Чтение 52–й страницы книги ~Закон оборотня~

Несколько мгновений я все еще пытался уверить себя, что передо мной
староста, которого творец зачем-то наделил подпрограммой, позволяющей
изменять личину.

Как же! Если бы все было так просто. А корвектор?

Передо мной сидел оборотень и это было не так уж сложно объяснить.

Акелла все-таки промахнулся. Причем, самым позорным образом.

Оборотень сообразил то, что не пришло в голову его преследователю.
Единственным способом избавиться от погони, будет убить того, кто отдает
приказы. Наверняка, оборотень бегал от помощников до тех пор, пока у него не
восстановилась способность проходить сквозь стены. После этого он подобрался
к резиденции, прошел через ее стену и ухлопал старосту.

Одно только непонятно. Каким образом ему удалось ввести в заблуждение
помощников? Почему они, безошибочно определявшие его местонахождение, не
узнали, что вместо старосты, ими теперь командует тот, кого они совсем
недавно так рьяно пытались убить?

- Не надо оружия, - сказал оборотень. - Положи руки на край стола, так
чтобы я их видел.

Кажется, вот сейчас я и в самом деле проиграл окончательно. Хотя,
почему именно сейчас? Я был проигравшим, уже входя в резиденцию. Возможно -
даже раньше.

- Сигарету закурить можно? - спросил я.

- Может быть немного погодя... - сказал оборотень. - А сейчас ты должен
аккуратно положить руки на край стола. Понимаешь?

Еще бы!

Выполнив приказание оборотня, я сказал:

- Раньше был такой обычай: перед смертью...

- Перед какой смертью? - хихикнул оборотень. - Я не могу убить того,
кого защищает пластинка безопасности.

- Раньше ты не обращал на нее никакого внимания, - сказал я.

- Раньше я был никем. Теперь - я староста, - промолвил оборотень. -
Помощники о том, что старый староста умер знают, и новым меня признали. В
кибере эта новость еще не распространилась, и я принял кое-какие меры чтобы
она как можно дольше оставалась тайной.

Ах, вот как. Стало быть, здесь, в китайском кибере, одним из способов
стать старостой, является убийство того, кто занимает этот пост в данный
момент. Кстати, это вполне объяснимо. Побеждает, как правило сильнейший,
более хитрый, ловкий, умный.

Старый, давно открытый Дарвином закон естественного отбора, примененный
к неживой среде. Хотя, можно ли назвать Мелкого Беса или вот этого оборотня
неживым? Кто же они тогда, если не живые?

- Почему? - спросил я. - Зачем это должно оставаться тайной, если ты
стал старостой законным образом?

- Предыдущий староста умер слишком быстро, - усмехнулся оборотень. -
Так получилось. Он не успел поведать мне о некоторых своих делах, о
некоторых источниках дохода. Узнать о них я смогу лишь при условии, что
гости из других киберов будут думать будто разговаривают с прежним
старостой, по крайней мере, еще некоторое время.

Я кивнул.

Все правильно. Каждый староста китайского кибера должен иметь какие-то
свои тайны: перекупщиков, работающих только с ним, может быть соглядатаев
сообщавших сведенья только ему, и не желающих работать на кого-то другого,
благожелательно настроенных именно к нему мусорщиков, в свое время
облагодетельствованных именно им и ждущих благодеяний именно от него,
поскольку кто-то другой не вызывает у них такого доверия.

Чем дольше оборотень будет в личине убитого им старосты, тем больше
выявит этих знакомств, связей, возможностей получать доходы. Со временем,
конечно, о смерти предыдущего старосты станет известно. Такие происшествия
слишком долго в тайне сохранять не удается. Но до этого оборотень сумеет
ухватить что-то из наследства предшественника, снимет кое-какие сливки с его
работы.

Любопытно.

Получается, оборотень стал старостой не только для того чтобы
избавиться от преследования, а потом, при первой же подвернувшейся
возможности, смыться. Он в самом деле рассчитывает остаться в этом кибере, в
этой должности надолго.

- И что от этого изменилось для меня? - спросил я.

- Каким я буду старостой, если первым начну нарушать законы? Вероятно,
тебя и в самом деле лучше было бы убить. Но Пластинка... Впрочем, возможно,
ты пожелаешь напасть первым? И вот тогда у меня появятся основания ее
проигнорировать.

- Стало быть, для того чтобы умереть, мне нужно всего лишь вытащить
пистолет и прицелиться в тебя?

- Вполне достаточно его просто вытащить.

- Угу... понятно. Приму это к сведенью.

