Чтение 48–й страницы книги ~Карми~

Оланти?..

Принцесса ответила:

- Да, принеси его. Он у меня в спальне в лаковом ларце.

Малтэр, торопливо поклонившись, метнулся за ларцом.

Парламентеры уже высадились на тавинской пристани, когда он,
запыхавшись, преподнес ларец принцессе и бросился встречать майярцев.

Он успел принять почтенный вид и с достоинством проводить послов в
Большую залу Руттулова дома. Для майярцев были приготовлены мягкие кресла;
напротив них стояло почти такое же кресло, но более высокая спинка
подчеркивала сан той, кто займет это кресло.

Раз уж принцесса запаздывает, это должно выглядеть церемониально,
решил Малтэр, и когда принцесса, завершив сожжение Руттулова архива,
направилась к Большой зале, Малтэр шепотом спросил, как объявлять титул
- "вдова Руттула" или "жена Руттула".

- Объяви - Карэна и все, - сказала принцесса. - Нечего лишний раз
марать имя Руттула о их подлые уши.

Подлые? Тут Малтэр мог бы возразить, но перечить не стал. Майяр
выслал послами знатных господ; выше прочих - сан молодого Горту, но он еще
слишком юн, и главой посольства был объявлен Ваорутиан, второй сын
младшего Ирау.

Герольд выкрикнул имя принцессы, и та вошла, принимая поклоны послов.
Она была побежденной, но высокий сан защищал ее от неуважения.

Она села. Дождавшись этого, опустились в свои кресла знатные майярцы.
Малтэр встал рядом с принцессой. Он принял от майярцев заготовленный
документ, уже утвержденный печатями Горту, Марутту и Кэйве, передал писцу,
прочитавшему его вслух, а потом вручил принцессе.

Она взяла в руки развернутый пергаментный свиток, просмотрела
каллиграфически выписанный текст и протянула руку за пером.

- У меня еще нет печати с моим полным титулом, - сказала она, подняв
синие глаза на Ваорутиана. - Устроит ли великий Майяр моя рукописная
подпись?

Ваорутиан склонил голову:

- Разумеется, государыня. Но прошу подписаться полным титулом.

Принцесса задержала на нем взгляд, потом опустила глаза и решительно
начертала на пергаменте: "Принцесса Карэна, государыня Сургары,
владетельная госпожа Арлатто и Арицо, дочь Лаави, сына Аргруу, потомка
Нуверре отважного, вдова Герикке Руттула, сургарского государя".

Писец тут же посыпал написанное песком.

Принцесса встала и этим заставила майярцев стоя выслушать следующее:

- Государь Сургары, мой супруг, умер. Волею его я назначена
наследницей. Прошу передать это Высочайшему Союзу.

"После чего, - вспоминал Ваорутиан, - государыня удалилась".

- Лиса, - отозвался Горту о Малтэре. - Крутил, крутил, а все-таки
нашел принцессу. Какова она? - спросил он сына.

- Мне показалось, она больна, - ответил юноша. - В зале холодно было,
а она ворот теребила - задыхалась. И лицо горело...

- Когда займем Тавин, первым делом отыщешь ее, - приказал Горту. -
Будь предупредительным и старайся ей не перечить, но будь рядом, понял?

- Да, конечно, - сказал юноша. Он сдержал слово; не тратя времени, он
занял дом Руттула, выставив оттуда Малтэровых слуг, оставив только тех,
кто служил прежде Руттулу. Принцесса была там, и вид ее подтверждал
предположения о ее болезни. Она куталась в плащ из золотистых лис и бродила
по дому, как показалось молодому Горту, в совершенно невменяемом
состоянии. Слуги готовили ей обжигающе-горячее ранаговое питье, но она,
согревая руки о кружку, делала несколько глотков и рассеянно отставляла
кружку в сторону. Если она присаживалась в какой-нибудь комнате, слуги тут
же начинали разводить огонь в камине или печи, но надолго она нигде не
задерживалась, вскакивала на ноги и продолжала свое бесцельное кружение по
комнатам.

Молодой Горту изредка объявлялся рядом с ней, уговаривал прилечь или
съесть что-нибудь, но она только качала головой: "Нет".

Когда к дому Руттула приехал принц Горту, сопровождаемый малтэром,
молодой принц, выбившись из сил, дремал в кресле у дверей кабинета. Увидев
отца, он вскочил на ноги.

- Она больна, - доложил он.

- Этого и следовало ожидать, принц, - заявил Малтэр, уже успевший
изложить Горту свою догадку о хэйо. - Когда в человека вселяется демон, он
первое время болеет, пока не привыкнет, - сказал он.

