план. Он решил бежать ото всех, выстроить сухой оройхон лично для себя и
жить там одному. Надо было лишь дождаться, пока людям наскучит искать
новые земли, и тогда уйти по мертвой полосе и там, если удастся, начать
жизнь заново. Поэтому и затаился вдруг безумный строитель и долгих два
года бродил по побережью, ел тухлую чавгу и ждал. Лишь когда затихли
последние слухи, и никто уже не надеялся на чудеса, Энжин отправился в
путь. На плече он привычно нес корзину с сырым харвахом, позволявшую ему
ходить, не вызывая излишних подозрений. К тому же, и цэрэги, если в эти
места занесет отряд, гораздо мягче отнесутся к мирному сборщику харваха
чем к простому бродяге. Ведь должен же кто-то собирать для них в этих
местах огненное зелье.
вспоминая, что его карьера в землях вана началась именно здесь, этот
оройхон был построен первым. А теперь ему не позволят остаться тут лишней
минуты. Пройти мимо - еще куда ни шло, но только не трогать чавги, не
подходить к шавару, не глядеть на хохиур. Здесь все было общее, но ничто
не доставалось чужакам. И Энжин шел по поребрику между оройхоном и сухой
полосой, тактично не глядя по сторонам.
в глубокую лужу и сосредоточено топтался на месте, глядя, как замешанная
на нойте жижа затягивает его буйи. На чумазой физиономии сияло блаженство,
вызванное запрещенной и потому особенно притягательной игрой. Нойт
поднялся ему выше колен, но игрок не замечал, что сам уже не сможет
вырваться из объятий цепкой мышки, и радостно продолжал увязать все
глубже.
вылезай!
ямины. Мальчуган обижено заверещал.
молодая женщина. Она приняла орущее сокровище из рук Энжина, начала
сбивчиво благодарить его.
до головы в грязи.
большой палатке, стоящей рядом с поребриком.
иначе вам негде будет. Вы знаете, этот неслух проворней тукки, уследить за
ним невозможно. Один раз он уже чуть не утонул в нойте - и лезет снова.
Просто не знаю, как и быть.
делать по хозяйству. Ему казалось, что он попал домой, и больше никуда не
надо идти.
виде полумесяцев заколки из кости бледного уулгуя. И Энжин подумал, что
надо быть не только очень богатым, но и очень уверенным в себе человеком,
чтобы позволить жене носить такую роскошь среди бела дня. Бледный уулгуй
был редчайшим зверем, добыть его казалось просто невозможно. В отличие от
черного, бледный уулгуй был невелик, жил не в далайне, а в шаваре, в
нижнем ярусе, полностью залитом нойтом, близко к выходу никогда не
показывался, даже во время мягмара. И уж конечно, Энжин и не слыхивал,
чтобы кто-нибудь мог справиться с бледным уулгуем в одиночку. Бляшки со
щупалец зверя шли на женские украшения, хотя не у всякого одонта любимая
жена могла расшить талх радужными костяными кружочками. А вместо коронного
обруча в теле малого уулгуя находили два белых полумесяца. Их-то и увидел
илбэч в волосах собеседницы.
громко напевая, и волочил за усы убитого парха.
палатки Энжина. - Я рад вам.
вытащил.
действительно годится в отцы и этому охотнику в посеченном, но прочном
панцире, которому позавидовал бы любой цэрэг, и прекрасной матери упрямого
Бутача, немедленно забывшего все обиды при виде парха. И потом в одиноких
разговорах с самим собой Энжин называл себя таким именем.
охотника. Она была совсем молодой и удивительно напоминала Атай. А может
быть, это лишь показалось Энжину оттого, что женщина была в положении. У
нее был отрешенный взгляд, словно она прислушивалась к тому, как растет в
ее теле будущий ребенок. Жены из благополучных семей, ожидая ребенка,
носили на нитке жемчужину. Этот знак говорил, что мать берет слезы
будущего ребенка себе, оставляя ему лишь радости. У этой женщины на шее
искрилось целое ожерелье из редчайшего голубого жемчуга.
