это так, но мы никогда не сможем предсказать этого в каждом конкретном
случае. Можем только угадать. Вот она упала. Мы видим, что выпало.
Запоминаем. Событие остается в прошлом. И у нас могут появиться сомнения: а
правильно ли мы запомнили? И если эти сомнения появились, если была причина,
чтобы они появились, то это значит, что монета наша выпала и той, и другой
стороной. Я напрягся, пытаясь себе это представить. На секунду показалось,
что понял, - потом все смешалось. Тарантул усмехнулся. А каково мне
пришлось?.. Ладно, пример посложнее. Екатеринбургский расстрел. Император
Николай Кроткий с супругой, детьми и челядью. Сорок седьмой год,
следственная комиссия. Год работы, все перерыто, опрошены сотни три
свидетелей... Итог: то ли все расстреляны сразу, то ли часть увезена
куда-то. То ли увезены все, а расстреляна для отвода глаз другая семья.
Тела: брошены ли в шахту, растворены ли кислотой, сожжены?.. Вскрыто четыре
захоронения, каждое, согласно одной из версий, может оказаться настоящим -
тогда чьи остальные? Наконец, будто бы по свежим следам могила вскрыта в
присутствии Колчака Александра Васильевича, останки уложены в гробы и
вывезены - куда? Есть сведения, что в Шанхай. И так далее. Что это значит? А
значит это то, что стабильность мира в том месте и в то время была очень
низкой, что полоса нестабильности продолжилась и в сорок седьмой год, и в
наши дни, и что в то время произошло все то, о чем рассказали свидетели: и
расстреляли всех сразу и бросили в яму, залив кислотой, и расстреляли царя и
наследника, а царицу с дочерьми вывезли куда-то и убили после, и останки
лежат в тех могилах - и ни в какой конкретно, и как бы в каждой, и в то же
время выкопаны, уложены в гробы и увезены куда-то для честного
захоронения... Когда-нибудь останется одна версия, незыблемая, перекрестие
подтвержденная, - это будет означать, что вот эта конкретно мировая линия
стабилизировалась... и вот тут возникает вопрос о причинах и следствиях.
Казалось бы, все однозначно: -кризис приводит к дроблению реальностей. Но
если представить себе, что - наоборот... или что существует хоть какая-то
обратная связь...
могу я сесть нормально?
помолчал немного, собираясь с мыслями, и начал рассказывать - "ничего не
скрывая и ничего не добавляя от себя".
событий, создали не более и не менее как новую модель мироздания. В этой
модели главной структурной единицей был не атом и не пси-функция, а некая
одномерная нить причинно-следственных связей, в которую и атом, и вулкан, и
человек входили на равных основаниях "капель дождя для ворот радуги". Нить
тянулась из практически бесконечного прошлого в практически бесконечное
будущее. Таких нитей существовало бесконечное множество, они перекрещивались
и переплетались, но никогда не исчезали и никогда не возникали из ничего.
Как и во вполне материальных натянутых нитях: струнах, проводах и тому
подобном, - в них возникали колебания, распространяющиеся в обе стороны: и в
прошлое, и в будущее. Колебания переходили на соприкасающиеся нити,
постепенно гасли или, напротив, усиливались. Иногда возникал резонанс,
охватывающий большое количество нитей, и человек, живущий в этой зоне
резонанса, воспринимал происходящее как кризис. Именно на этом - интуитивно
- создали в свое время систему прогнозирования кризисов: улавливались
колебания, идущие из прошлого в зону резонанса, а именно: раухер оценивал не
столько содержание информационных пакетов, сколько расхождение, диастаз
информации, полученной одновременно с разных рецепторов...
заговаривает мне зубы, то ли тянет время.
видишь ли, понадобилось в свое время... в общем, много чего понадобилось...
Можно, я возьму портфель?
понял, что мне все равно. Что у него там, в портфеле: граната, пистолет? Я
не сдался - мне вдруг стало безумно скучно. Безумно скучно продолжать эту
игру, пусть даже ставка и высока. Я бросил карты и встал из-за стола... в
смысле: я выключил релихт, закрыл диафрагму и пустил его по полу к
пистолетам Тарантула.
улыбнулся. Вообще улыбающийся Тарантул - зрелище не для слабонервных, но
сейчас у него получилось что-то людское.
доставшийся Тарантулу еще от отца; я застал время, когда на крышке портфеля
была латунная планка с надписью "XX лет РККА". Но нет - из-под стола
выскочил плоский канцелярский портфельчик, сплющенный так, наверное, от
тысячелетнего лежания на складах. Тарантул щелкнул замочком и достал черный
бумажный пакет.
на столе и стал рассматривать.
депутации, черт знает... На каждой несколько лиц были обведены рамочкой...
ага, вот они, с увеличением и раухер-ретушью... И белые стрелочки - к одному
из лиц.
Лондон, 1949. Токио, 1950. Токио, 1959. Владивосток, 1967. Владивосток,
1973. Токио, 1974. Санкт-Петербург, 1981. Томск, 1982.
подкинули. Чтобы натолкнуть на мысль...
стояли, обнявшись, девять человек в одинаковых коротких кожаных куртках: я,
Командор, Панин, Дима Крупицын, Сережа Кучеренко, Гера, Яков, Саша и кто-то
незнакомый. Рядом, но как-то отдельно, стоял, засунув руки в карманы
светлого плаща, Тарантул. И - Таня... Над головами нашими нависало
серебристое самолетное крыло, а на заднем плане виднелось красивое белое
здание с множеством лестниц, балконов, галерей, башенок... На горизонте
вырисовывались странные сопки: с голыми обрывистыми склонами и плоскими
лесистыми вершинами. Я никогда не был в этом месте.
остаться.
огромная и неприятно пустая. Приоткрытые двери в спальни: черная и красная.
Красные раздернутые шторы, серое небо за ними. Темпера.
знаю... Опять блок? Я прислушался к себе. Нет, не блок. Просто понимание,
что до полудня сил еще кое-как хватит, а дальше - все. Край. И надо найти
себе надежную нору...
такая сила... как я допер до этой идеи? Ведь тоже должна была быть
блокирована? Скорее всего, падение повлияло. Хорошая встряска...
что о некоторых вещах мне по-прежнему думать запрещено, я по какому-то
наитию соорудил приспособление для электрошока, присоединил провода к
батарее релихта и дал на собственный бедный мозг три пятисотвольтовых
импульса. Полчаса я был без сознания, кожа на висках обгорела страшно, зато
в голове все стало на места. И я понял, куда надо нанести первый визит. Но
вот опоздал...
делать?
агентами... будущего?..
за сахаром. Четвертой ходкой принес бутылку с остатками коньяка на дне.
ложка стояла. У коньяка был странный запах зеленых лесных орехов.
самолета.
стороны, причем вне хода времени, то определенную - хотя далеко не
Корнев Павел
Прозоров Александр
Контровский Владимир
Орлов Алекс
Самойлова Елена
Соломатина Татьяна