- Однако, вытаскивать оружие прямо сейчас ты не будешь?

- Пока не вижу причины. Ты кажется хотел со мной о чем-то поговорить?

- Да, хотел. И для начала можешь закурить. Только, не надо вытаскивать
из кармана по одной сигарете. Медленно, спокойно, вытащи из кармана пачку, и
положи ее на край стола. Потом можешь закурить.

- Хорошо.

Я так и сделал. Вытащил пачку сигарет. Закурил. Положил пачку на край
стола.

- Ну вот. Теперь спрашивай. Думаю, у тебя остались кое-какие вопросы,
ответы на которые тебе хотелось бы получить.

Интересно, что ему от меня надо? Такой паинька. Дарит жизнь, разрешает
курить, собирается отвечать на любые вопросы. Странно все это...

- Что стало с творцом? Он сбежал?

- А почему он тебя интересует? И если ты разыскиваешь творца, то почему
ты используешь для этого голограмму одной из моих личин?

Очень серьезный вопрос.

Проще всего было сказать правду. Однако, некое шестое чувство мне
подсказывало, что этого делать не стоит. Значит, придется выкручиваться. И
времени придумать убедительное объяснение уже нет. Придется хвататься за
первое пришедшее в голову.

Я сделал вид, что очень внимательно рассматриваю голограмму.
Рассматриваю... Очень внимательно... Очень...

- Не тяни время, - сказал оборотень.

Эх, была - не была. Ну, сколько мой противник существует? Несколько
дней? Конечно, творец заложил в его память кое-какую информацию. И кроме
того - оборотень все буквально схватывает на лету. Однако, опыта у него
маловато. И все равно, что-то другое я сейчас придумать не смогу.

- Действительно, - сказал я. - На этой голограмме твоя личина. И стало
быть, ее я получил не от клиента, а от старосты. Если ты опросишь
помощников, то они подтвердят - предыдущий староста, нанял меня изловить
тебя, и вручил мне эту голограмму.

- Стало быть, у тебя есть еще одна голограмма, полученная от клиента? -
недоверчиво спросил оборотень.

- Да, конечно, - постаравшись принять сокрушенный вид, промолвил я. -
Должен признаться, это первое мое дело, и показывая тебе голограмму, я ее
просто перепутал.

- Но так не может быть, - сказал оборотень. - Таки ошибки допускают
только дефектные программы.

- И еще посетители. Как ты видишь по моей личине, раньше я был
посетителем. Кое-какие дефекты, свойственные их мышлению, у меня еще
остались.

- И ты можешь мне показать вторую голограмму?

- Запросто.

Я снял с информационного окошка полученную мной у Глории голограмму, и
поставил ее рядом с первой.

Вот сейчас все решиться. Вот-вот... Сейчас...

- Ладно, - промолвил оборотень. - На второй голограмме и в самом деле
творец. Можешь их убрать.

Я убрал голограммы обратно в информационное окошко, и спросил:

- Так как там обстоит дело с творцом? Что с ним стряслось? Или это
тайна?

- Вообще-то пока это тайна. Однако, тебе я ее могу открыть. Он погиб.
Умер. Его более не существует.

- Кто его убил? Ты?

- Да. Мне пришлось это сделать.

- Зачем?

- Иначе я не мог сбежать. Мне нужен был корвектор и подпрограмма,
позволяющая поникать через стены.

Я стряхнул пепел в пепельницу, сделал еще одну глубокую затяжку, и
задумчиво посмотрел на оборотня.

Итак, забавные же вещи выясняются. Получается, в тот момент когда я
появился в китайском кибере, творец был уже мертв. Классический сюжет со
времен "Франкенштейна": монстр убивает своего создателя. В данном случае, он
это сделал для того чтобы обрести свободу. Вот подходящий заголовок для
новой статьи Глории... Впрочем, сейчас это неважно.

- А разве он и так не собирался выпустить тебя на свободу?

Оборотень усмехнулся.

- Ты все еще блуждаешь впотьмах. Конечно нет. Зачем бы ему было это
делать?

- А зачем тогда он тебя создал?

- Это являлось его работой. Создавать таких как я. А потом отдавать их
для развлечения посетителям. Он не мог знать заранее как должен выглядеть
очередной объект. Он просто делал программы - оборотни. Когда появлялся
очередной клиент, оставалось лишь ввести в оборотня небольшую подпрограмму,
и он принимал требуемый облик, становился тем, кого желал видеть, с кем
хотел работать посетитель. Случалось, во время "работы", посетитель вдруг