Чтение 29–й страницы книги ~Дверь во тьму~

монетку, поднялся и пошел к выходу, оставив второго мрачно
допивать вино. Но возле бамбуковой занавески он негромко сказал:

-- Хозяйка, к вам клиенты...

Лэн оживился, а Котенок снова высунулся наружу.

Штора зашелестела, раздвигаясь, и к нам подошла девушка лет
двадцати. Симпатичная, только очень уж рыжая. Я сразу решил, что
это дочка какого-нибудь торговца.

-- Крылатые,-- не то удивленно, не то радостно произнесла
она.-- Что вам, мальчики?

-- Мне -- молока,-- неожиданно вмешался в разговор
Котенок.-- А ребят надо бы накормить получше. На ваше
усмотрение, леди.

Пару секунд "леди" переводила взгляд с Котенка на нас с
Лэном, словно пыталась понять, кто здесь чревовещатель. Потом
переспросила:

-- Кому молока?

-- Мне, мне,-- дружелюбно уточнил Котенок.-- Можно
сливок.

-- Ты разговариваешь? -- вскрикнула девушка.

-- Надо же чем-то занять язык, если нас здесь не собираются
кормить,-- невозмутимо пояснил Котенок.

-- Сейчас...-- Девушка метнулась на кухню, едва не
запутавшись в шторе.

-- Ты зачем это сделал? -- прошипел я.

-- У нас что, денег много? -- поинтересовался Котенок.

-- Ну...

-- Значит не спорь. С таких удивительных посетителей, как мы,
лишнего не сдерут.

Минуты через две мы с Лэном уже жевали котлеты, причем у меня
возникло подозрение, что в них больше рыбы, чем мяса. Ну а
Котенок быстро лакал свои сливки. На нас таращились стражники,
забывшие о своих тарелках, и две девчонки из-за бамбуковой
шторы. Есть под таким напором взглядов было трудновато, мы с
Лэном порядком отстали от Котенка. А тот допил сливки и
подозрительно покосился на меня.

-- По-моему, ты не осилишь вторую котлету,-- задумчиво
заявил он.

-- Помогай,-- согласился я и отломил половинку. Лэн
хмыкнул и тоже разделил свою котлетину.

Один из охранников хрипло засмеялся. Мы продолжали есть. К нам
вновь подошла рыжая девчонка и поинтересовалась:

-- Крылатые, вы надолго в наш город?

-- На недельку,-- вновь встрял в разговор Котенок. И
девушка, явно уверившись, что он в нашей компании самый главный,
спросила:

-- А где вы остановились?

-- Пока нигде,-- с неожиданной грустью заметил Котенок.
Поднял мордочку, продолжая, однако, придерживать кусок котлеты
лапкой, и добавил: -- Состояние наших финансов весьма
плачевно и позволит разве что пару обедов в вашем прекрасном
заведении.

Секунду девушка размышляла, потом присела за столик и вполголоса
заявила:

-- Мы с удовольствием окажем вам гостеприимство. Заведение
сдает комнаты, и одна из них, по счастью, свободна. Плата
символическая -- монета в неделю. Но при условии, что
завтракаете, обедаете и ужинаете у нас.

Будь Котенок человеком -- я бы пихнул его под столом,
соглашайся, мол! Условия явно были хороши, об этом
свидетельствовало лицо девушки. Но Котенок печально возразил:

-- Нам не хватит средств питаться у вас, милая леди...

Девушка покосилась на охранников, которые вылупив глаза следили
за беседой.

-- Плата за еду тоже символическая. Монета.

-- В неделю,-- уточнил Котенок.

-- Идет,-- согласилась девушка.-- Гостеприимство
-- моя слабость.

-- А наплыв любопытных компенсирует издержки,-- в тон ей
заявил Котенок. Девушка засмеялась:

-- Ребята, вы откуда?

-- Не всЈ сразу,-- со вздохом сказал Котенок.-- Можно
еще по котлете?