Горту качнул головой:

- Она и раньше была одержимой, - ответил он. - Разве ты не замечал,
Малтэр?

- Не замечал, - отозвался Малтэр. - Она всегда была обычным ребенком;
может быть, чуть более непоседливой, чем это полагалось бы девочке.

- А ты никогда не спрашивал себя, почему ее отдали в Сургару? -
спросил Горту.

- Из государственных интересов, - ухмыльнулся Малтэр.

- Не только, - покачал головой Горту. - А скажи-ка, Малтэр, где ее
знак Оланти?

- У нее, - ответил Малтэр.

- У нее, - подтвердил молодой Горту.

- Необходимо заставить ее отказаться от Оланти, - сказал Горту. -
Безразлично, кому она его передаст, главное, чтоб отдала.

Молодой Горту заметил сигнал одного из своих людей.

- Она идет сюда, - предупредил он, и почти сразу же в дверях
появилась бредущая как во сне принцесса. Она равнодушно кивнула в ответ на
поклоны мужчин.

- Прошу прошения, государыня моя... - проговорил Горту, и она
остановилась, выжидающе глядя в сторону.

"Небеса святые! - вздохнул Горту, разглядывая ее. - Бедная, она и в
самом деле больна..."

Спутанные волосы, обмотанные парчовым шарфом, наброшенный на плечи
невесомый лисий плащ, оттеняющий бледное лицо и глядящие бесчувственно
потухшие глаза.

- Как ты собираешься теперь жить, государыня? - спросил Горту.

Она, чуть двинув плечом, подтянула сползающий плащ и сказала тихо:

- Не знаю.

- Позволю себе посоветовать, государыня, - мягко сказал Горту. - Тебе
надо сейчас уйти от дел, отдохнуть от суеты жизни в тихом месте, а
управление Сургарой поручить... ну скажем... Малтэру.

- Ладно, - равнодушно согласилась она.

- ...А твой знак Оланти надо отдать на хранение Пайре или кому другому
из твоих вассалов.

- Ладно, - опять согласилась она.

- Где же твой Оланти? - спросил Горту.

Принцесса рассеянно провела ладонью по груди и сказала тихо:

- Не знаю.

Горту метнул в сына убийственный взгляд: "Не уследил!". Тот, при всем
своем почтении к отцу, только пожал плечами: разве было приказано следить
за Оланти?

Принцесса между тем побрела дальше. Горту, придя в себя, велел
обыскать весь дом, а сам занялся устройством дальнейшей судьбы принцессы,
пока дух, которым она одержима, никак не проявлял себя. Следовало
торопиться, и Горту, как только нашлась возможность, тут же отослал
принцессу в один из монастырей острова Ваунхо.

Безучастно повинуясь учтивым просьбам свиты, принцесса села в портшез
и ее унесли к короблю, который доставит ее на Ваунхо. Она не протестовала,
даже слова не сказала, молчала, как немая - да и похоже, обращенные к ней
речи слышала плохо: они проходили мимо ее сознания.

А через три дня в Тавин пришел усталый путник. Одежда его была
обыкновенной; если судить по ней, был путник небогатым человеком из
воинского сословия, однако когда его попытались задержать майярцы, он
властно прикрикнул на солдат и дружески поздоровался с хокарэмом принца
Марутту.

- Одного поля ягоды, - сказал кто-то из солдат, когда эти двое
отошли. - Тоже хокарэм, волчья кровь...

- Где ты разгуливал, Стенхе? - спросил телохранитель Марутту. - Или
при принцессе ты оставлял Маву?

- Где принцесса? - спросил Стенхе. - Она здесь? Ты видел ее?

- Здесь ее нет, - ответил Эрван. - Третьего дня ее отправили на
Ваунхо.

- Третьего дня? - переспросил Стенхе и прибавил задумчиво: - Однако...

- Что? - полюбопытствовал Эрван.

- Ничего, - качнул головой Стенхе. - Ты извини, Эрван, но я не
расположен откровенничать, пока сам во всем не разберусь.

- Почему принцесса осталась без охраны? - не унимался Эрван.

- Это мой просчет, - отозвался Стенхе. - А в какой из монастырей
отправили принцессу?

- Спроси у Горту. По-моему, об этом знает только он.

Стенхе пожал плечами. Приставать с расспросами к высочайшему принцу?
На это он был совершенно неспособен.

- Ты не можешь расспросить? - спросил он. - Может, из свиты Марутту
кто-то знает?

- Попробую, - пожал плечами Эрван. - Но вряд ли. Горту послал с
принцессой своих людей. И по-моему, они с Ваунхо отправятся сразу в Лорцо.

Стенхе несколько дней потерся в разоренном Тавине, и, не найдя
никаких сведений о принцессе, исчез.