ничего невероятного в том, что колдун подложил под стену взрывчатку и
утек.
колдун утек из усадьбы в серебряной колеснице, запряженной трехглавой
птицей феникс.
кувшинов, и попросил зарыть кувшины у той части стены, что выходила к
лесу. Не особенно искажая факты, он объяснил, что в каждом кувшине сидит
по бесу, который в любой миг по его, колдуна, просьбе, измолотит стену
голубыми цепами. Каждый кувшин имел в себе 350 граммов тротила и
приводился в действие дистанционным радиовзрывателем.
кукурузный початок, и ночью ему часто снилось, как он стреляет из этого
револьвера в Сият-Даша.
солнце при восходе было плоским, как рыба сазан: в округе с недавних пор
участились случаи противоправительственных знамений.
хорошо поджаренного пирога. Сият-Даш суетился, проверяя списки и в
последний раз наставляя, кого из гостей встречать у крыльца, кого во
дворе, а кого у ворот управы.
колдуя над тонким стеклянным детонатором с гремучей ртутью, - ему вовсе не
хотелось, чтобы после его бегства кто-то интересовался лабораторией.
спрыгнул наземь, - Бьернссон поднял глаза и едва не выронил детонатор: за
окном, в кафтане казенного посыльного, стоял разбойник Ниш-Коноплянка.
араване Фрасаке.
Глаза у него были абрикосового цвета, а совесть его каждый день
спотыкалась. Ограбление каравана повергло его в отчаяние. Первыми к месту
грабежа подоспели люди наместника. Зерно, растащенное крестьянами, и
думать нечего было вернуть. Контрабанда золота выплыла наружу, а ведь
золото шло у уплату за должность. Более всего араван теперь боялся, что
разбойников поймают, а те расскажут о травке "волчьей метелке" - Великий
Вей, и что за несчастливая судьба втянула его в такое дело! Араван
заметался, преподнес госпоже Архизе один ларчик, другой, а вручая третью
безделушку, пролепетал:
полномочный инспектор ездит по провинции, а зачем?
ларчика:
оборванцем, яшмовым араваном, а тот куда-то пропал.
бабий язык" - думал он, - "чиновник бы промолчал". Через час господин
араван написал указ об аресте бродячего проповедника. Он желал угодить
министру, и к тому же, - разве не из-за яшмового аравана пропало зерно?
в харчевне.
неизвестно, что он живет всего в двух дневных переходах, в избушке на
Кошачьей Горе.
указа, села ему на колени, стала перебирать волосы и сказала:
отшельником Серым Драконом.
наследством от предыдущего начальника. Тому в свое время прислали
преступника Арфарру, а вслед за преступником - секретное предписание
известного свойства. Начальник лагеря заметался, потому что такие
предписания - гнуснейшая вещь. И не раз бывало, что исполнишь предписание,
а новый министр зовет тебя к ответу: как так? Сгубил без суда выдающегося
человека! И начинается примерное наказание. И вот хитрый начальник лагеря
ограничился отчетом о смерти, а самого Арфарру умолил стать отшельником
неподалеку. Никто, однако, его не востребовал, наверху при имени Арфарры
только неприятно трепетали души. Господин Ханда и сам отчасти трепетал, а
делать что-то боялся, поскольку старик, видимо, все же был колдуном, и мог
загрызть и при жизни, и после смерти.
возможно, чтобы этот палач сидел тихо и сам от себя не проповедовал?
Видишь ли, дорогой мой, когда этот человек появится в столице, за него
ухватятся все противники господина Нана, и человека, воскресившего
Арфарру, господин Нан разотрет в мелкую пыль, - а воскресил его глупым
указом господин араван.
их минут пять, а потом вдруг разрыдалась, хотя с детских лет не имела
привычки рыдать, если бровки ее были выкрашены дорогой краской. Прибежала
служаночка:
соглядатаи видели его с белым волком.
стало быть, хотите, чтобы его арестовали вместе с Арфаррой, и он попал в
лапки Шавашу, а этот Шаваш его искал для казни?
сапожки?
полчаса госпожа Архиза и служанка ее, наряженные в кафтанчики рассыльных,
проскакали по заднему двору усадьбы. А другая служанка сказала господину
Ханде, побежавшему проведать супругу, что у госпожи разболелась голова, и
она легла спать и строго-настрого запретила ее беспокоить.
забыть негодяя Киссура, - а легко ли забыть человека, если каждый день
просишь об этом Исию-ратуфу?
империи Клайд Ванвейлен с товарищами? Киссур скосил глаза вбок и ответил,
что, судя по всему, Клайд Ванвейлен пропал в провинции Варнарайн, в
правление Арфарры, бесследно. И что очень многие в это время пропадали
бесследно, из числа тех, кого Арфарре казалось одинаково опасным и казнить
публично, и оставлять на свободе, и что он думал...
затворился в каморке и стал писать. На рассвете, уходя на охоту, Киссур
заглянул в щелку: Арфарра писал и писал, а перебеленные листы клал в
знакомую укладку.
как леший, и валялся в снегу. Солнце желтое, снег белый, на снегу рыжая
свежая лиса. Душа так и трепетала, пела. Что пишет Арфарра? Конечно,
доклад государю.
Ему приходилось, однако, часто прерываться, - чернила в медном копытце то
и дело замерзали. Наконец Арфарра встал, подоткнул тулупчик, разжег огонь
в очаге, замесил в котелке какое-то варево, потом вернулся к бумагам. За
промасленным окошком потемнело - пошел снег. Арфарра исписал уже третий
лист, и было давно уже видно, что это не доклад государю, - потому что
Арфарра писал его на языке аломов, для одного Киссура, и трактовала эта
бумага не об законах и наказаниях, а о человеке по имени Клайд Ванвейлен.
размешивать варево в котелке. Это был аконит, росший кое-где внизу -
бывший араван собирал яд вот уже целую неделю. Ему было очень горько. Но
после того, что рассказал Киссур, у него больше не оставалось надежды
поговорить с Клайдом Ванвейленом и его соплеменниками, а, стало быть, и
жить дальше было бесполезно.
обеда, в саду. Яшмового аравана все не было, и господин Сият-Даш прошел во
флигель к колдуну. Бьернссон лежал, зарывшись лицом в подушку.
что же это? То сами просились в общество, настаивали, можно сказать, а
теперь - загрустили?
чем, кроме утреннего своего разговора с разбойником.
Самойлова Елена
Андреев Николай
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Перумов Ник
Круз Андрей