что... три дня назад началась стрельба, поднялся вой в эфире, прорезались
неизвестные радиостанции. Призывали к вооруженному сопротивлению. В
названных местах действительно были какие-то люди, они давали указания: идти
туда то и туда-то, строить баррикады, готовиться... пригнали грузовик с
карабинами и всем раздали карабины, но без патронов. Кричали, что нельзя
стрелять ни в каких солдат, кроме рейхсгренадер, а тех, как назло, не было.
Потом на трех панцервагенах подъехали зулусы и открыли огонь - сначала
поверх голов, а потом уж... но все равно многие успели убежать. Сбились в
кучку, человек тридцать, стали добывать оружие. На тридцать бойцов пришлось
два карабина, девять пистолетов и граната. Стали делать зажигательные бомбы.
Назвались взводом имени Савинкова, выбрали командира - самого горластого.
Решили идти в Останкино - там, по слухам, окопались чешские полки. Везде
стреляли, кое-где - даже из пушек. Казалось, что только у них какое-то
затишье. Ночью в темноте напоролись на патруль, многих потеряли и, как бы
это правильно сказать... рассеялись. Остались вот они и еще двое, но эти
потом куда-то ушли: сказали, что за едой, и не вернулись. По радио кричали о
боях, о баррикадах, о сожженных танках. На другой день добыли автомат: в
подворотне спал пьяный унтер. На улице хватали всех подряд, им чудом удалось
отсидеться в старом товарном дворе: там такой кавардак, что можно дивизию
спрятать, и никто не найдет. Ночью опять начались перестрелки, непонятно,
между кем и кем. Забросали бензиновыми бомбами армейский грузовик. А в
полночь по официальному радио объявили: восстание подавлено, обанкротившееся
правительство арестовано, партия берет власть непосредственно. Ну, а
потом... видели, да? Кто-то до них, гадов, добрался. И что интересно: за все
время не попалось ни одного убитого солдата и ни одного сгоревшего танка.
Убитых штатских - да, видели.
нас сделали клоунов. Выходит, мы воевали за партию? Я слушал и кивал.
Герберт в полном отчаянии метался по комнате. Потом остановился и ткнул
пальцем за окно. А это? Обломленная на уровне смотровой палубы Игла все еще
дымилась. Это кто мог сделать? Ну, сказал я, не все ведь в восторге от
такого поворота событий. Вот я, например... и другие. А кто вы, Игорь? -
спросил Герберт совсем другим голосом. Я поручик егерских войск Сибирской
армии, соврал я. Мальчишки уставились на меня круглыми глазами, у девочек
одинаково приоткрылись рты. Что-то такое я в вас чуял, сказал Герберт. И
какое же отношение ко всему этому?.. Почти никакого, сказал я. Мы должны
были обеспечивать безопасность глав государств, но теперь, очевидно, встреча
не состоится... мою же группу провалили, я скрываюсь... От гепо? Возможно,
что и от гепо тоже. Это надо запить, пробормотал Герберт и пошел на кухню.
Слушайте, Игорь, сказал Сашка, сын Герберта, похожий на него неимоверно, а
что вы думаете по поводу всего происходящего? Я помолчал. Они ждали. Я
маловато знаю, чтобы делать ) серьезные выводы, сказал я. Все равно, гнул
свое Сашка, маловато - но больше, чем мы. Да? - я почесал затылок. Скажите
хоть, на чьей вы стороне? Нет, не так: на чьей стороне Сибирь? Ну, ребята,
сказал я, Сибирь большая... Наткнулся на взгляд Сашки и махнул рукой: ладно.
то, что погреба здесь бездонны. Я пригубил вино и вдруг выглотал все до дна:
такая приключилась жажда. Мне тут же налили еще. Чтоб егерские офицеры - и
не пили вино, как воду? Ха!
того известного факта, что в Москве сплелись интересы по крайней мере
десятка... м-м... носителей этих интересов. Носителей... да. Хорошее
определение. Перечисляю: правительства Японии и Союза Наций, правительство
Рейха, правительство России, правительство Сибири, национал-социалистическая
партия России, армии Рейха и Сибири, спецслужбы, плюс к тому всякого рода
патриотические и национальные движения, плюс союзы предпринимателей... И вот
все это сошлось в одной точке и в одно время. Вы же помните: правительство
Тихонова побило национал-социалистов и пришло к власти, пообещав добиться
воссоединения России с Сибирью. На том же держится правительство Толстого.
