американские генералы и промышленники. У кого-то есть интересы в Китае,
кто-то просто японофоб... Два года назад они решили начать совместную войну
против Японии и выиграть ее. И начать так, чтобы правительства поставить
перед фактом... а если удастся, то и свергнуть. У них почти все получилось.
Частью нашли, частью создали наново боевую организацию национал-шовинистов,
написали им сценарий, предоставили нужные пароли, ключи и шифры... как
могли, облегчили путь...
они делали и делают с китайцами..
почти не соперник. И через пятнадцать лет начинается война за объединение
России. Приводящая, вопреки ожиданиям, к страшнейшим разрушениям. Как
реакция на это - чрезмерное сокращение армий и флотов и отказ от ядерного и
химического оружия...
году... - Ну да. - Пойми - мы только изредка переводим стрелки. А машинисты,
проводники, пассажиры...
какие-то перемещения и игрушечные смерти лабораторных человечков.
они зацепились и окопались. Думаю, готовились к штурму. Кажется, к ним
подошло подкрепление. По крайней мере, заметили несколько десантных
самоходок. Днем их не было.
заложниками. Тихой сапой... И, наверное, подошли кадровики.
мог успеть. Тогда вообще все хорошо.
подмывало позвонить Якову и сказать, что я вовсе не арестован и вообще все
замечательно. Режим Консервации суров: я не имел права выходить на связь до
окончания операции, то есть до трех часов ночи. В операциях типа этой всегда
один-два человека остаются в резерве, на случай, если потребуется подчистка;
ну, а запрет связи - это понятно... И все-таки я смог удержаться и не
позвонил. Главным образом, потому, что мной овладело отвратительное
самокопательное настроение.
хрен не нужные посты и патрули, - ни разу у меня не спросили документы и ни
разу не обшарили; похоже, фон Вайль и фон Бесков, друг его, переборщили
все-таки с гражданскими правами, я представил себе Томск в такой же
ситуации: да меня бы раз пять уже вывернули наизнанку, просветили рентгеном,
а мощнейший раухер, занимающий два этажа в помещении ведомства Гейко,
отмечал бы, где, на каких перекрестках у меня проверяли документы, и чесал
бы в своем электронном затылке: какого дьявола этот парень ходит такими
кругами? Терроризм - это довесок к свободе, говорил Тарантул, желаете
свободы - вот, получите вместе с терроризмом; не желаете терроризма - гоните
свободу. С другой стороны, у Сибири большой опыт в такого рода делах, а
главное, никто не боится государства; здесь же - да и вообще в Рейхе - до
сих пор больше опасаются собственных солдат и сотрудников гепо, чем бандитов
с бомбами. Это пройдет.
голос сказал во мне: а ведь ты настоящий зомби, Игорек. Труп, оживленный -
причем дважды - для выполнения каких-то особых, неизвестных тебе самому
задач... Ну и что? Да нет, ничего, пожалуйста. Но вот попробуй просто
вспомнить себя - до "Трио". Можешь? М-м... Вот. Что в тебе осталось твоего?
Что не изменено, не усилено или не вытравлено тренажем, гормонами, гипнозом
и прочей сволочью? Ну? Да черт его знает... наверное, ничего. Гад ты, доктор
Морита, хоть и спас мне жизнь... все равно - гад. Все вы - гады...
подонки... трусливые скоты... и что мне теперь делать? Да, что мне теперь с
собой делать?
подождетеще...
господин, всего за полмарки - все о новом министре внутренних дел! Мальчишка
лет двенадцати подпрыгивал, размахивая газетным листом, как флагом. Я купил,
развернул. Так... Фон Бесков подал в отставку, отставка принята... на его
место назначен... что?!! Чушь собачья! Не бывает! Однако вот, черным по
белому, русскими буквами: Василий Полицеймако. Интересно получается,
господа: то вы смешиваете его с говном, то делаете рейхсминистром. С говном
- лет пять назад, когда он, начальник следственного управления Российской
прокуратуры, раскопал "черный банк" с миллиардным оборотом: туда стекались
доходы с тотализаторов, игорных домов и крупных сутенерских сот, - и
обнаружил, что главными пайщиками банка были центральная канцелярия
Российской НСП и хозяйственное управление кабинета министров. Его мгновенно
скинули за якобы - а может, и правда - применяемые при допросах пытки, и до
последних дней он кантовался на каких-то третьестепенных должностях где-то в
Трансильвании. Так, и что же он сам говорит?.. "...намерен положить конец
(велик русский язык!) насилию и беззаконию..." - "...восстановление закона и
порядка, гарантирующего безопасность мирных обывателей..." - "...готовы на
переговоры без предварительных УСЛОВИЙ со всеми, подчеркиваю, со всеми
политическими группами, партиями и движениями, готовыми к таким переговорам,
- но вооруженное сопротивление будет подавляться всей мощью наших
вооруженных сил..." - "склоняюсь к тому, что введение режима чрезвычайного
положения уже запоздало и не даст необходимого эффекта, но, с другой
стороны, отказ от введения такого режима определенный эффект даст - и к
сожалению, не тот, который хотелось бы получить..." - "...находить новые,
нетрадиционные формы и методы работы и в этих целях как можно шире
использовать накопленный уже зарубежный опыт..." Ну, дай тебе Бог, старый ты
сыщик Василий Тимофеевич... "...Нахожу нелепым и постыдным площадное
поношение полиции и прикомандированных к ней войсковых частей, которым
заняли
необходимые меры для устранения действительных недостатков..."
