Чтение 21–й страницы книги ~Императоры иллюзий~

- Внимание, - шепнула Ванда. Сквозь бесплотный мираж шел Император.

На мгновение Дач ощутил разочарование. Грей не казался человеком,
вторые сутки подвергающемуся психоломке. Такой же как на картинах и в
Ти-Ви передачах. Плотный, пожилой, лишь одетый сейчас не в эндорийскую
тунику, а в шорты и короткую рубашку по моде Таури.

Он мог быть кем угодно - но не безумцем.

Грей опустился на колено перед Микеле-Микеле. Красно-голубой флаг
бился за его спиной.

- Не перед человеком преклоняюсь, перед Империей, - неожиданно хрипло
сказал Микеле-Микеле. У него словно было два голоса для пения, и для
разговора.

- Не Империя преклоняется, а Император, - ответил Грей.

Они поднялись - Грей пожал руку певцу, и тот не торопливо ушел в
темноту.

Дач почувствовал возбуждение. Голос! Голос Императора изменился. В
нем отчетливо прорезался эндорийский гортанный акцент, от которого Грей
избавился столетия назад. Возрастная регрессия?

Кей взял Каховски за руку, быстро сжал пальцы. Ванда ответила
неожиданно сильным рукопожатием. Она тоже заметила - или почувствовала его
радость.

Грей вышел к трибуне, низенькой, полупрозрачной, из серого стекла.
Обвел взглядом зал, тихо произнес:

- Лучшие из лучших бойцов Империи колонизировали Таури. Я знаю, вы
здесь... мои боевые товарищи...

Он тянул слова. Едва заметно... словно заставлял себя говорить, думая
о чем-то другом.

- Сколько лет... сколько лет... Мы победили в войне, мы покорили
Галактику. Помните? Тогда жизнь пьянила...

Зал сидел тихо, зал слушал. А вот в первом ряду, где вместе с
планетарным руководством сидели придворные, возникло легкое движение.
Император уклонился от намеченной речи.

Дач и Каховски обменялись торжествующими взглядами.

- ...сейчас жизнь просто длится. Я чего-то ждал от этого
Преклонения... не знаю. Увидеть ваши лица, понять, что я еще не стал живым
знаменем...

Император обернулся к голографическому стягу, полощущемуся на сцене:

- Вам не надоели иллюзии? Уберите этот... фейерверк. Нельзя делать
флаг символом, сквозь который можно пройти! Ваши знамена... сто раз
подобранные в обломках звездолетов, поблекшие от излучений - где они? Вы
отметили ими границы своих садов?

Зал зашумел. Едва уловимо, растерянно.

- Таури... Сад... Рай... Прожили жизнь, и заслужили рай.

Сцена погрузилась во тьму, флаг погас. В глубине кто-то суетился,
потом двое мужчин торопливо вынесли к трибуне настоящее знамя, поставили,
прислонив. Знамя свисало вдоль древка, торжественности в нем было не
больше, чем в тряпке.

- Так, - изменившимся тоном произнес Император. - Подданные мои...
Верные сыны и дочери Империи! Я горд вступить на вашу землю - не
Императором, человеком. Жемчужина наших планет, Таури...

Он замолчал. В зале нарастал шум. Потом исчез - разом, это включились
звукоподавители.

- Мне его жалко... - прошептал Кей. - Ванда, мне Его жалко!

Император стоял, облокотившись на трибуну, глядя себе под ноги.
Сказал, наверное, еще тише, чем Дач, но его голос автоматика услужливо
разнесла по всему залу:

- Трудно первые сто лет, господа. Дальше просто скучно. Заигрывать с
меклонцами и булрати, грозить пальцем остальным. Пороть планетарных
правителей... иногда...

В первом ряду медленно поднялась грузная фигура посла булрати.
Постояла секунду - кто-то привстал рядом, быстро говоря что-то чужому.
Булрати сел.

- О боги... - прошептала Ванда. - Это перебор...

Кей быстро посмотрел на Томми. Парень улыбался. Его явно забавляло
происходящее.

- Я преклоняюсь перед вами, - Грей вышел из-за трибуны. Полуприсел,
разводя руками. Это походило на кокетливый книксен, но уж никак не на
положенное "преклонение ниц". - Вы сумели слиться со своими деревьями.

Грей развернулся и неторопливо пошел в темноту.

Зал молчал. Никакие звукоподавители не требовались, это была
подлинная немая сцена.

- Пойдемте? - Томми тронул Кея за плечо.

- Пошли, - Дач протянул Каховски руку. - Полковник, выбираемся...