Японцам безумно выгодно ослабление Рейха, они спят и видят, как Россия
поворачивается задом к бывшей метрополии. Если это произойдет, они тут же
начинают копать под Иран, не говоря уже об Индии, которая просто упадет им в
ладошки. Они уже вложили много миллиардов марок в ухудшение отношений между
Рейхом и Россией. Союз Наций, в свою очередь, хочет выгодно сбыть с рук
Британию, ему хотелось бы иметь дело с сильным и стабильным правительством.
НСПР при воссоединении имеет шанс остаться легальной партией только в том
случае, если на Сибирь будет распространено государственное устройство
нынешней России. Может быть, вы не знаете: в Сибири запрещены и преследуются
партии, провозглашающие национальное или социальное неравенство. Ни армии,
ни предприниматели от воссоединения на любых условиях не выгадывают ничего:
слишком много сил и средств уйдет на конвергенцию экономик, унификацию
вооружений и тому подобное. Похоже, что Толстой на несостоявшейся встрече
готовился предложить некий компромиссный план: восстановление национального
единства при сохранении государственной самостоятельности... создание некой
конфедерации или, может быть, объединение России и одновременное вступление
ее в состав Рейха... не знаю, трудно сказать. Понятно, что все это не
устраивало ни в малейшей мере ни патриотов, ни но
например, очень сильны прояпонские настроения. "Мы - азиаты..." - ну и так
далее. Есть и проамериканские настроения, так сказать, в благодарность за
прошлое, - а следовательно, антигерманские. Толстой держится на
объединительной идее, его германофильство как бы входит в условия игры, -
но, сами понимаете, в такой ситуации ему необходим чистый выигрыш. Даже
потеря темпа для него сейчас - почти поражение. И вот в этой заморочной
ситуации к власти в России приходит партия, которая, с одной стороны, желает
отделения от Рейха, а с другой - не воссоединения с Сибирью, а присоединения
Сибири...
мелькнуло что-то красно-черное, полосатое - я понял, что, и успел
зажмуриться, но даже сквозь веки пробился свирепый розовый свет, опалило
лицо, забило уши, и несколько минут я ничего не слышал... Это была шоковая
граната. Нас взяли тепленькими. Я таращил глаза, делая вид, что ослеплен
начисто, и видел, как солдаты в черной полевой форме собирают с пола
скорчившихся детей, вяжут им руки и выталкивают за дверь. Мне тоже связали
руки - за спиной, подхватили под локти и повели, направляя, к двери, к
лестнице, - я думал, столкнут, нет - дали нащупать ступеньки и спуститься
нормально. Во дворе машины не было, солдаты брали детей за шкирки, как
котят, и вели к подворотне - той, через которую я не смог пройти ночью. Мне
вдруг показалось, что нечто подобное - здоровенный солдат, и в каждой руке у
него по мальчишке - уже было, недавно... но потом сообразил, что это
вспомнился детдом. Решетчатые ворота были открыты, в них просовывалась
задница армейского крытого грузовика. Унтер-офицер, худой, как жердь, негр,
обшаривал всех с головы до ног, а два солдата, подхватывая мальчишек под
коленки, перебрасывали их через борт. Девочек унтер обшарил так же
равнодушно, как и ребят. Потом принялся за меня. Закончив, он вдруг двинул
меня кулаком в живот - я непроизвольно напрягся, и удар получился как по
доске. Зольдат? - спросил негр. Спортсмен, сказал я. Он ухмыльнулся и что-то
крикнул наверх, в машину, невидимым мне охранникам. Потом тем же манером
меня перебросили через борт. Через минуту за мной последовал Герберт.
машине было еще человек десять. Три автоматчика и офицер надзирали за
порядком. Через борт заглянул еще один офицер, что-то сказал - кажется,
по-португальски. Махнул рукой и исчез. Машина тронулась и свернула направо.
кивнул.
наручники. С хорошими наручниками приходилось возиться порой по часу. Я
посидел немного, держа руки за спиной, чтобы как следует восстановилось
кровообращение.
расстреливали.
сворачиваем.
покатился дальше, трясясь на мелких неровностях.
постарайтесь привлечь внимание этого хмыря...
ничем не прикрытого бетона, маленькие комнатки с низкими потолками. Правда,
был вид на залив. Правда, сквозь решетку ограды. Минимум комфорта - но
чудесный полноценный отдых. Тихо.
крики и удары по мячу. Мировые проблемы их задевали как-то очень криво.
здесь была великолепная.
Шилова Юлия
Курылев Олег
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Гуль Роман Борисович