потерявших последнюю надежду выйти замуж, по секрету передавались рецепты,
как избежать последствий тайной связи, а если уж их не миновать, то как
ловчей перетягивать растущее пузо и, главное, кто из охотников и что
требует, чтобы отнести и выкинуть в шавар задавленный плод любви.
требовал преступницу к ответу. Мужчин на оройхонах не хватало, и потому
считалось, что второго виновника как бы и нет.
так, что Энжину сразу вспомнился неприступный вид, с которым Атай
проходила мимо скучающих служителей. - Я просто не останусь здесь. Уйду.
давнишний, еще не Атай заданный вопрос.
все равно.
земли. Помнишь, что рассказывал старейшина об огненных болотах?
через границу ползти буду, но здесь не останусь.
сейчас только для того, чтобы он, если захочет, мог идти вместе с ней. А
мог и остаться, сделав вид, будто ничего не понял, и тогда она уйдет одна,
не попросив его ни о чем.
Будет легче перейти на мокрый оройхон.
Просто сам не знал, как поступит, и сказал неопределенно, отложив решение
на последнюю минуту. И Атай не стала уточнять, что он имел в виду,
послушно согласилась:
увидел, вернувшись домой. Он не знал, что думать: бежала ли Атай не
дождавшись его, или же с ней что-то случилось. Спрашивать людей Энжин не
смел, а Сай, обычно снабжавшая его новостями, на этот раз глухо молчала.
Закончился год, наступил веселый мягмар. Атай не было.
щедрому Ёроол-Гую, отдыха. Охота у шаваров закончена, дары, принесенные
расходившимся далайном, разобраны и отнесены в кладовые. Съедено
праздничное мясо и плоды. Остается веселиться. Длинные процессии
направляются с дарами на обычно пустынный мокрый оройхон. Движутся
старейшины, окруженные непобедимыми цэрэгами; охотники со своими трофеями
идут, чтобы вернуть Многорукому часть по праву принадлежащих ему богатств.
Шагают опаленные пламенем сушильщики, которых все боятся и презирают за их
смертельное ремесло. Стоят у края далайна с повинной головой, бросают вниз
пряди собственных волос - просят немного жизни. Лишь трудолюбивые баргэды,
хранящие, учитывающие и выдающие все, что есть на оройхонах, остаются на
месте. Они не могут уйти даже на один день, без них жизнь прекратится,
народ умрет с голоду.
сочли достойным лицезреть картину жертвоприношений. Каждый заранее
оповещен о высокой чести, и за всю историю страны еще не было глупца,
отклонившего ее.
далайн снопы, сыплется мука и сладкие плоды. Слушал пение сестер
непорочности. "О бессмертный повелитель! Прими дары от твоей земли!" Энжин
впервые был здесь, впервые видел далайн. Сухих оройхонов много, и не
каждый служитель хотя бы раз в жизни попадает на праздник. Многие лишь по
рассказам знают, что такое шестой день мягмара.
драгоценные осколки дающего искры кремня, что во всем мире встречается
лишь на кресте Тэнгэра. "О отец наш, Ёроол-Гуй! Тебе отдаем мы лучшую из
женщин!" - голосили непорочные шлюхи. И покачнувшийся Энжин увидел, как
плывет над головами поднятый на сильных руках резной паланкин, и в нем
сидит Атай. Ее руки и ноги были связаны, но мало кто замечал путы, скрытые
широкими рукавами нарядной одежды. Зато фигуру праздничный талх облегал
плотно, чтобы всем был виден округлый живот женщины.
вообще ничего. Словно загипнотизированный взглядом Ёроол-Гуя он мог лишь
стоять, смотреть и ждать.
радостью, о могучий!..
окружающего. Энжин слышал, что женщинам, предназначенным Ёроол-Гую, дают
пить вино, а если они отказываются, то поят насильно, вливая вино в
разжатый рот. Он еще не знал, что будущими бесконечными вечерами, наедине
с полной чашей он с бессмысленным упорством будет думать об одном: сама
пила Атай или вино вливали насильно?
речитативом:
ее глаза - свет жизни. В ней наше будущее и надежда. Возьми ее!
