встретимся, и его надо будет отдать. Когда ты рассказывал о своей матери,
я долго не могла поверить, что тебя, оказывается, тоже можно любить. Это
ее вещь. Возьми и уходи.
покорно легла плывущая дорога. Здесь, на сухой полосе, она была широкой,
иначе он не смог бы пройти по ней непослушными ногами. Шооран не смотрел
по сторонам, не видел куда идет. Смотрел лишь на ладонь, и пальцы одну за
другой перебирали голубые жемчужины. Каждая из них казалась живой.
Жемчужина - отец, погибший слишком рано. Вторая жемчужина, пронзительно
голубая и с черной крапиной ожога - это мама. Третья, словно тронутая
сединой, но с негаснущим огнем, пробивающимся наружу - старый илбэч и его
подарок. "Ты еще устанешь проклинать меня". Да, ничего не знать, быть
никем куда проще. Новая жемчужина, чистая, почти прозрачная - Чаарлах.
Наивный слепец! Кого ты считал прозорливым? Не так трудно увидеть второе
дно в сказке, куда сложнее понять самого простого человека. Жемчужина
Ээтгон. Блестящая, в нее смотришь словно в зеркало. "Мы уже сделали себе
все зло, какое могли. Оно еще долго будет всплывать". Еще жемчужина,
сияющая холодным отрешенным блеском - это Яавдай, а следом крохотная, но
горящая ярче других - чужая, не его дочь. Сколько еще в ожерелье
жемчужин-бед, жемчужин-слез, жемчужин-вопросов? Долго тянется нить жизни и
жестоко проклятие Ёроол-Гуя.
побережью, в то самое место, откуда уходил. Даже копье, оставленное в
хохиуре, оказалось цело. И заграждение, окружающее пустые оройхоны, все
еще стояло. Народу на мокром не было. Все, имеющие или не имеющие право,
сейчас делили землю. Что же, тем больше чавги достанется голодному илбэчу.
оройхон. Это был знак Моэрталу, что илбэч ушел из окружения. На первом же
суурь-тэсэге новой земли Шооран водрузил моэрталово копье, наколов на
острие большую чавгу.
извини, чем могу. Ты меня запер, а я - убежал.
Моэртал понял, что илбэча лучше оставить в покое.
на мыс, с которого так стремился бежать два дня назад. Первым же ударом он
создал там сухой оройхон, отделенный от остальной страны лентой в два
мокрых оройхона. Поскольку эта местность была опустошена Ёроол-Гуем, а
илбэч отсюда ушел, можно было надеяться, что недели три его никто не
потревожит. Устраиваясь на житье, Шооран громко разговаривал сам с собой о
чавге, тэсэгах, Ёроол-Гуе - обо всем на свете кроме Яавдай, маленьких
детей, счастье и других несущественных предметах.
подвиг Энжина. С рассветом круг начал повторяться. Шооран выстроил один
оройхон, потом увидел Ёроол-Гуя и, перейдя на другую сторону мыса,
следующий остров соорудил там, высушив еще один ненужный ему участок. Лишь
после этого странная истерика погасла.
думал, как жить дальше. В мире оставались лишь человека, которые
относились к нему по-людски: сказитель Киирмон и сушильщик Койцог. Но
Киирмон благополучен, его чаша не бывает пустой. Значит, остается Койцог,
если, конечно, он еще жив.
скоро начнется столпотворение: дележ земли и власти. Он шел на запад по
стыку сухих и мокрых оройхонов, по самому опасному месту, потому что здесь
обычно больше всего стражи. Но сегодня цэрэги отдыхали, обрадованные
уходом ночных пархов, а земледельцы не трогали бродяг, поскольку вся
страна жила ожиданием чудес.
властвовал Хооргон. Оставил позади Свободный оройхон, где когда-то
родился, и где не осталось ничего: ни прежних людей, ни прежней свободы.
