вздернул рылами к небу. Уставились втроем.
поднебесье, заслоняя звезды, висело нечто круглое и, надо полагать,
превеликое. Точь-в-точь солнышко, только никакое не светлое, а
напротив - сажа-сажей... Да и не висело оно вовсе, а ширилось,
наплывало...
заметались по капищу, ища, где укрыться. Наконец загрохотала,
разматываясь, цепь колодезного ворота, грянула с треском о каменное
дно преисподней замшелая бадья. Кто-то, видать, из волхвов догадался
выдернуть железный клин. Ничего этого Докука не видел, и не потому,
что становилось совсем уже темно. Просто голова не поворачивалась. Да
что там голова! Глаза - и то не смог зажмурить от страха, до того
окостенел. Величавой своей неспешностью происходящее до жути
напоминало тот давний роковой всплеск китового хвоста.
замшелого дубового ворота. - За нами давай!.. В колодезь лезь!.. Прямо
по цепи!..
маковка дробно сияющего свода была чиста, и это означало, что ночное
чудище рухнет все-таки не прямо на Ярилину Дорогу, а чуть подальше,
посевернее.
земля подпрыгнула - и Докука едва устоял на ногах. И зря, между
прочим, устоял... Потому что дальше грянул треск, и навстречу
пребывающему в оцепенении кудеснику поплыли из тьмы, крутясь и
увеличиваясь, какие-то тени, оказавшиеся вблизи тесаными бревнами. С
грохотом посыпались с каменных оснований задетые мимолетом срамные
греческие идолы, с дубовых столбов сорвало остроконечный колпак...
Словом, и впрямь конец света...
напоминавшего бурелом. На месте колодца громоздилась груда бревен.
Избушка пропала вовсе. Снесло хоромы по самы пороги... Как же это он
сам уцелел-то?.. Ой, а уцелел ли?..
Поэтому ощупывать себя пришлось одной левой. Докука похлопал по груди,
по животу... А до ног так и не добрался, ибо вдруг обнаружил нечто
куда более важное, нежели обе ноги вместе взятые...
наложился на испуг (клин-то клином вышибают!), но едина жила, о коей
поминалось в заговоре, и вправду уподобилась булату - чуть не
звенела...
десницы посох с громким стуком упал на плоские камни. В синих глазах
красавца волхва стояли слезы. Робко, словно не веря, он еще раз тронул
ожившее свое сокровище, а потом неистово начал срывать с себя обереги
и швырять их оземь. Сорвав последний, распрямился, вздохнул полной
грудью и, не оглядываясь, двинулся в сторону Мизгирь-озера, к боярским
хоромам...
на многие переклики, махнул рычаг великой махины, когда содрогнулся
берег и нарочитое деревянное солнышко, величиною и весом равное
настоящему, отвесно ушло в черную высь, все обомлели, и долго стояли,
запрокинув оторопелые рыла. Наконец Завид Хотеныч, прибывший
исключительно для того, чтобы взглянуть на примерный запуск, резко
повернулся к Косте Багряновидному.
теперь просто смуглой, как и у всех греков.
неотрывно глядя, как съеживается в звездной высоте огромное черное
ядро.
посмотри, крутизна какая!.. Чуть ли не на голову себе запустили!..
шевельнулись. Каждому немедля вспомнилось присловье о том, что бывает,
ежели плюнуть вверх...
Все-таки немножко к западу взяли...
в два прыжка на дубовый чудовищный стан, поднял лампу повыше и окинул
хищным оком прицельную часть махины.
из первого паза еще одно рычажное било торчит - проглядели!..
торчало... Как такое могло стрястись - непонятно? Стояли - рты
настежь, руки врозь...
некстати бревно с той стороны. - Запорного колышка нету. Кто-то,
видать, вынул, а ладонью при этом в торец уперся... Вот и выдвинул
невзначай...
небе черное ядро деревянного солнышка.
Понадобился кому-то колышек. Козу привязывать... На первый раз никого
карать не буду. А еще раз приключится что-нибудь похожее - всех укатаю
на золу. Уразумели?.. Кудыка! Уразумел?..
отвечал тот. Потом облизнул губы - и отважился: - Завид Хотеныч!..
руками в небо. - Рядом же упадет изделие... в трех перекликах... А там
- капище... Может, сбегать сказать им, чтоб схоронились?..
а теперь, вишь, еще и деревянное солнышко заново сколачивать... Зла не
хватает!
наканавнику к свежепрорытой дыре в преисподнюю. Кудыка вновь
всмотрелся украдкой в ушедшее к самым звездам изделие и вытер пот со
лба. Кажется, все-таки не на капище. Чуть правее... Нет, правильно,
правильно предупреждал Ухмыл: ежели что придумал - скажи сначала
розмыслу али еще кому, а потом уж делай...
колышек во внешнюю тьму - от греха подальше...
Взошло ночью солнышко над землею теплынской, видом во всем подобно
истинному, а цветом черно. И глядючи на то черное солнце, многие
ужаснулись, велик был народный вопль. Остановилось оно близ Ярилиной
Дороги против тех мест, где одержана была Столпосвятом на реке Сволочи
славная победа над бесчисленными ратями Всеволока, и пал на капище
дровяной дождь. Стукнула земля, что многие слышали. А знамение сие
надлежит разуметь так: вняло добросиянное жалобам детей своих, что
мало-де стало лесу, из коего могли бы они умело и преискусно вырезать
во славу светлого и тресветлого солнышка жертвенных идольцев, и
омрачилось златоподобное, и одарило с небес детей своих обильным
многодревесием..."
давно уж не выглядывал). По долгой отмели к островку шли двое
теплынцев, и каждый нес на плече по великому мешку. Не обманул
князюшка... Стало быть, порадуемся вскорости и новой одежке, и
припасам, а главное - пергаменту да чернильным орешкам...
Да оно и понятно. Раньше-то по велению зловредного Родислава Бутыча,
чтоб ему еще и правую ногу повело да покорежило, людишки его
сволочанские за Кудыкиными горами нарочно раскаляли светлое и
тресветлое наше солнышко вполсилы. Мыслил старикан частыми дождиками
помешать рытью котлована под кидало теплынское. Да только одного не
учел: дождики-то, чай, не одним теплынцам строить мешали - замедлилось
и возведение каменного причала на сволочанском берегу Мизгирь-озера.
никакими дождиками не проймешь, приказал Родислав Бутыч набивать оба
изделия дровами до отказа, надеясь по ясной погоде измуровать причал и
ров раньше, чем теплынцы успеют отладить и пристрелять свое кидало.
Прозоров Александр
Самойлова Елена
Корнев Павел
Майер Стефани
Доставалов Александр
Орловский Гай Юлий