рассказывали о своих землях, находящихся за морем, куда никто не мог
дойти. Эти земли были недостижимы, и ничто, кроме голоса иных говорящих,
не долетало оттуда, но все же они были вместе, потому что когда слышишь
голос брата, то значит, он рядом с тобой. В эти минуты Зау чудилось, что
он вновь слышит рокот умирающего Хисса, и миллионы лет плывут перед ним.
Хотя Зау понимал, что такое случается очень редко. От природы говорящие
были долговечны, именно поэтому мало кто из них доживал до естественной
смерти, когда разумный прощается с миром, но не оттого, что умирает, а
потому, что перестает жить. Гораздо чаще живущего подстерегали несчастный
случай или разрушительные болезни. Печальный пример Изрытого подтвердил
это.
этому никакого значения. Он с трудом ходил, вяло работал, без радости жил
в удобном доме, без удовольствия ел редкие фрукты или пресловутую печень.
Ночами он, убаюканный собственным мычанием, младенчески засыпал, и хотя в
доме всегда было тепло, лежал застыв и ничего не слышал. Жизнь проходила
мимо него, но Изрытый этого не замечал. Постепенно и Зау привык не
обращать на Изрытого внимания, стал относиться к нему как к бессловесной
твари, которая покорно делает, что ей прикажут.
и Изрытый не злился, что Зау тратит слишком много электричества. Теперь
Зау раздражался, что Изрытый не способен понять, как сделать тот или иной
диковинный предмет. Все реже в гальванических ваннах выращивались молотки,
зубила или оси для тележек. Среди всевозможных заказов Зау выбирал самые
сложные, радуясь, что создает части машин, о которых он лишь слышал по
ночам. Иногда он делал деталь, не дожидаясь заявки, и сдавал ее в ту самую
минуту, когда приходил заказ. Хотя случалось, что такая работа оказывалась
зряшной, ибо никто не спешил заказывать любовно обдуманный и тщательно
оговоренный предмет. Эти изделия Зау хранил некоторое время, стараясь
угадать, чем они могли бы служить и отчего не потребовались изобретателю,
а потом растворял их в ванне, пуская в переделку.
помех сообразить, как разместить в ванне громоздкие заготовки. Они
казались зеркальным отражением друг друга, в ванне размещались удобно, и
раствор равномерно обтекал их. А вот для растворяющегося анода места не
было. Зау решил положить никелевую пластину на дно и не знал только, как
лучше подвести к ней ток.
раздался голос:
время Зау начал обращать внимание на это прежде неважное различие.
Польщенный похвалой Зау молчал, а незнакомка продолжала:
угодно. У тебя сильный разум, и хотя я не интересуюсь металлургией, но
твой голос различаю уже давно.
что он тоже участвует в ночном хоре. До сих пор никто об этом с Зау не
говорил, можно было лишь догадываться по богатой образной речи, что тот
или иной говорящий не просто дребезжалка наподобие Изрытого, а подлинный
Говорящий. И теперь Зау не знал, как себя вести, все это было настолько
личным, что не поддавалось обсуждению.
мне нужны некоторые детали, но мне нечем платить. Металл дорог.
против воли послала в ответ четкий, до осязаемого зримый образ. - Это же
очень простая вещь, - сказал Зау. - Я делал этот предмет на той неделе, но
заказа на него не поступило.
куда их потом отнести?
работаю в университете.
Голый хвост волочился среди опилок. Время от времени тварь подбегала к
стальной решетке и, приподнявшись на задние лапы, просовывала в отверстие
покрытую бурым волосом морду.
эту пакость, мастерить для нее клетку, кормить молочника, вместо того,
чтобы убить его и постараться побыстрей забыть об отвратительном
создании?"
