Любовь ЛУКИНА, Евгений ЛУКИН

СЕМЬ ТЫСЯЧ Я

Я сразу же заподозрил неладное, увидев в его квартире оседланную
лошадь.

- Как это ты ее на седьмой этаж? - оторопело спросил я, обходя
сторонкой большое дышащее животное. - Лифтом?

Он горько усмехнулся в ответ.

- Лифтом... - повторил он. - Да разве такая зверюга в лифте
поместится? В поводу вел. По ступенькам...

Собственно, я уже тогда имел право арестовать его. Лошадь была не
просто оседлана - на ней был чалдар... Что такое чалдар? Это, знаете,
такая попона из металлических пластинок. Похищена в феврале прошлого года
из энского исторического музея вместе с мелкокольчатой броней и доспехом
типа "зерцало".

- Удивляешься... - с удовлетворением отметил он. - Понимаю тебя.

Он уже ничего не скрывал. Комнату перегораживало длинное
кавалерийское копье, а к столу был прислонен меч, восстановленный недавно
специалистами по крыжу XII века. Кроме него из экспозиции пропал еще,
помнится, полный комплект боевых ножей.

Я решил не засвечиваться раньше времени и, изобразив растерянность,
присел на диван.

- Значит, летим исправлять историю? - придав голосу легкую дрожь,
спросил я.

- Летим, - подтвердил он.

- Рязань?

- Калка! - Произнеся это, он выпрямился и сбросил домашний халат. От
груди и плеч моего подопечного отскочили и брызнули врассыпную по комнате
светлые блики. Его торс облегала сияющая мелкокольчатая броня, усиленная
доспехом типа "зерцало". А вот и пропавшие ножички, все три: засапожный,
поясной и подсайдашный...

Услышав грозное слово "Калка", лошадь испуганно всхрапнула и вышибла
копытом две паркетные шашки.

И тут меня осенило, что у него ведь могут быть и сообщники...

- Сними ты с себя это железо! - искусно делая вид, что нервничаю,
сказал я. - Тебя ж там первый татарин срубит! Знаешь ведь поговорку: один
в поле не воин...

Крючок был заглочен с лету.

- Один? - прищурившись, переспросил он. - А кто тебе сказал, что я
там буду один? В поле?

Уверен, что лицо недоумка вышло у меня на славу.

- А кто второй?

- Я.

- Хм... А первый тогда кто?

- Тоже я, - сказал он, насмешливо меня разглядывая.

Лошадь переступила с ноги на ногу и мотнула головой, как бы отгоняя
мысль о предстоящем кошмаре.

- Ну хорошо... - смилостивился он. - Сейчас объясню...

И возложил длань на высокое седло, куда, по всей видимости, и была
вмонтирована портативная машина времени марки "минихрон", украденная три
года назад прямо из сейфа энской лаборатории.

- Итак, я включаю, как ты уже догадался, устройство и перебрасываюсь
вместе с лошадью во вторник 31 мая 1223 года. Провожу там весь день до
вечера. К вечеру возвращаюсь. Отдыхаю, сплю, а назавтра... - Он сделал
паузу, за время которой стал выше и стройнее. - А назавтра я снова включаю
устройство и снова перебрасываюсь во вторник 31 мая 1223 года! Вместе с
лошадью! То есть нас теперь там уже - сколько?

- Ну, четверо, - сказал я. - С лошадьми...

И осекся. Я понял, куда он клонит.

- То же самое я делаю и послезавтра, и послепослезавтра! - Глаза его
сверкали, голос гремел. - Семь тысяч дней подряд я перебрасываюсь туда
вместе с лошадью и провожу там весь день до вечера. Я трачу на это без
малого двадцать лет, но зато во вторник 31 мая 1223 года в окрестностях
реки Калки возникает войско из семи тысяч всадников! И оно заходит татарам
в тыл!..

Весь в металле, словно памятник самому себе, он стоял посреди
комнаты, чуть выдвинув вперед правую ногу, и в гладкой стали поножа
отражалось мое опрокинутое лицо.

"Брать! - тяжко ударила мысль. - Брать немедленно!.."

Но тут он дернул за свисающий с потолка шнурок, на который я как-то
не обратил внимания, и со свистом развернувшаяся сеть из витого капрона во
мгновение ока спеленала меня по рукам и ногам.

- Почему бы тебе не предъявить свое удостоверение? - мягко
осведомился он. - Ты ведь из Группы Охраны Истории, не так ли?

