его не беспокоили.

Проснувшись, Скилл обнаружил, что чувствует себя великолепно, как
никогда. Вода и обильный ужин вернули ему силы и хорошее настроение.
Покинув гамак, он отправился к озерцу и с наслаждением выкупался, после
чего облачился в халат и хлопнул в ладоши:

- А ну-ка, столик!

К превеликому удовольствию скифа стол не посмел ослушаться и
материализовался у его ног.

- Ого! Для легкого завтрака тут многовато! Я беру себе вот это и это,
и еще вино. Остальное можешь забрать.

Стол послушно выполнил приказание, оставив на полированной
поверхности лишь кусок осетрины, жаркое из джейрана, пару пресных лепешек,
вазу с фруктами и кувшинчик багряного вина.

- Лет пятьдесят! - восторженно воскликнул Скилл, просмаковав первый
глоток. - Имея такую жратву, можно застрять здесь подольше.

Сфинкс должно быть любил поспать. К тому моменту, когда она вышла
из-за пальм, Скилл покончил с вином, мясом и рыбой, и баловался куском
душистой дыни.

- Иди ополосни физиономию! - посоветовал скиф изумленно взирающему на
него сфинксу.

- Ты, однако, весьма нахален...

- Наглость - второе счастье. Красивая мысль? Если нравится, бери.
Дарю! Задашь какому-нибудь бедолаге умный вопрос: что есть наглость? Или: