расползлись по углам, волоча омертвевшие туловища... На охранников смотреть
было просто нельзя.
вместе с дверью в холл, охранник Тим, посеченный стеклом, но живой, и я с
Маратом: нашу порцию осколков и волны, видимо, приняли на себя два
опера-силовика, тащившие Марата на руках... А в комнатке рядом, где сидели
две девушки, даже не вылетели стекла.
три тридцать... и нужно успеть до приезда полиции...
чем физически. Потом, что-то вспомнив, бросился по коридорчику, рванул
дверь... Одна из девушек, помладше, неуверенно шагнула за ним.
укладывая в рыжую дорожную сумку компактный раухер. За поясом у него торчал
вальтер.
ты остаешься здесь. Встретишь полицию. В качестве "принца". Морочь им головы
хотя бы до утра. Понял?
пойду.
таким выражением лица. И вообще с таким выражением.
нас здесь не было. Все остальное было, а нас - нет.
сумел запомнить из Петькиного повествования. - Опять собаки... везде
собаки... дети и собаки... Ах, жаль парня. Вот это был бы настоящий
свидетель...
простенькую музыкальную фразу. Из тех, которые постоянно на слуху. При этом
он смотрел куда-то мимо меня. Так пристально, что я обернулся и тоже
посмотрел туда. Ничего особенного. Просто стена. Панель из ненастоящего
дерева.
значит - память перестроена. Остальные, о ком мы знаем, - мертвы. Так? Я
вдруг увидел то, чего не видел раньше - хотя бы потому, что увидеть раньше
это было абсолютно невозможно. У отца дрожали руки, и он все время сплетал и
расплетал пальцы. Он нервничал запредельно.
какая такая Мумине и почему я ее вспомнил. - Впрочем, выясним... Фамилия
как?
Он отозвался со второго сигнала.
написать. Она секунду соображала.
разочарует.
сложил телефон.
подумалось вдруг мне. Я ее никогда не видел, за сутки умерли три моих друга,
вот-вот могла начаться настоящая война, - а я до боли под горлом желал
остаться в живых этой девушке...
Видно было, что он нервничает, о чем-то размышляет, что-то высчитывает - и
вообще что здесь он присутствует одной десятой своей частью, а девять его
десятых - Бог знает где...
сотрудники, специалисты... хрен, перец? Мне начинает мерещиться, что город
захвачен врагами, а ты действуешь в подполье...
большому-то счету. Видишь ли... - . ему явно хотелось выговориться, -
кто-то, кого я сейчас никак не называю, уже год целенаправленно работает
против нас. Причем я не вполне понимаю, кого имею в виду под термином "мы".
Сначала я был уверен, что копают под "Трио". Потом усомнился, что только под
нас. Теперь не могу сказать вообще ничего определенного. Какое-то поветрие:
все подставляют всех. Причем - помимо собственного желания. Прошлым летом
гейковцы выдали нам очень тщательную дезинформацию, мы ввязались в долгий
кнотеншпиль, потеряли группу, потеряли лицо... как оказалось, на пустом
месте. Это в тот момент, когда мы стали наконец понемногу оправляться после
девяносто третьего. И я, конечно, решил, что так гейковцы берегут свою
монополию... Впрочем, об этом нельзя рассказать - и нельзя рассказывать. Но
нас - и их, и военную каэр, и каэр флота - вдруг завалили дезой. Прекрасной
дезой! Все подозревают всех. Никто не знает целей. И только в последние
месяцы мы начали понимать, что это идет ресурсная операция. Но уже ничего не
сделать. Оперативные службы до сих пор заняты проверкой сотрудников на
вшивость... маховик так просто не останавливается. И тут вдобавок - эти
взрывы... Только благодаря тому, что все абсолютно уверены: Марат и есть
настоящий наследник, - мне удалось остаться здесь самому и оставить еще
пятерых. Все. Понимаешь?
веду себя, как последний параноик. Хотя бы потому, что знаю, каких клопов
можно напустить под кровать и каких тараканов под черепушку. Любой может
стать предателем - независимо от убеждений. Любого можно заставить делать
все. Два часа болтовни ни о чем - и человек перед тобой как голый. Не нужны
уже ни пытки, ни наркотики: сажаешь парня перед экраном, сканер ему на глаз,
сенсоры на пальцы, - и на экране возникает то, что он больше всего хочет
скрыть. Иногда для этого требуется время. Иногда маленькая хитрость. Но так
или иначе - тайны перестают существовать. Ни грим, ни пластические операции
уже не спасают от опознания. Уличные видеокамеры в дежурном режиме повсюду,
даешь раухеру задачу - он в миллионных толпах выделяет того, кто тебе нужен.
И это самое простое... Казалось бы - не скрыться, да? И вот мы уже год
пытаемся найти, того, кто играет, кто очень крупно играет против нас. Против
нас всех. И ни хрена не находим... прошу прощения у барышни.
вычисляет. И что смешно - я даже примерно представляю себе способ, которым
он это делает. Я только не знаю, как с этим бороться. И как разыскать этого
маленького ублюдка...
вредный такой гадкий мальчишка и дергает за веревочки... Ерунда, в общем, -
он потер виски. - Был у нас центр стратегических прогнозов. Упразднили... не
в этом дело. Пока он еще был, я там поиграл в мировые заговоры. И
получилось: нужно шестьсот человек на весь мир, чтобы всего за один год
реализовать любое самое абстрактное построение, причем рядовому гражданину
будет казаться, что все идет естественным путем. Права, эти люди должны
занимать весьма высокие посты... так что на подготовку к дню "Д" кладется
двадцать пять лет, усилия полутора миллионов мелких и средних функционеров и
затраты около триллиона золотых рублей. Ну и, разумеется, - четкая
координация, отсутствие внутренних расколов в руководстве и внешнего
противодействия. До сих пор ни один из мировых заговоров из стадии болтовни
не вышел - именно в силу расколов, изменений целей и так далее... - К чему
ты это? - спросил я.
Шилова Юлия
Маркеев Олег
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Корнев Павел
Шилова Юлия