"Спокойствие! - скомандовал я себе. - Главное, не делать резких
движений!.. Это витой капрон!"

- Ты, видимо, хочешь сказать, - вкрадчиво продолжал он, - что мои
семь тысяч будут слишком уж уязвимы? Что достаточно устранить меня
сегодняшнего - и не будет уже ни меня завтрашнего, ни меня
послезавтрашнего... Достаточно, короче, прервать цепочку - и все мое
войско испарится на глазах у татар. Так?

- Да, - хрипло сказал я. - Именно так...

- Так вот, во время дела, - ликующе известил он, - я сегодняшний буду
находиться в самом безопасном месте. Как и я завтрашний, как и я
послезавтрашний... А вот последние будут первыми. То есть пойдут в первых
рядах...

- Между прочим, дом окружен, - угрюмо соврал я.

Он тонко улыбнулся в ответ.

- И окрестности Калки тоже?

Мне нечего было на это сказать.

На моих глазах он препоясался мечом и взял копье. Затем выпрямился и
с княжеским высокомерием вздернул русую недавно отпущенную бородку. Я
понял, что сейчас он изречет что-нибудь на прощанье. Что-нибудь
историческое.

- Татарское иго, - изрек он, - позорная страница русской истории. Я
вырву эту страницу.

Причем ударение сделал, авантюрист, не на слове "вырву", а на слове
"я". Потом запустил руку под седло и, на что-то там нажав, исчез. Вместе с
лошадью.

- Семь тысяч? - Руки шефа взметнулись над столом - то ли он хотел
воздеть их к потолку, то ли схватиться за голову. - Семь тысяч... А ты
сказал ему, что у него прабабка - татарка?

- Н-нет... - ответил я. - А что? В самом деле?

- Откуда я знаю? - огрызнулся шеф. - Надо было сказать!..

Его заместитель по XIII веку давно уже бегал из угла в угол. Возле
стенда "Сохраним наше прошлое!" резко обернулся.

- Почему ты не хочешь оставить засаду на его квартире?

- Потому что он туда больше носа не покажет, - ворчливо отозвался
шеф. - Будь уверен, ночлег он себе подготовил на все семь тысяч дней. Как
и стойло для лошади. А вот где его теперь искать, это стойло?.. Нет, брать
его, конечно, надо там - в тринадцатом веке...

- Как?

- В том-то и дело - как?..

Шеф поставил локти на стол и уронил тяжелую голову в растопыренные
пальцы.

- Семь тысяч, семь тысяч... - забормотал он. - Ведь это же надо что
придумал, босяк!..

- Но, может быть, нам... - осторожно начал заместитель, - в порядке
исключения... разрешат...

- Снять блокаду? - Шеф безнадежно усмехнулся. Я тоже.

Дело в том, что прошлое по решению мирового сообщества блокировано с
текущего момента и по пятнадцатый век включительно - на большее пока
мощностей не хватает... А ловко было бы: вырубить на минутку генераторы,
потом - шасть в позавчера - и в наручники авантюриста...

- А у тебя какие-нибудь соображения есть? - Вопрос был обращен ко
мне.

- Есть, - сказал я и встал.

Это произвело сильное впечатление. Шеф и его заместитель по XIII веку
ошарашенно переглянулись.

- Ну-ка, ну-ка, изложи...

Я изложил.

Вообще-то я редко когда высказываю начальству свои мысли, но если уж
выскажу... Молчание длилось минуты три. Заместитель опомнился первым.

- А, собственно, почему бы и нет? - с опаской поглядывая на шефа,
промолвил он, и сердце мое радостно встрепенулось.

Шеф затряс головой.

- Ты что, хочешь, чтобы я отпустил его в тринадцатый век
о_д_н_о_г_о_?

- Да почему же одного? - поспешил вмешаться я, очень боясь, что
предложение мое сейчас зарубят. - Меня же тоже будет семь тысяч!

Шеф вздрогнул.

- Ты вот что, сынок... - сказал он, почему-то пряча глаза. - Ты пойди
погуляй пока, а мы тут посоветуемся... Только далеко не уходи...

Я вышел в коридор и, умышленно прикрыв дверь не до конца, встал
рядом. Профессиональная привычка. Кроме того, там, в кабинете, решалась
моя судьба: расквитаюсь я с моим подопечным за сетку из витого капрона или
же дело передадут другому? Запросто могли передать. Что ни говори, а были
у меня промахи в работе, случались...