подошел Хаммар Кобчик, начальник тайной стражи, недавно учрежденной
королем. Неревен глянул вниз, во двор: церемония уже начиналась, люди
копали грязь и клали туда решетчатые башенки для заточения нежити, а над
башенками потом плясали девушки в синем, зеленом, красном и серебряном, а
иногда без синего, зеленого, красного и серебряного. Неревен засмотрелся
на девушек и сердце его сильно забилось, а когда он повернулся, услышал,
как Арфарра говорит:
случайностей.
рук. - Помолчал и добавил: - Вы, однако, арестуете чужеземца: этого
Ванвейлена. Пусть расскажет, на что его склонял Марбод Кукушонок.
советником, были покрыты узором из листьев винограда, а в промежутках
между листьями были размещены с величайшим искусством птицы и звери. Пол
был усыпан для церемонии четырьмя видами злаков и пятым - бобом, и много
бобов было раздавлено. Горячая вода булькала под полом и гнала сырость.
король, потирая руки и пританцовывая, по обычаю варваров.
собственности. Очистительные обряды были собственностью рода Ятунов. Так
что, возглавляя церемонию, Арфарра разевал рот на чужое имущество. Короли
потому и не жили в ламасском дворце, что старые женщины из рода Кречетов
на церемонии всегда так произносили заклятье, чтоб пощадить и не прогнать
своих предков. Сегодня, конечно, ни один из Ятунов не явился на церемонию,
не считая Марбода Кукушонка. Этого позвал сам Даттам, чтобы помирить с
Арфаррой, и ходили слухи, что Кукушонок сам об этом просил, однако
Кукушонок на то и Кукушонок в родовом гнезде.
галерее, но на полпути загляделся на город.
эконом Шавия, лицо как вареная тыква, глаза куриные, приехал с Даттамом из
ойкумены. Неревену этот эконом ужасно не нравился: чего крутится...
замок, мертвый город, Козью гавань, нижний город, складки береговых скал.
Когда-то Козья гавань разрезала город посредине: изначальный здешний грех,
непростительная уступка морю.
баржи, и в глубине - корабль заморских торговцев. Нижний город на южной
стороне гавани ссохся, как виноградина на солнце, но уцелел. Крыши
наползли друг на друга. Садов не было. Стены снаружи защищали город от
господ, а стены внутри кварталов - от воров и грабителей.
садами, пропал.
ярмарку, а войско - на Весенний Совет. Верхний город у варваров жил не в
пространстве, а во времени, а Дворец и вовсе не имел своего места, а
бродил по всей стране на ста повозках и тысяче лошадей.
управой лежала бывшая указная площадь, превращенная в ярмарочную. На ней
рабы обкашивали траву, и торговая палатка уже уцепилась за корешок от
столба для объявлений.
оставить в городе ни одной живой мангусты, но, пораженный красотой города,
велел исполнить приказ буквально. Мангуст - истребить, а зданий не
трогать. Но разве можно было спасти Ламассу в заколдованном мире, где
чиновники оборотились сеньорами, а каналы - рвами? Одно наводнение, потом
второе. Сеньоры строили башни из обломков управ, а, отправляясь на войну,
разрушали их, чтоб доказать преданность господину. А чужие дома убивали из
кровной мести, и еще пользовались ими вместо факелов в ночных сражениях.
вызов в суд должен быть вручен непременно "в собственном жилище".
Ламассе, предместья разрослись необычайно. Селились всякие, съезжались со
всей страны и ото всех кланов, называли себя на тысяче наречий: горожане,
бюргеры, буржуа, граждане.
перед тем, как отравиться, бросил в реку казенную печать и заклял город:
быть городу пусту, и грызться вам меж собой, как собаки, - пока не выловят
яшмовой печати из Козьей реки?
послушник-алом. И не печать, а меч "Лунный путь". Вонзил себе в горло и
прыгнул с коня прямо в реку. А последний наместник как раз поклялся Ятунам
в верности и положил начало славному роду Чибисов...
вниз и сказал:
господин Арфарра?
собственность. Частная собственность на налоги, правосудие, и на войско.
пригнувшись, спустился вслед за монахом по винтовой лестнице в спальню
Даттама. На молодом рыцаре был белый, шитый алыми цветами плащ и высокие
сапоги с красными каблуками.
волосы в золотую сетку. Марбод вгляделся с опаской: Даттам был еще худший
колдун, чем Арфарра, и кто знает, какие бесы сидят вон в том плоском
ларчике, который стоит на туалетном столике.
отделанный в стиле "летящей цапли".
пригласить вас в дружину, - проговорил Даттам, надевая перстень на палец.
тому же и вас просят о кое-чем: отозвать петицию Золотого Улья.
это не королевский указ. Не я ее сочинил, не мне ее и отзывать.
другой, "розовик".
чтобы я попросил отозвать петицию. Он выставит меня негодяем перед
знатными людьми, а потом найдет предлог вышвырнуть из королевской свиты!
Разве не то же он проделал с Шоном Забиякой?
Этот пес натравливает простонародье на господ, одевает лавочников в шелк и
бархат, хочет сделать у нас, как в империи!
чиновники, чтобы следить за ними и их проектировать, и без чиновников
такая страна погибнет от засухи и недорода. А у вас поля орошают дожди, и
вам чиновники совершенно не нужны, вам достаточно шаманов и рыцарей.
Даттам, что если бы я жил по ту сторону гор, так я бы сейчас служил в
управе, а не скакал на коне? Вздор! Дело не в каналах, а в душе народа, и
каждому, кто попробует превратить алома в раба, придется сначала держать
ответ перед моим мечом!
Ведь аломы пришли в эту землю свободными, а теперь девяносто аломов из ста
ходят в рабах у знати. В твоих рабах, Марбод. И вот Арфарре очень хочется
их освободить.
эту колодку на наши шеи!
Даттам стукнул в тарелочку. Дверь кабинета раскрылась, и на ее пороге
возник храмовый монах с бумагами на подносике.
церемонии осталось пятнадцать минут.
походил на крик испуганных цапель.
Соломатина Татьяна
Быков Василий
Рыбаков Вячеслав
Акунин Борис
Пехов Алексей
Куликов Роман