Черным Человеком!
не оставляет чувство, будто она все еще здесь, совсем рядом, может быть, в
соседней комнате.
потекли струйки холодного пота.
один год и, кажется, я не давал поводов сомневаться в моей честности и
преданности тебе. Если не веришь моему слову, можешь сам пойти и
удостовериться, что на постели спит несмышленая девчонка!
еще помню, как она дышит...
Геллеспонта, через двадцать мы будем на том берегу.
фрондировать, назначая на посты угодных себе людей.
позаботимся мы. - Гость вновь замолчал и внимательно посмотрел в глаза
Артабану. - Ты давно не был у меня. Почему?
глаз. И без того многие меня подозревают.
крохотным Артабаном.
раздавим тебя!
знаешь, что я на вашей стороне.
рассвет. Мне пора.
заоблачных горах взойдут первые лучи солнца. Неписаные правила игры. День
- время Ахурамазды, ночь - время Аримана. Знаешь, - спокойным тоном
продолжал демон тьмы, - а ведь нас подслушивают!
древних.
притаилась Таллия. Вне себя от страха девушка метнулась на ложе и поспешно
набросила на себя покрывало. К счастью, ее тело было стремительным и
легким - гость не успел ворваться в комнату, ложе не выдало ионийку
скрипом.
Аримана коснулись ее тела.
себя любовью призрака той, чье тело истлело в пламени.
любил его. В другой жизни. Я завидую тебе, Заратустра!
головой. - Ты неисправима.
угроз?
слова о равнодушии были неискренни.
Мы не вправе умирать, а тем более убивать друг друга. И ради этого я готов
пойти на многое, даже предать того, кто некогда был моим лучшим другом.
взвились в воздух облаком спелой ржи.
ладони на хрупкие и очень сильные плечи. - Ты слышала, мне придется отдать
тебя ему после того, как покорится Эллада!
этого. Это будет ночью. Ведь ночь и мое время.
Ночь - время черных, что белы в свете дня.
властью и неисчислимыми богатствами. Вознесенные волею рока над миром, они
считали себя вершителями судьбы не только человечества, но и человеческого
дома.
созданное демиургом, - горы, реки и моря, люди и звери - должно
подчиняться им. А если вдруг нечто воспротивится воле владыки, то следует
расправиться с этим нечто как с врагом.
утонула священная лошадь Ахурамазды. Река отнеслась враждебно к владыке
ариев и с ней поступили как с врагом. Гинду перекопали тремястами
шестьюдесятью каналами, и она превратилась в крохотный ручеек.
строптивый морской пролив Геллеспонт.
за тем, как обнаженные по пояс палачи вытягивают из воды толстые медные
цепи.
этом был именно он, Сиеннесий. Под этим именем его знали в Сардах, Сузах и
Парсе. Но эллинам и италийцам он был известен как Белый Тигр, самый
кровожадный пират восточного Средиземноморья, чьи дерзкие рейды наводили
панику на купцов и приморские полисы.
всегда появлялся внезапно и исчезал в никуда. Стремительные эпактриды
[эпактрида - быстроходное маневренное судно средних размеров; излюбленный
корабль пиратов] Сиеннесия носились по волнам подобно бесшумным призракам.
Именно поэтому его прозвали Белым Тигром, а еще потому, что лицо пирата
обезображивали несколько рваных шрамов, напоминавших по виду полосы на
тигриной шкуре - память о сабельных ударах, полученных в неудачном набеге.
Белый Тигр был самым знаменитым корсаром Востока. Считалось, он грабит
купеческие суда во имя могущества Парсы. Так оно в основном и было. Пираты
Белого Тигра нападали на эллинские, италийские, сицилийские, изредка -
карфагенские корабли, ослабляя тем самым врагов империи. Финикиян, кемтян,
карийцев и прочих подданных великого царя Сиеннесий не трогал, не желая
портить отношений с парсами, которые оказывали ему покровительство. Но
если предполагаемая добыча превышала некий предел, пираты напрочь забывали
о своих не слишком устойчивых принципах и грабили, не разбирая флагов. И
тогда лилась кровь ликийцев, ионийцев и геллеспонтийцев - нападая на судно
империи, Белый Тигр был беспощаден. Ведь это было преступление, за которое
можно было поплатиться головой; поэтому необходимо было скрыть его.
Невзирая на вопли о пощаде, пираты рубили головы всем пленникам, затем
пробивали в днище ограбленного судна дыру, дожидались, когда оно скроется
в пучине, и растворялись в морской дали.
Финикии. Таинственный незнакомец предложил пятьдесят талантов золота за
голову сидонского купца, чей корабль должен был вот-вот отчалить от
берегов Иудеи. За такую плату Белый Тигр рискнул бы взять на абордаж даже
царскую триеру. Получив три таланта задатка, пираты вышли в Море и
двадцать солнц бороздили финикийские воды, задерживая и осматривая
проходящие мимо суда. Посыльное судно доставило приказ царя собрать прочие
киликийские эскадры и отправиться к Абидосу, где был назначен сбор флота.