службе.
хитрую штучку из фиников и яблок, а потом опять рисовую водку, а потом
опять бузу. Ему стало легче на душе, и он подумал, что обязательно завтра
поедет в столицу. Вот возьмет и поедет! Д-дочке. На приданое.
синих штанах и красной косынке, повязанной на лбу узлом, напоминающим
свиное ухо. Шидан был пьян, но не настолько, чтобы терять деньги. Он
улыбнулся деревенскому простачку и сказал:
подружился. Шидан спросил, случалось ли ему убивать мертвецов. Парень
отвечал, что другие говорят, что случалось, но сам он не уверен, что это
были мертвецы. А вот отцу его случалось, это точно.
и мы поедем завтра вместе.
узлом в виде свиного уха.
Арфарра сильно смешались в его голове.
хозяин хотел сварить золото и скрыть недостачу - Шаваш ему для этого добыл
одного человека, Арфарру. Ясное дело, у них ничего не вышло. И вот он
сегодня приходит ко мне и говорит: "Вези завтра Арфарру в столицу, только
смотри, чтоб не доехал".
мертвеца или бога. Но я тебе помогу.
заторопился в усадьбу. Они вышли. Ночь была красавица: жемчужные звезды,
серебряные луны. Шидан попросил свести его в нужник, потому что завтра
надо ехать пораньше и потому что такие вещи не предписано делать помимо
обозначенных мест. Парень повел его с дороги к кустам, обсыпанным лунным
серебром.
придут ли ему на помощь звери и бесы? Ты только погляди, что там торчит!
глаза волка сверкают, как два медных таза. Шидан отшатнулся, и в тот же
миг парень поймал Шидана и ударил его ножом в яремную вену. Шидан
вскрикнул и упал, и пока падал, помер.
стражника. Свою одежду он завернул в платок, вложил туда же камень,
завязал все это тройным узлом и кинул в реку. Он переоделся в куртку
Шидана, проверил ключи и документы и пошевелил губами, повторяя пароль,
услышанный от Шидана. Потом он вынул из Шидана кинжал с рукоятью в форме
белой трехгранной шишки, с узким желобком вдоль обеих сторон клинка, вытер
его о траву и сунул себе в рукав. Волку он приказал сидеть.
это был Киссур. Киссур схватил яшмового аравана за ворот рубахи и вынул из
постели. Одеваясь, Бьернссон повернул голову и увидел слева, у стены,
стражника. Голова стражника лежала отдельно.
ли, этот подонок дал, - извести всех, кого народ называет Арфаррой?
напарник. Бьернссону стало жутко.
Бьернссон посмотрел, откуда натекла лужа, и увидел, что лужа натекла из
Серого Ряпушки.
допрашивал пленника. Никого: только на шелковых гобеленах шепчут ручьи и
вьются дорожки, девушки танцуют в сером предутреннем свете, и горит
лампадка перед маленьким богом у большого зеркала. Киссур подошел и
оглядел себя в зеркало. Он впервые в жизни глядел на себя в парчовой
куртке тайного стражника. Он был очень похож на отца и потому дьявольски
красив. Желтая парчовая куртка шла ему необыкновенно. Киссур поворотился к
сейфу и потянул стальную ручку: заперто. Тогда Киссур уперся ногою в
стену, взялся обеими руками за крышку сейфа и поднатужился. Бьернссон
вытаращил глаза: железо закричало дурным голосом, замок крякнул и
открылся. В сейфе были деньги, бумаги государственного займа и закладные
на людей. Золото Киссур спустил в мешок и закинул за спину.
огонь в бумаги. Затрещало, побежало к шелковым гобеленам: танцовщицы на
гобеленах закричали руками.
кошка, потащил яшмового аравана. Еще стена, еще ров. За спиной, навстречу
рассвету, разгоралось зарево, кто-то истошно орал. У самого леса яшмовый
араван обернулся, будто впервые сообразил, что происходит, взмахнул
руками, закричал что-то отчаянно на языке богов, и толкнул Киссура на
землю. Тут же Киссура подбросило: сделался гром, на управу вдали налетели
голубые мечи и оранжевые цепы, балки закружились золотыми листьями, камни
разлетелись, как брызги из фонтана.
так проповедует, не умеет колдовать!
зажмурили от грохота глаза, и всадников чуть не скинуло на землю. Шаваш
оглянулся: за лесом полыхало, как в фарфоровой печи. Затрещало, валясь,
гнилое дерево.
потуже мундштук. Лошадь захрапела и забила копытами в воздухе.
мундштук, то лошадь станет на дыбы; но это не мешало ему видеть над лесом
демонов, который пугалась лошадь.
пламя стояло тысячей лисьих хвостов, рыжих с белыми кончиками. По земле
метались люди, а на небе выцветали луны. Кто-то дергал Шаваша за рукав.
Тот наконец обернулся.
был во флигеле, когда увидел, как в управе напротив горят занавески. С
пожаром можно было б и справиться, но я подумал, что этому проповеднику
будет приятно считать, что я сгорел со всеми его делами. И вот я велел
вынести два самых интересных сундука и взял все чертежи: и, признаться,
мне будет спокойней, если меня оформят как покойника.
начале пожара из управы взлетела яшмовая колесница, запряженная
серебряными лебедями.
стражника. Но только через неделю, поразмыслив про арест Арфарры, и про
сплетни о госпоже Архизе, которую видели близ сторожки отшельника, и о
молодом разбойнике, ограбившем аравана Фрасака, и жившем при этом
отшельнике, и сличив приметы, он сообразил, что произошло, - и если бы в
тот миг, когда он это сообразил, перед ним была госпожа Архиза, - он
задушил бы распутную суку собственными руками, не считаясь с неодобрением
местного общества.
боялся, что единоверцы будут упрекать его в жажде стяжания и в том, что,
приобретая преходящее богатство, он вкладывает его в станки и мастерские,
а не тратит с пользой на милостыню и наслаждение. Ничего, однако, такого
не наблюдалось: сектанты богатели, и число красных циновок возросло в
столице в десять раз, а в провинции Кассандане - в сорок три раза, так как
владельцы мастерских давали работу в первую очередь единоверцам.
что нельзя изображать бога с помощью идола, поскольку бог нерукотворен, а
мир сотворен дьяволом. Притом богу вся вселенная мала: как он может
поместиться в куске камня? Так что тот, кто молится изображениям, молится
бесам.
поклоняемся не изображению, а тому, кто изображен; что картина есть книга
для неграмотных и что мир бы обнищал без картин во всех смыслах. Новые
учителя стали по поводу разъяснений злословить, и один из них рассказывал,
что встретился с Шиманой, и Шимана ему сказал:
изображать на тканях зверей и людей, это даст невиданное преимущество
Доценко Виктор
Маккарти Кормак
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий