руки вдоль берега. - Это не замдиректора нашего там на кол сажают?
устройства на кол сажали именно Чертослепова. Вообще-то татары не
практиковали подобный род казни, но, видно, чем-то их достал неугомонный
замдиректора.
позвоночник Намазову. - И чтоб без командора не возвращался! А сбежишь -
под землей сыщу!
песок.
широкими рукавами, Намазов заторопился к ним. Шайтан его знает, что он им
там наврал, но только татары подумали-подумали и с сожалением сняли
Чертослепова с кола.
Очутившись на земле, он мигом подхватил портки и бегом припустился к
лодке. Татары уразумели, что дело нечисто, и кинулись вдогонку. Намазов
добежал благополучно, а Чертослепов запутался в портках, упал, был
настигнут и вновь водворен на кол.
в самом деле на какое-то время удалось отбить своего командора. Однако
татары быстро опомнились и, умело орудуя кривыми саблями, прижали экипаж к
лодке, и Чертослепов в третий раз оказался на колу.
своей железной палицей.
принял участия в атаке. - Погодите, что я вам скажу! Прекратите это
побоище! Сейчас я все улажу!..
же выскочил на берег и предъявил татарам овальную золотую пластину.
Испуганно охнув, татары попрятали сабли в ножны и побежали снимать
Чертослепова. В руках Шерхебеля была пайцза - что-то вроде верительной
грамоты самого Батыя.
время, как татары бережно укладывали замдиректора в лодку.
Знаете, печать печатью...
не забудьте...
у меня в руках документ, покажите мне там одного капитана!..
зыбких полупрозрачных сугробах межвременного тумана длинной тенью
скользнул навстречу острогрудый челн Степана Разина. Сам Стенька стоял на
коленях у борта и напряженно высматривал что-то в зеленоватой волжской
воде.
приглушенный туманом голос, и видение кануло.
последние обломки ледохода.
дебаркадера с надписью "Баклужино". Пристань была полна народу. Присевший
у руля на корточки Чертослепов мог видеть, как по мере приближения
вытаращиваются глаза и отваливаются челюсти встречающих.
церкви, снял шлем Афанасия, пламенела лисья шапка Намазова. Рубища и парча
просились на полотно.
неизменном своем бежевом плаще, стоял майор Седьмых, а рядом еще один
товарищ в штатском. Пожалуй, эти двое были единственными на пристани, для
кого внешний вид гребцов неожиданностью не явился.
лодку, вскочил Шерхебель.
пристань.
- Во время заезда мне в руки попала ценная коллекция золотых вещей
тринадцатого века. Я хотел бы в вашем присутствии сдать их государству.
вытягивалась все сильнее и сильнее.
парчовому плечу. Затем - уже без улыбки - снова повернулся к гребному
устройству.
вышло - истек срок давности преступления.
представителя таможни (ибо незнакомец на дебаркадере был именно
представителем таможни), он получил причитающиеся ему по закону двадцать
пять процентов с найденного клада и открыл кооператив.
недавно реставраторы в Эрмитаже расчистили уникальную икону тринадцатого
века, названную пока условно "Неизвестный мученик с житием". В
квадратиках, располагающихся по периметру иконы, изображены моменты из
биографии неизвестного мученика. В первом квадратике его сжигают в
каком-то челноке, далее он показан связанным среди сугробов. Далее его
бичуют сначала татары, потом - судя по одежде - русские язычники. В
квадратике номер семнадцать его пытается удавить арканом некий разбойник
весьма неопределенной национальности. Последние три картинки совершенно
одинаковы: они изображают неизвестного мученика посаженным на кол.
Озадаченные реставраторы выдвинули довольно остроумную гипотезу, что
иконописец, неправильно рассчитав количество квадратиков, был вынужден
трижды повторить последний сюжет. И везде над головой мученика витает
некий ангел с огненным мечом и крыльями бежевого цвета. На самой иконе
мученик представлен в виде изможденного человека в лохмотьях, с лысеющей
головой и редкой рыжеватой растительностью на остреньком подбородке.
вручили там неслыханную медаль "За оборону Рязани", что, кстати, было
отражено в местной прессе под заголовком "Награда нашла героя".
Круз Андрей
Рыбаков Вячеслав
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай
Апраксина Татьяна
Орлов Алекс