конечно, больше редкостей, но кто их видит? Я добыл эти игрушки, и пусть в
них играют те, кого я люблю.
оройхонах. И уж тем более Энжин не ожидал, что его будут угощать подобными
яствами. Однако, его усадили ужинать, а на все благодарности охотник
отвечал:
но такой не видал и не думал, что возможно подобное счастье. Я говорю не о
лепешках - их едят многие, хотя никто не делится со случайным прохожим. Я
говорю о радости.
взгляд, обращенный внутрь, осветил Энжина. - Сегодня мы едим сладкую кашу,
завтра, возможно, будем рады чавге, но если кашу не съесть сегодня, завтра
она протухнет. Так стоит ли ее жалеть? А радость должна быть всегда.
край мира, где он хотел выстроить себе дом, чтобы жить там одному, не видя
никого... кроме этой семьи. И, пробираясь через ядовитый, заволакивающий
разум дым, и корчась в муках строительства, илбэч представлял, как он
приведет в чистые и сухие края широкоплечего охотника с серыми глазами,
двух нездешне прекрасных женщин, маленького упрямца Бутача и того, еще не
родившегося малыша, которого ждет женщина с лазоревыми жемчугами...
времени, не замечая, что сквозь потолочные отверстия пробирается желтый
утренний свет.
никого не привел, потому что понял: такой человек не станет скрывать тайну
и радоваться ей в одиночку. Каждый месяц, собрав урожай, я хотел идти за
ними, но оказался храбр лишь в мечтах. Я прособирался десять лет.
Мальчик сидел неподвижно, между застывших пальцев изгибалась синяя
жемчужная нить. Почувствовав взгляд старика Шооран поднял голову и
произнес:
все, что я не сделал.
доживу, а у меня еще немало дел. Все-таки, я илбэч и обязан строить, даже
если это покажется кому-то бессмысленным. Я должен продлить мертвую полосу
вглубь далайна. Это не ради Тэнгэра и его стены, не думай. Возможно,
когда-нибудь, ты поймешь, почему я пошел именно туда, хотя лучше, чтобы ты
этого так и не понял. Если я не вернусь, то все здесь твое. Особенно
береги это, - старик выдвинул из-под кровати сундучок и достал тонко
выделанный кусок кожи. - Смотри, это карта мира. Вот далайн, а это
оройхоны. Я не уверен, правильно ли здесь изображена страна добрых
братьев, но это и не очень важно. Главное, что далайн вовсе не так велик,
как кажется, когда стоишь на побережье. Илбэчи прошлых времен постарались
на славу, а ведь их было всего четыре или пять человек! Остальные после
первого же оройхона были схвачены Многоруким или растерзаны благодарной
толпой. Но чаще всего илбэч рождался, жил и умирал даже не догадываясь о
своем даре, а может быть, и не увидев далайна ни разу в жизни. Это
неправда, что илбэч рождается редко. Не было ни одного дня, ни одной
минуты, чтобы где-то не жил илбэч. Просто он сам не знает, кто он. Поэтому
я и рассказал тебе это, чтобы ты... чтобы люди знали. Хотя, возможно, я
ошибаюсь, и все зря.
забившись в угол, следил за ним. Потом попросил:
потому что мне кажется, что тогда огонь достанется случайному, ничего не
знающему человеку. А я хотел бы отдать его тебе, хотя ты и проклянешь меня
за это. Не знаю только - возможно ли такое. И еще. Два-три месяца не
выходи на мокрое. Многорукий будет наведываться сюда часто.
не словам, а взгляду, остался на пороге алдан-шавара. День он просидел,
ожидая, что старик вернется, но потом услышал, как вдали мучительно
всхлипнул далайн, и понял, что опять остался один.
Шилова Юлия
Акунин Борис
Плотников Александр
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Акунин Борис