Чтение 125–й страницы книги ~Посмотри в глаза чудовищ~

- За это и сердит на стариков?

- Может быть. Трудно себя понять.

- Трудно: Да нет, что тут может быть трудного. Мог ты быть таким
поэтом, что

Бог бы заслушался и по-твоему стал бы миром править. Силы в тебе
были - страшные: Оттого, может, и произошло все тогда. Чтобы - не
дать, не допустить: Вот - не допустили. Не таской, так лаской.

- О чем ты говоришь, Яков Вилимович?

- О том, чего не знаю. Знаешь, как легко говорить, о чем не
знаешь? И наоборот: Чем меньше знаешь, тем легче говорить.

- Вернемся к трудному.

- Ладно. Скажу. Что хочешь знать?

- Куда ушли асуры?

- Да, Колька, спросил: Куда - не знаю. А войти к ним будто бы
можно с острова

Шаннон:

- С острова Шаннон? - тихо сказал Николай Степанович. - Туле:
Полая Земля:

Тихие идиоты. Как все сходится.

- Да, сходится. И вряд ли спроста.

- Вот, значит, зачем ему был нужен тетраграмматон. А мы-то все
думали - для оживления железных идолов. Но постой! Он же - добыл
где-то:

- Что добыл?

- Тетраграмматон. Я же сам видел - живая железная бабища с руками
до земли!

Два отделения солдат - в три секунды:

- Нет, Колька, не может того быть. Ежели принципу, в книгах
запечатленному, следовать, отзвук от применения четырехбуквия долго
должен держаться во всех сферах. А такового нет. И не было пока еще.

- Я своими глазами:

- Тут вот что не исключается: как для ксериона проверка есть:
превращение простых металлов в золото да платину, так и для
четырехбуквия: оживление глиняных да железных персон-антропоморфов.
Однако же как помимо ксериона есть всяческие неподлинные
трансмутаторы, что на металлы влияют, а человеческому телу есть яд,
так и четырехбуквия, должно быть, есть и мнимые: те, что лишь над
глиной да железом власть имеют, а не над асурами. Для отвода глаз, для
обмана:

- Ложный бастион.

- Истинно так. Барон твой вполне мог такой обманкой овладеть:

- Хорошо. Остров Шаннон. Что там?

- Большой рум. Попасть туда можно вот из этих, которые тебе
открылись.

Направление определим - да там, наверное, есть на стене заметки.
Токмо использовать следует не одну свечу и не одну карту, а две - так,
чтобы тень на тень ложилась. Понятно это?

- Соображу: А отчего эти румы закрыты были, не знаешь?

- Давняя это история, еще до меня случилась. Был будто бы такой
шляхтич мальтийский Поликарп. Попал он в драконью страну, еле уцелел,
а уходя - пустил тьму египетскую позади себя:

- Понятно. А что же ты сам, Яков Вилимович - не ходил в поиск на
остров

Шаннон?

Брюс наклонил голову:

- Ходил, Колька. Запустение там и холод. Одно лишь нашел
существенное и важное: на камнях пола карта румов нанесена.

- И ты молчишь?

- Говорю, раз слышишь, имеющий уши. Не так проста эта карта, как
хотелось бы:

- С собой? Срисовал?

- С собой. В камзоле. Хороший был камзол, износу не знал: Так вот,
есть там - в руме шаннонском - место, которое я за ворота счел. Но
открыть их не сумел, как ни пытался.

- Из того же камня? - спросил Николай Степанович. - Черные,
матовые?..

- Черные, да. Тоже видал где-то?

- Если я что-то помню из географии, - сказал Николай Степанович, -
точь-в-точь на противоположной стороне Земли:

- Чего ты хочешь добиться, Колька? - тихо спросил Брюс, наклоняясь
вперед.

- Добиться:- Николай Степанович сцепил пальцы и уставился на
побелевшие костяшки. - Ты поверишь, если я скажу, что мне вся эта
возня смертельно надоела?

- Поверю.

- Я хочу заниматься своим делом. Растить сына. И чтобы ни одна
сволочь:

Мясной резерв, понимаешь. Да. Я просто хочу их уничтожить. Стереть
с лица земли. Они мне уже не интересны - ни сами по себе, ни тем, что
от них можно получить:

- Варвар, входящий в Рим.

- Возможно. Roma delenda est. Можно прихватить себе на память пару
бронзовых пуговиц: А теперь, Яков Вилимович, самый главный вопрос. Что
в Предтеченке стряслось?

- Не до конца я это понял. Прочел перед тем одно письмо Фламеля и
сообразил кое-что. Решил, что надо проверить. Но сказать, что к чему,
могу тебе токмо часом позже. А ну, встань, сыне.

Николай Степанович поднялся на ноги. Брюс, ставший внезапно
величественным и грозным, возвысился над ним.

- Властию, данной мне Уставом Светлого Братства Мозаичников,
произвожу тебя, малый таинник Тихий, в таинники великие и назначаю
маршалом Ордена

Пятый Рим:

Формально Брюс не имел права делать ни того, ни другого, но
Николай Степанович все равно опустился на колено и поцеловал широкую
костистую лапищу старого колдуна:

Золотая дверь. (Конго (Киншаса), 1968, 1 апреля)