принимая живое подношение. Напряженно ожидавшая толпа ахнула и за этим
вздохом никто не услышал крика Энжина.
закончился. Завтра начнется страда - сначала на плантациях наыса, затем и
на полях. Завтра может вынырнуть недовольный жертвами Ёроол-Гуй - и горе
оказавшимся на берегу охотникам, собирателям харваха и беглым
преступникам, которым негде скрыться, кроме как на запретном мокром
оройхоне. Возмездие настигает их там в лице самого бога. Горе тому, кто
останется на мокром оройхоне после конца мягмара! Это преступление еще
большее, чем зайти без дела и позволения на соседний оройхон или
поменяться с кем-нибудь назначенной работой. И все же, когда под грохот
труб и костяных досок процессия двинулась обратно, один человек, словно не
слыша сигнала, остался у далайна. Его никто не замечал, цэрэги и шпионы
равно стремились уйти отсюда поскорей. Мимо, шлепая по замешанной на нойте
грязи - здесь нет места заносчивости ванов! - прошествовали жрецы и
старейшины. Простой народ обтекал его со всех сторон, торопясь добраться к
дому и урвать перед завтрашним днем пару лишних часов отдыха, а Энжин
стоял, вперившись взглядом в далайн, словно туда еще падали дары.
далайн, тяжело дыша, продолжал свою работу. Ему не было дела до людей, их
даров и потерь. Лишь на шипах какой-то пучеглазой твари выплеснутой
волной, белел обрывок тонкой материи. Но мало ли тканей было скинуто
сегодня в бездну?..
к Энжину. Он чувствовал, как рвется душа, сгорает, не оставляя золы, пламя
вырывается через ладони поднятых рук, и весь он, как это прежде бывало
лишь во сне, превращается в факел, пылающий нестерпимой болью и светом. А
рядом холодный и мокрый лениво шевелящийся враг готовится плеснуть своим
дыханием и погасить, оставив черную головешку. Себя было не жаль, все
лучшее, что в нем было, далайн уже забрал и не вернет. Оставалось мстить:
бессердечному чудовищу, равнодушной влаге, злым людям - всем, до кого
сможешь дотянуться.
поверхность. Далайн вспучился, заметались в его толще безмозглые уроды, а
в самой пучине содрогнулся от удара многорукий Ёроол-Гуй, закружил,
отвыкнув за многие годы от боли, и свечой пошел наверх, туда, где еще не
осознавший себя илбэч творил землю.
испугался и даже не понял, что произошло. Он видел лишь, что враг отходит,
и побежал следом, стремясь еще раз ударить, не думая, что в нем проснулся
тот самый дар, о котором говорят сказания. Не думал он и о том, что
Ёроол-Гуй спешит сейчас сюда и в любую минуту может вынырнуть и схватить
его, ведь мягмар кончился. Энжин выбежал к далайну и вновь ударил, уже
зная, что он увидит, и радуясь... чему? Лишь выстроив третий оройхон кряду
и упав от усталости в жгучую грязь Энжин понял, что Атай не вернется, даже
если он высушит весь далайн. Энжин встал и медленно побрел назад, к тому,
что он когда-то называл жизнью. Он чудом успел уйти от Ёроол-Гуя,
обрушившегося на берег через полчаса после его ухода, и чудом избегнул
встречи с караулами.
откинул полог, согнувшись прополз внутрь. В темноте ничто не шелохнулось,
лишь потом из самого угла прозвучал неестественно спокойный голос Сай:
слышать.
отвечать, но знай, что я все равно ее найду, и эта новая девка отправится
вслед за первой, за твоей любезной Атай!
свистящего шепота, летящего из затхлой тьмы:
наплевать на семью, на меня, на закон, в конце концов! И шлюху ты выбрал
себе под пару, эту шаварную тварь... Жаль я не смогла сбросить ее в далайн
своими руками!..
глядя сквозь темноту туда, где еще день назад стояла палатка Атай.
Акунин Борис
Корнев Павел
Ибсен Генрик
Орлов Алекс
Лондон Джек
Никитин Юрий