силу одному человеку во всем этом разобраться! - зарыдал и бросился вон из
комнаты.
произошедшими в нем переменами. Андарз побледнел, осунулся: белая кожа его
теперь напоминался пленку на молоке, и глаза пребывали вечно тусклыми,
словно светильник, в котором невзначай повредили фитиль. Он настолько
перестал следить за собой, что порой брался за перо, не вымыв руки.
государыню Касию и министра Руша, думать, как будет терзать его сердце его
воспитанник, государь Варназд?
государства. В жизни своей он добивался славы, заботился о собственном
благе, и всегда смутно верил, что то, что хорошо для Андарза, неплохо для
народа. Разве его война с Араккой не принесла империи чести и выгоды?
Разве торговля с Осуей кому-то мешает?
нечем возразить старому чиновнику, кроме колкостей и шуток. С ужасом и
интересом Андарз стал искать рассуждений о том, почему действия Нарая
гибельны для государства - и не находил их.
государства, вдруг сделает государство слабым?
это что-то вроде постоянной суммы, и если в одном месте власть убавляется,
то в другом она непременно возрастает. А между тем власть - это скорее
способность общества достигать стоящие перед ним цели, и количество этой
власти не постоянно, а возрастает при добровольном сотрудничестве всего
общества. И если этого добровольного сотрудничества нет, то никакой власти
в государстве тоже нет. Я за сильную власть, - закончил Нан, - а чем
больше Нарай издает законов, тем меньше у государя власти.
поразило Андарза: он стал доверять Нану больше, чем то было позволительно.
И в самом деле: ведь Андарз знал, что чиновник - свой человек в управе
Нарая, и что указ о непризнании осуйского долга был написан Наном, - а
все-таки находил утешение в беседах с этим человеком, который ни
возрастом, ни происхождением, ни характером, так не походил на него,
Андарза, и в нехороших карих глазах которого Андарзу было нетрудно уловить
тот же огонь, что и в глазах Нарая, - огонь жажды власти в стремлении с
жаждой государственного блага. В один из таких вечеров Андарз вынул и
отдал Нану компрометирующие того бумаги. Сказал: "Вдруг, под влиянием
момента или под пытками, мне захочется погубить вас? Возьмите это".
госпоже Линне поддерживала его, да еще временами нежность к сыну первой
жены. Все чаще и чаще затворялся он в женских покоях, осыпал женщину
дорогими подарками, дрожал от ее нахмуренных бровок: кто бы мог подумать,
что в последние недели своей жизни государев наставник только и будет
заботиться, что о дочке мелкого лесного чиновника, с которой он случайно
переспал в лесу, застигнутый грозой!
страданиях после его смерти была невыносима.
Нарая, - между наставником и воспитанником больше никогда не будет тех
отношений, какие царили между ними тогда, когда Андарз тайком приносил ему
сладости, а молодой государь, смеясь, переписывал его стихи.
императорский наставник был видимо рад, что варвары отпустили маленького
раба, часто брал его в кабинет и на женскую половину. Многие слуги страшно
завидовали Шавашу, но, так как он не ябедничал наверху и не задирал носа
внизу, эта прихоть Андарза пока сходила Шавашу с рук. Итак, Шаваш играл в
кабинете, когда с докладом вошел секретарь Иммани. Шаваш поклонился и
вышел из кабинета, но далеко не пошел, а, став за дверью, вытаращил глазок
и стал смотреть в щелочку.
цвета, с вышивкой, описание которой занимает в ткацком статуте шесть
страниц. На поясе у Андарза висела связка ключей, и среди них - этакий
серебряный ключик с агатовой головкой. Плащ зацепился за связку, Иммани
завозился, оправляя ключи. Улучив момент, он вытащил из кармана кусочек
мятной мастики и прижал его к серебряному ключу. Положил мастику в карман
и заботливо разгладил плащ.
пожелание увидеться.
последовал за ним. Секретарь зашел в свой флигель, но пробыл там недолго:
вскоре он засеменил по дорожке к желтым воротам. На нем был серый кафтан и
красные штаны, - одежда людей, не любящих выделяться. Под мышкой он нес
свернутый непромокаемый плащ, сделанный из просмоленной травы.
императорского наставника, и старший садовник, бешено бранясь, требовал
три охапки лилий, которыми полагалось осыпать паланкин в начале
официальной поездки.
с красными парусами, на носах их развевались значки, обозначавшие
ведомства и провинции, которым принадлежали галеры. На одной из круглых
галер вдалеке развевалось семиконечное знамя, с надписью "Дань из Осуи".
Прямо за галерой выгнулся, как исполинский кот, каменный мост, столь
высокий, что до него не доставали даже мачты осуйских судов.
неотличимым от зажиточных жителей гавани.
листа с государственной лицензией. Ключарь сидел в окошечке лавки и пил
чай с мухами. Иммани попросил его сделать по слепку ключ, и ключарь,
напевая, принялся за работу. От волнения Иммани забыл спросить, во сколько
ключ ему обойдется. Ключарь показал ему ключ и назвал цену. Иммани разинул
рот. Ключарь сказал, что, если цена ему не нравится, он может позвать
ярыжек и оспорить цену, а предъявить ярыжкам ларчик, которым отпирается
ключ. Иммани заплатил деньги и ушел.
Секретарь пустился вниз по улице, размахивая ключом и припевая. Можно было
подумать, что это ключ от рая, а не от сундука.
зелени, коробочки со сластями, и, сложив все это в корзинку, направился к
небольшой, но уютной гостинице, с башенкой, похожей на кукурузный початок,
с зеленой шелковой занавесью у входа и с надписью: "Золотой Трилистник".
Едва он поднялся наверх, в харчевню вошел Шаваш. Он вытащил золотой и,
подав его хозяйке, сказал, что один господин велел ему идти в гостиницу и
ждать его в верхних комнатах, а сам господин явится попозднее. Хозяйка
попробовала на зуб монетку, и, покачав головой, дала Шавашу ключ. Комната
Шаваша располагалась через две комнаты от той, что отвели Иммани.
служанка тащила в комнату Иммани два ведра горячей воды. Шаваш выждал
немного, шмыгнул в коридор и приоткрыл дверь в комнату Иммани.
утками и павлинами. Возле кровати стоял светильник в форме бронзового
листа на бронзовом пруте. Под потолком качался шар из бумажных цветов.
Правый угол был отгорожен плотной ширмой, за ширмой фыркал и плескался
Иммани. Одежда его лежала на кровати, и там же лежал ключ. Шаваш вынул из
кармана кусочек воровской мастики, сделал с ключика отпечаток,
подумал-подумал, - и нырнул под кровать.
перед собой медный ключ с дырочкой на конце, и стал тереть его руками и
целовать дырочку. Шаваш никогда не видел человека, так влюбленного в
прибыль.
раскрылась, и в ней показалась Линна, молодая жена Андарза. Женщина была
одета в зеленую шелковую юбку и распашную кофту, отороченную белым мехом.
Под мышкой она держала лаковый короб с конфетами.
лежавший под кроватью, вытаращил глазок: под юбкой на женщине был надет
серебряный пояс целомудрия. Секретарь, дрожа от нетерпения, вставил в
замок на поясе свой ключик, пояс расцепился и упал на пол.
словно торговец, поймавший воришку.
лаковый короб, который она принесла с собой, вынула из него круглую белую
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Максимов Альберт
Роллинс Джеймс
Круз Андрей