...Комната, куда нас провела девушка,-- кстати, звали ее
вполне обычно, Магдой,-- была маленькой. Лэн, когда мы
остались одни, поворчал слегка по этому поводу. Но мне лично
показалось, что три на три метра для двух пацанов и котенка
вполне нормально. В комнате были две кровати -- взрослые
сочли бы их узкими, но нам жаловаться было бы смешно; камин, в
котором лежали дрова, и столик с единственным стулом. Стены были
кирпичные, даже не побеленные, что тоже вызвало у Лэна
негодование. Над кроватью, которую Лэн облюбовал себе, висела
маленькая картинка с изображением парусника, плывущего по
ночному морю. По-моему, парусник был куда красивее, чем в
натуре. Возле двери, запирающейся на крепкий засов, висело
маленькое треснувшее зеркальце. Вот и все. Впрочем, было еще
окно, закрытое лишь легкой шторой, что вызвало у Лэна оторопь.
Он не привык к тому, что на окнах нет ставней и сквозь них
пробивается свет -- пусть даже лишь свет уличных фонарей.

Котенок деловито обежал комнату и взлетел на мою кровать.

-- Сегодня сплю с тобой,-- заявил он.-- Если будет
холодно, то под одеялом. Ты во сне не пихаешься?

-- Откуда я знаю, я же во сне сплю,-- ответил я и
спросил: -- А почему ты не показал, что умеешь летать и
светиться?

-- А вдруг нам придется задержаться больше недели? --
вопросом ответил Котенок.

-- Из тебя бы торговец вышел,-- не то осуждающе, не то
восхищенно протянул Лэн.

-- Я подумаю над этой идеей,-- пообещал Котенок и начал
умываться.-- Вы ложитесь, мальчики, завтра дел будет много.

-- Каких? -- не удержался я.

-- Откуда я знаю? Но не зря же мы сюда добрались. Спать!

На командный тон я обижаться не стал, послушно разделся и
забрался под одеяло. Лэн, зевая, сказал:

-- Спокойной ночи, Данька...

-- Спокойной ночи,-- согласился я. А Солнечному котенку,
как и положено, шепнул: -- Ясного рассвета...

Проснулся я оттого, что Котенок покусывал меня за мочку уха, а
рот зажимал лапкой. Я просто обалдел и едва не скинул его на
пол. Но тут Котенок прошептал:

-- Тихо, Данька... Вставай.

Я встал, а Котенок, слабо светясь, повис в воздухе передо мной.

-- Что? -- тихо спросил я, ничего со сна на соображая.

-- Посмотри на своего Младшего...

Наконец я понял, что случилось что-то неладное, и шагнул к
кровати, где спал Лэн. Шагнул -- и замер. Это был не Лэн.
Кто-то очень похожий, но лицо его было таким злым и жестоким,
что мне стало страшно.

-- Тьма,-- прошептал под ухом Котенок.-- Черный огонь
горит в нем, Данька. Когда Лэн не спит -- он сильнее. Но тьма
в нем осталась...

Я сразу вспомнил торговца, который разглядел это сквозь свои
черные очки. И беспомощно посмотрел на Котенка:

-- Что делать?

-- Сейчас? Разбудить или осветить Настоящим светом... или
просто пожалеть. Но тьма будет расти. Мы должны найти много,
очень много Настоящего света, чтобы выжечь тьму дотла.

-- Как много?

-- Не знаю. Очень много, Данька. Нам нужен Настоящий
рассвет... Только не спрашивай, что это, я и сам еще не знаю.
Я...

-- Маленький, слышал,-- оборвал я Котенка. И сел на
кровать рядом с Лэном, осторожно взяв его за руку.

Через минуту лицо Лэна разгладилось. И стало таким, как раньше,
только на лбу выступили капельки пота.

-- Пока все просто,-- вздохнув, сказал Котенок.--
Ложись досыпай. Я покараулю тьму.

И забравшись Лэну на грудь, он тихо замурлыкал, больше не
обращая на меня никакого внимания. Так что я улегся обратно, вот
только уснуть больше не смог. Лежал, глядя в деревянный потолок,
на щели между досками, лежал до тех пор, пока на улице не стали
слышны шаги прохожих, а свет фонарей не сделался чуть ярче.
Потом Лэн шевельнулся, зевнул и со смехом спросил:

-- Что, Данька толкается во сне?

-- Еще как,-- нагло заявил Котенок.-- Я лучше с тобой
спать буду, ты смирный.