Ступил на остров изгоев, не ставший уютнее с тех пор, как безобиднейшая
Нарвай смертельно напугала здесь малолетнего Шоорана. Также как и десять
лет назад уходила вдаль мертвая полоса, слался дым и жил своей жизнью
далайн. Правда теперь возле огненного болота стояла застава, караулящая
ушедшего на угловые земли недруга. Впрочем, нападения оттуда никто не
ждал, так что пройти в огненный смрад было несложно.
он должен задыхаться здесь? Всего один оройхон - и сухая полоса соединит
угловые земли со страной вана. Погибнет крошечное государство, рожденное
тщеславием Хооргона. Стоит ли о нем жалеть? Зато люди смогут ходить
безопасно. Довольно и он мучился здесь в завалах и горячем нойте. Сегодня
это болото исчезнет.
очутился на угловых оройхонах, поставленных когда-то старым илбэчем и,
отчасти, им самим.
мокром никого не было, пустынной оказалась и сухая полоса. Очевидно,
немало народу ушло вместе с войском изгоев. Шооран сумел незамеченным
добраться к последнему оройхону, который целиком принадлежал аварам и
сушильщику.
висела ладанка с давно погибшим и высушенным пальцем Ёроол-Гуя. Кусочек
иссушенной земли тоже казался заповедником старых времен. Изменился лишь
сам Койцог. Исчез отрешенный, безразличный ко всему взгляд, и Шооран
подумал, что пришел вовремя: сушильщики с беспокойным взглядом долго не
живут.
забрать тебя. Ты, должно быть, и сам знаешь куда - в новые земли на
севере.
много людей ушло, так теперь Тройгал там границу держит крепче чем от
вана. Там и жирх не проползет.
теперь не один. Тамгай... ее выдали мне в жены, по договору, даже не
спросив. Да и как спрашивать, она же бездомной осталась. Мы тогда
потребовали женщин, так просто, оттого, что не знали, что еще требовать.
Всего год назад она была мне никем, а теперь... я не пойду без нее, а она
не сможет ползти ночью по мертвой полосе.
она в самом деле захочет пойти с тобой, то ей не придется ползти. Мы
пойдем по мертвой полосе днем и не скрываясь. Там нас пропустят и дадут
землю, среди изгоев у меня много знакомых. А с этой стороны, думаю, заслон
уже снят, все брошены на границу с ваном. Ты же слышал, как трубили
тревогу? Сегодня последний день этого царства.
прежний сушильщик.
На час, не больше. Кстати, как поживает палач Боройгал?
скоро вернусь.
Боройгал сумел выжить и отыскать его тайник, то "дороги тукки" больше нет
и остается надеяться, что совершить задуманное ему поможет паника,
вспыхнувшая из-за гибели огненного болота.
одного цэрэга. Если на Шоорана и обратили внимание, то не посмели
остановить. А в нижнем ярусе и вовсе никого не было. Пружинила под ногами
земля, ползали слизни, сытно пахло наысом.
последнее время здесь ничего не изменилось. Шооран подошел к стене, снял
талх. Материя казалась невесомой, и ничего не весили тонкие как высохший
лист диски. Шооран сложил наряд, поколебавшись секунду, снял и доспех,
оказавшийся неожиданно гибким и легким. Среди украшений на стене внимание
привлекли заколки для волос, диадемой охватывающие голову воображаемой
красавицы. Неужели - те? Шооран протянул руку, осторожно взял два светлых
полумесяца.
отдаст незнакомой ему Тамгай, если, конечно, та согласится пойти за своим
сушильщиком.
понимал, что вряд ли ему придется вернуться сюда еще раз.
маленькая некрасивая женщина. На коленях она держала собранный узел.
Второй узел держал Койцог.
Конечно, мы пойдем. Вы не беспокойтесь - я дойду. Понимаете, я очень хочу,
чтобы он бросил эту работу. Я так боюсь за него...
когда женщина смотрела на длинную физиономию Койцога, что Шоорана невольно
обдала горячая волна зависти.
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Пехов Алексей