Чтение 58–й страницы книги ~Все, способные держать оружие~

- Это я... - начал я и вспомнил: - Терс?

- Терс, - кивнул он. - И Таня здесь. Она манила тебя, ты почувствовал?

- Нет, - сказал я. - Зачем я ей?

- Ну, это может знать одна она. Но она манила тебя, и ты пришел.

Черт-те что, подумал я. Не верю.

- Принес, - сказали за спиной. - С тебя тонна сто. Я отдал столбу пачку
десяток и набрал еще сотню разными. Терс, подняв брови, смотрел на все это.

- Ты его знаешь? - спросил столб Терса.

- Худей, - сказал Терс.

Столб, изменившись в лице, попятился.

- Это тебе? - спросил Терс удивленно, кивнув на мои приобретения.

- Да.

- Странно, ты не похож...

- Не похож, - согласился я, и вдруг пришла мысль: а может быть, Таня
поможет мне в задуманном? Может быть, это судьба, что меня занесло именно в
этот глатц... без ассистента риск слишком велик... Я достал монету. Решка -
риск, орел - Таня.

Орел.

- Хочешь обмануть судьбу? - спросил Терс, улыбаясь.

- Нет, - сказал я. - В точности наоборот.

Год 2002.

Михаил

27.04. 16 час. 30 мин.

Константинополь, Каракей, пристань

У Саффет-бея опять болел зуб. Я видел его месяц назад, и у него тогда
тоже болел зуб - с другой стороны. Он не признавал официальной стоматологии
и лечился какими-то отварами и мазями.

- Конечно, свободна, - сказал он в ответ на мою просьбу. - Вот ключи - в
любое время... Опять девочку подцепил?

- Двух.

- Ты омусульманиваешься, Миша-эфенди. Это отрадно. Особенно в такое
время. Говорят, будет война? Как твое мнение?

- Это говорят каждый год.

- Да-да, мы уже привыкли... и все же, согласись - никогда еще на нашей
памяти разговоры эти не были столь предметны. Ночью мимо моей пристани
прошло не меньше десяти кораблей. А сколько их в Мраморном море! Говорят,
весь старый турецкий флот готов к выходу с баз - или где он там стоит?.. Да,
это пожилые корабли, но на них новое оружие. Ты же знаешь, оба моих брата
продолжают военную службу, это я - изменник семейным традициям... Я вижу по
глазам, что ты не веришь в возможность войны, Миша. И это ты зря. Войны
вспыхивают от куда меньших искр, чем те, что взметнулись нынешней ночью.
Вспомни первую мировую. Никто не ожидал, что она начнется. Никто! Вспомни
вторую. Несчастные поляки только-только провели демобилизацию...

Об этом Саффет-бей мог рассуждать часами. Он был величайший знаток
военной истории, по эрудированности сравнимый разве что с Петром.
Сравнительные качества русских и немецких танков в сорок первом. Личные
качества Тимошенко и Гудериана как фактор побед и поражений. Дарданеллская
десантная операция: причины катастрофической неудачи союзников при, казалось
бы, абсолютно выигрышном раскладе сил. Вторая русско-японская война сорок
четвертого года: еще более странная, чем первая; правда, теперь Его
Величество Случай перешел на сторону России. И обе японо-американские войны
- о, это был конек Саффет-бея. Он знал по именам даже командиров номерных
эсминцев и торпедных катеров. Разговаривать с ним всегда было интересно.

- Мне очень не нравится то, что происходит сейчас в Германии,
Миша-эфенди. У них у всех вдруг возникает странная идея: будто они ограблены
и унижены. Об этом не говорится прямо - но об этом вовсе не надо говорить
прямо, потому что все и так знают: ограблены и унижены. Хотя живут
по-прежнему очень неплохо. Это напоминает мне шестнадцатый год в России,
Миша. Вдруг все почему-то решили, что война проиграна. Без каких-либо к тому
оснований. Или шестидесятый в Америке... Что ты скажешь на это?

- А что было в шестидесятом?

- Мальчик! Чему вас только учат на наши деньги! Тогда по всей Америке
перевешали дикое количество негров: кто говорит, пятьдесят тысяч, а кто - и
сто пятьдесят тысяч. Японцы навербовали в Африке...

- Вспомнил, - сказал я. - Только я думал, что это художественный вымысел.
Дэвид Корнуэлл, "Лондон, штат Британия". Или Чарлз Перси Сноу, "Цвет смерти
- черный".

Саффет-бей посмотрел на меня и улыбнулся.

- Тебе тоже нравится Корнуэлл, Миша-эфенди?

- Безумно.

- Я слышал, что издали его последний роман - тот, который он не окончил.
О похищении наследника британского престола...

