Святослав ЛОГИНОВ
Я НЕ ТРОГАЮ ТЕБЯ
ногами на полу и ежился от холода.
дворе, а он вставать хочет.
протянул Паоло.
бы там по полгода спать не ложился?
решил, несмотря ни на что, не спать и, завернувшись в одеяло, уселся на
постели.
ворочалась с боку на бок, переворачивала подушку прохладной стороной
вверх, смотрела на розовеющее небо за окном. Вспоминала вчерашнее письмо.
Неожиданное оно было и несправедливое. Маленький прямоугольный листок, и
на нем - обращение Мирового Совета с очередным призывом ограничить
рождаемость. Глупость какая-то, почему именно к ней должны приходить такие
письма? У нее и так еще только один ребенок, хотя уже давно пора завести
второго.
коляску, в которой, задрав к небу голые ножки, лежит его брат. Почему-то
малыш всегда представлялся ей мальчишкой. Эмма улыбнулась. Когда-то такое
сбудется! Придется нам с Паоло пожить вдвоем, пока наш папка летает со
звезды на звезду. Появляется на Земле раз в год и, не успеешь к нему
привыкнуть, снова улетает в свой звездный поиск. Жизнь ищет, а находит
одни камни. Глупый, нет в космосе жизни, здесь она, на Земле! Только ведь
ему бесполезно доказывать: он со всем согласится - и все-таки через
несколько дней улетит. А она обязана ждать и получать обидные листовки,
словно это ее вина, что на Земле все больше людей и меньше места для живой
природы. В конце концов, могут же быть другие выходы, кроме ограничения
рождаемости! Вот пусть их и используют. Пожалуйста, создавайте
заповедники, осваивайте другие планеты или даже ищите такие, которые сразу
пригодны для заселения. И природу нужно беречь, это всем известно. Тут она
ничем не хуже других и никогда не делала плохого. Но требовать, чтобы она
одна расплачивалась за все человечество, отнимать у нее право иметь детей,
они не могут! А если подумать, так ее дети вовсе ничего не решают. Там,
где живет столько миллиардов, проживет и еще несколько человек. И пусть в
Мировом Совете не занимаются глупостями. Вот вернется из полета Родька,
надо будет с ним поговорить.
Эмма прошла в комнату сынишки. Тот спал сидя, неловко привалившись боком к
спинке кровати.
Эмма, тормоша его. Паоло разлепил заспанные глаза и сморщился от боли в
онемевших ногах. Потом сообразил, где он и что с ним, и сказал:
его серых корпусов волновалась толпа экскурсантов, пришедших посмотреть на
работу. Большинство были с детьми.
на верхушке длинной красной трубы появился черный клуб.
дымит один день в году, то это красиво.
Из трубы вырывалась уже не черная копоть, а в основном горячий воздух,
лишь слегка подсиненный остатками несгоревшего топлива.
загудели станки, включенные пришедшими в этот день сотрудниками музея
истории техники, пронзительно громко завизжал разрезаемый металл.
вида машины, кружили по заводскому двору, усыпанному мелкой угольной
крошкой, прибивались к группам, слушавшим экскурсоводов. В какой-то момент
невнимательно слушавший Паоло вдруг остановился. В той группе рассказчиком
был очень старый человек, еще из тех, быть может, кто работал на таких
коптящих предприятиях. Он стоял, задрав вверх дрожащую голову, и говорил:
вновь подошедшим: - Последний раз она так. На следующий год дым пускать
уже не будут, нашли, что даже такие незначительные выбросы угнетают
окрестную растительность. Только, знаете, мне ее и не жалко, довольно эти
трубы крови попортили.
посудите, можно ли гудок дать, пока котлы не разогреты? А ведь даем.
молодой, и он моментально выхватил из толпы фигурку мальчика. - А ты
приходи через год, иногда поговорим. - И добавил: - Открывается новая
экспозиция. Через несколько месяцев будет законченна эвакуация на Плутон
промышленных предприятий, только у нас останется один подземный
автоматический завод. Милости прошу...
все новые экскурсанты, ненадолго останавливались послушать и оставались.
затрагивают окружающую среду. Полная изоляция, никаких выбросов. А вышло
не совсем так. Тепло утекает, опять же вибрация. Деревья наверху сохнут,
звери из таких мест уходят, и людям жить не слишком приятно. Зато сейчас
мы лихо управились, каких-то десять лет, и на Земле ни одной фабрики. Это
в самом деле получается не переезд, а эвакуация, - старик с особым вкусом
повторил последнее, почти никому не понятное слово. - Теперь планета наша
в естественный вид пришла, ничто ее не портит, специалисты говорят, что на
Земле сможет прожить восемьдесят миллиардов человек.
сказал чей-то голос.
за Эммину руку и почти не слушая волшебно звучащих слов: "прокат",
"вулканизация", "оксидированный"... Другие тоже устали, все больше народа
тянулось к выходу.
- удивлялась идущая перед Эммой девушка.
вылез оттуда перемазанный зеленью и убежал вперед. Эмме понадобилось
полчаса, чтобы отыскать его. Она нашла сына на одной из полянок. Паоло
сидел на земле и вырезал из ветки дротик.
такое общее угнетение биоценоза?
что все меры вроде сегодняшней - это дробина для слона, потому что у нас
это самое угнетение. А что это значит?
миллиардов людей, и если каждый сорвет такую ветку, как ты сейчас сломал,
то на Земле ни одного деревца не останется.
ее. Ветка была до половины ошкурена, верхушка с горстью еще не совсем
раскрывшихся листьев уцелела. Паоло решительно перерезал ветку и протянул
верхушку матери:
посадим, и целое дерево получится.
вырастет.
оглядела его с головы до ног.
рубаху, измазав ее еще больше, и наконец сдался.
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Орловский Гай Юлий
Панов Вадим
Каменистый Артем
Зыков Виталий