стало нельзя. Время подходило к одиннадцати. Никакой конкретной цели я не
имел, ноги сами перенесли меня через площадь, по Триумфальному проезду и
дальше - на Красную. Здесь было людно и декоративно-красиво. В свете сотен
прожекторов белые стены и башни Кремля казались опалово-прозрачными.
Толстомясенькая крылатая дева с мечом, венчающая монумент освобождения,
парила себе в ночном эфире, а кучка пацанов, сгрудившихся на известном всем
пятачке, разглядывала ее, отчаянно при этом веселясь: с того места ночной
ангел выглядел крайне своеобразно, комично и непристойно. За хорошо
рассчитанное тонкое унижение Вера Мухина расквиталась не менее тонко.
Они стояли рядом со мной, чем-то до ужаса похожие на крыс: покатые лобики,
острые носы, срезанные подбородки. Слева к монументу приближалась смена
караула: два солдата и офицер в форме рейхсгренадер сорок первого года -
солдаты с карабинами, офицер с обнаженной шашкой в вытянутой руке. Под
медные удары курантов начались сложные многоходовые маневры у Вечного огня.
С последним ударом смененные часовые начали было свой церемониальный марш в
казарму: вытянули левую ногу горизонтально - и тут раздались выстрелы.
Первым опрокинулся навзничь офицер, шашка сверкающей полоской отлетела
далеко в сторону, - а солдаты, пригнувшись и выставив перед собой штыки,
бросились почти прямо на меня - я оглянулся и увидел человека с
длинноствольным пистолетом - маузером? - в руках, он выстрелил еще дважды
подряд, и один из солдат докатился по брусчатке, громыхая каской и
карабином, но второй все еще бежал, и стрелок выпустил в него пять или щесть
пуль... сунул пистолет за борт пидж.ака, броского, яркого клетчатого
пиджака, и небыстро побежал прочь. Все стояли, пораженные. Вдруг шевельнулся
и застонал солдат, упавший первым, и я неожиданно оказался рядом с ним -
пули попали ему в живот и в бедро, под ним растекалась лужа крови, а когда я
разорвал его суконные штаны, кровь ударила струёй, фонтаном: хреновое
ранение, прямо в "корону смерти", ну, чуть пониже... Я просто пережал
артерию пальцами - ничего другого нельзя было сделать. Солдат хрипел и слабо
вырывался. Завыла, приближаясь, сирена. Больно, громко и отчетливо сказал
солдат, мамочка, как больно! За что он меня? Первой подлетела полиция, меня
тут же взяли в кольцо револьверных стволов и попробовали поставить в позу
для обыска - кретины, не вставая сказал я, вы охренели, я же кровь
останавливаю! Давайте врача! Дубинкой вдоль хребта я все-таки получил, -
тогда, не убирая пальцев с пробитой артерии, сделал "кокон": голову к
коленям, свободная рука прикрывает затылок и шею, мышцы в эластичном
напряге... Но боль
носилки, артерию перенял здоровенный усатый санитар... солдат все пытался
что-то сказать, я разобрал только: "...никогда..." и "...очень старые..."
почернело, глаза ввалились и горели, как у тифозного. Я еле отмылся; я был,
оказывается, в кровище с головы до ног. Да, сказал он, опять я и опять вы.
Курить будете? Если есть что. Есть, - он достал слегка помятую пачку
Сертаков Виталий
Русанов Владислав
Андреев Николай
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Шилова Юлия