Я, похоже, издал какой-то звук. Что называется - пискнул горлом.
Саффет-бей участливо нахмурился:

- Что с тобой, Миша? Я сказал что-то неловкое? Я мотнул головой.
Кашлянул.

- Вы не слышали городских новостей? Нет? А-а... Нынешней ночью похищен
наследник российского престола.

- Этот мальчик... как его?.. Константин?..

- Константин. Да, он... - и я, поддавшись порыву, рассказал Саффет-бею
то, что знал, - и в частности, что девушка Тина вовсе не моя возлюбленная, а
подруга одной из пострадавших при похищении, и теперь она панически боится
возвращаться в общежитие; наш же общий с Саффет-беем друг Петр исчез
бесследно...

- Вот как, - покивал головой Саффет-бей. - Хорошо, что ты мне все это
сказал, Миша. Я буду внимательнее. Я буду предельно внимателен и осторожен.
Зою ты тоже хочешь спрятать здесь?

- Да. Они возьмут билеты на катер...

- Я понял твою хитрость. Это неплохая идея, мне кажется. Привози, я
позабочусь и о ней тоже.

Тина долго не хотела отпускать мою руку. Она все поняла: если за нами
следили и следят, то им будет ясно: девушка уплыла на катере. Чтобы
отследить катер... о, это будет весьма непросто. Если же не следят - тем
лучше. Маленькая комфортабельная каюта уютнее комнаты-пенала в общежитии, не
правда ли? Главное, никто не знает, что эта каюта здесь есть. Какие каюты
могут быть на дебаркадерах?.. Все это Тина понимала, но отпускала меня с
трудом.

В Томск я позвонил из уличного автомата.

- Алло? - голос Вероники. - Слушаю.

- Это Михаил. Здравствуй. Отец дома?

- Мишенька? Ты где сейчас?

- Да где обычно.

- Он же к тебе улетел! Еще вчера!

- Ох, черт... Вероника, у него карманный телефон есть?

- Есть, конечно. Тебе номер нужен?

- Да, диктуй.

Она, запинаясь, продиктовала. Номер был незнакомый - скорее всего, новый.

- И запиши мой. Если он позвонит, передашь ему... - я сказал свой номер.
- Как у вас дела?

- Нормально, - в ее голосе я услышал намек на фырканье. - Все как надо.
Приезжай, сам увидишь.

- Летом, - сказал я.

- До лета еще дожить бы, - сказала она. - Счастливо. Позвони ему сейчас.

- Конечно. И тебе счастливо.

По номеру, который я немедленно набрал, никто не отозвался. Я дал десять
гудков и выключил телефон.

Год 1991.

Игорь

14.06. Около 19 час.

Глатц

- Осторожно, здесь... - сказала Таня, но я уже приложился лбом о
перекладину. Звук, надо полагать, был услышан. - Стойте, я сейчас...

Я слышал ее шаги в темноте, легкие и уверенные. Потом загорелся свет:
голая лампочка на шнуре. Таня стояла под ней, прикрывая глаза ладонью. Она
показалась мне маленькой и очень хрупкой. Помещение, куда мы попали, было
совершенно пусто, только у дальней от входа стены на небольшом кирпичном
возвышении стояла некая мебель, которую не сразу и опишешь. Две козетки,
поставленные "валетом" и сросшиеся, как сиамские близнецы, сиденьями. И еще
- шандал со свечами. И большая черно-медная шкатулка. И ничего больше.

- Заприте дверь на засов, - медленно сказала Таня, не меняя позы, - и
снимите с себя все. Оставьте там, на полу. И садитесь на менго.

Странно - мне было неловко раздеваться. Казалось бы... но вот же черт - я
с трудом сдерживался, чтобы по-стариковски не прикрываться руками.

- Абвер тоже, - сказала Таня.

- Но...

- Здесь глубоко. И армированное перекрытие. Тот же абвер, только больше.

- Может, начать курить?

- Нет, ждите меня...

Менго - так, кажется, звалось это сиденье, - прямо скажем, освежало.
Гладкое твердое холодное дерево, в которое вбито громадное количество медных
гвоздиков с полусферическими шляпками. Я поерзал, устраиваясь. Все казалось
глупым, как чужая свадьба. Терпи, Пан, это скоро пройдет. Таня подошла к
стене, поставила в нишу и зажгла свечу, короткую и толстую. Огонек был как
раз на уровне моих глаз. Потом поставила две свечи на менго у моих ног. Эти
свечи были, наоборот, тонкие и длинные, похожие на церковные, только черные.
И одну свечу она зажгла в шандале. Села на краешек менго со своей стороны,
подмигнула мне:

- Теперь можно и покурить.