брезгливости. Ушел в прошлое обреченный детский страх, погасла ненависть,
когда-то заставлявшая ломать берег и гоняться за верещащей мелочью с
обломком бревна. Теперь он был занят более важными делами, а осторожные
молочники старались не показываться днем, так что Зау позабыл о них. Но
при виде снующего по клетке паразита в руке, покалеченной в детстве зубами
молочника, проснулась тягучая боль - выросшие, взамен оторванных, пальцы
вспомнили о давней ране. Зау выронил принесенные решетки, которые,
оказывается, он изготовил для молочников! - и сумев наконец объединить
расстроенные мысли, задал вопрос:
приветствие, но почувствовав неладное, быстро подошла, спрашивая:
те, кто знать _х_о_ч_е_т _с_и_л_ь_н_е_е_, _ч_е_м _и_м_е_т_ь_. Я изучаю
животных. Всех. В том числе и молочников.
мог найти ответа на вопрос, а хор говорящих не отвечал ему. Значит, для
поиска ответов приходится заниматься и таким...
их род, был глух, он не слышал мыслей, не умел оценить ситуацию, но все же
беспокойство ощутил, засновал по клетке, издавая время от времени
дребезжащий писк. Волосины на кончике морды нервно шевелились. Зау
передернуло от отвращения, он поспешно выпрямился и потребовал:
тупик. Они произошли от древних мокрокожих и потому остались так
неразвиты. Их внутреннее устройство еще дисгармоничней внешности. Они ушли
из воды и не мечут икру, но без воды не способны прожить и нескольких
суток, потому что сохранили примитивные лягушачьи почки. Шкура молочников
не служит защитой от сильного солнца, поэтому они обычно прячутся днем.
Это единственные животные, ведущие преимущественно ночной образ жизни. И
здесь видно их родство с лягушками, ведь те тоже не засыпают, если вода
теплая, и тоже имеют влажную кожу. Но из-за того, что по ночам, особенно
зимой, холодно, молочники выработали у себя адскую способность. Их тело
всегда сильно нагрето. На это уходит прорва энергии, из-за чего молочники
вынуждены непрерывно и неустанно жрать. Пища им еще нужнее, чем вода, они
воистину ненасытны. Зубы - единственное, что они развили у себя выше
всякого представления. Вряд ли тебе приходилось когда-нибудь готовить
такой набор инструментов, что каждый из них носит в своей челюсти. Если им
дать волю, они сожрут весь мир.
оформившееся в слова, так что Зау даже не смог понять, к чему относится
этот всплеск. Казалось, Меза смотрит на чужую мысль сразу с нескольких
сторон, одновременно соглашаясь и отвергая ее. Зау так не умел.
поверхность одного из городских озер. Зау ждал, не понимая, зачем
показывают ему эту давно знакомую картину. Молчание тянулось.
делаем это довольно успешно. Город появился здесь потому, что на озерах
могло кормиться много говорящих. Сегодня в озерной воде убита даже
плесень, а мы травим залив. Так поступают не только пустоголовые, которые
хотят поскорее заглотить свой кусок и отключиться, но и разумные говорящие
тоже. Мы куда более непостижимые существа, чем молочники. Мы способны
воспринимать боль и радость соседа как свои собственные, мы поднялись на
вершину единства душ. Но мы спокойно смотрим на гибель ближнего, ведь из
ста родившихся вряд ли один вырастет взрослым. Только разумные способны
быть столь добры и жестоки, так предусмотрительны и беспечны,
бесчувственны и сострадательны. Природа не создавала прежде и не создаст
больше никогда существ, которые сравнились бы с нами в благородстве и
мерзости одновременно. Возможно, это общее свойство разума, но каких бы
иных разумных существ ни представить, мы все равно останемся
непревзойденными и в дурном, и в хорошем. Наши мысли сливаются в единое
целое, но в делах мы разобщены. Взгляни, каждый, даже думающий о вечном,
делает лишь сиюминутные дела. От этого страдает Земля. Мы уничтожаем
животных, перекраиваем растительный мир, пачкаем почву, воду и воздух.
Скоро на Земле станет невозможно жить, а мы спокойны, словно чешуя
Орловский Гай Юлий
Громыко Ольга
Майер Стефани
Маркелов Олег
Посняков Андрей
Андреев Николай