Ванда тяжело поднялась из кресла. В ее глазах была тоска:

- Кей, неужели через сотню лет и я... Идемте, мальчики. Сейчас наш
мудрый президент начнет извиняться за Императора и призывать всех к
покаянию.

Они еще не успели вызвать лифт, когда из зала донеслось:

- Господа! Император Грей погружен в раздумья о судьбе Империи. И
упрек его справедлив. Вспомните...

Двери лифта отсекли звук. Кей спросил:

- Когда должен быть пик?

- Завтра, во время шествия. Дьявол, я сама испугана результатом.

- Вы прекрасно поработали, полковник.

Каховски покачала головой:

- Нет, что-то не так. Слишком быстрая реакция. Слишком быстрая.

В вестибюле, где огромные портреты таурийских актеров были на время
декорированы имперскими флагами, уже толпились люди. Те, кто подобно
Каховски не считал нужным слушать президента, те, кто почувствовал.
Женщины в ярких накидках, мужчины в строгих, официальных шортах и
футболках. Кто-то направился к Ванде - она на ходу покачала головой.

- Быстрее, Кей.

Сквозь пение климатизатора, мерцание температурного барьера они
выбежали из театра. Уютная площадь - сейчас слишком маленькая для
собравшихся таурийцев, тех, кто не смог попасть в театр, но постарался
быть ближе к Императору. Люди смотрели вверх, на изображение Президента.
Тот вещал:

- ...да, не привыкли мы к упрекам. Как сказал Император о знаменах
наших...

- Вонючий некрофил... - прошипела Каховски, прокладывая дорогу в
толпе. Кей, держа Томми за руку, едва поспевал за ней. - Тебе ли говорить
о чести...

Три серебристые точки, зависшие над городом, снижались к театру. Им
навстречу уже поднимался императорский челнок - сорок тонн комфорта,
закутанных в броню и силовые поля.

- Только посмей... - прошептала Ванда.

Челнок стрелой пошел в небо. Истребители, остановившись, секунду
висели над театром. Потом рванулись следом.

- "Синяя птица", многоцелевой космоатмосферник, - не то с гордостью,
не то с завистью сказала Каховски. - Такие бы двести лет назад...

- Чего вы боялись, полковник? - спросил Кей.

- Точечного удара, - рассеянно ответила Ванда. - Император мог
решиться на устранение свидетелей. Но он, похоже, не понимает, чего
наговорил.

- Там же Рашель, в театре!

- Не было времени ее вытаскивать... Все обошлось, Кей.

- Она могла погибнуть!

- Дач, ты жесток, лишь пока речь идет о незнакомых тебе людях. Это
смешно.

- Полковник, так нельзя!

- Только так и можно, Кей. Где ты оставил флаер?

Дач пил. Бутылка хейгарского бренди шестилетней выдержки это
оказалось немало даже для его комплекции. Он напился быстро и
целеустремленно, запершись в своей комнате, предваряя каждый бокал долькой
лимонного "яблока".

Дважды звонил видеофон - настойчиво и безнадежно. Кей даже не
взглянул на код абонента. Бутылка пустела, этикетка-индикатор,
чувствовавшая лишь одного человека, предупреждающе багровела.

В дверь стучали - Кей поленился вставать. Он заснул прямо в кресле,
старательно разувшись и расстегнув ворот рубашки.

Ему приснился Грааль. Каменистая пустыня и ослепительный блик солнца
- которого никогда не бывает во сне.

Он шел рядом с Артуром. Он снова был проводником, телохранителем и не
было нужды о чем-то думать. Убивать и хранить - только то, что он умел. Он
помнил, что это сон, он помнил прошедшие годы. Но Артур по прежнему был
мальчишкой. Маленький король все еще шел к Богу.

- Я убил Грея, - сказал Кей, и поправился: - ...убью. Мы сломали его.
Не надо никуда идти. Нам не нужен Бог.

Артур не ответил, лишь покачал головой. Глупый пацан... Кей хотел
сказать что-то еще, но впереди, на рыжих камнях, темнело шоколадное пятно,
и пришлось доставать пистолет, и ускорять шаг... Это был всего лишь
алкарис, но даже хрупкая плоть птицеподобного способна убивать...

- Ты зря прервал путь, Дач, - сказал Ищущий Истину. - Тебе нужен Бог.
Империи людей нужен Бог.

- Бога нельзя убить, - ответил Дач. - Нам не нужен Бог.

Артур взял Кея за руку. Сказал, спокойно и твердо:

- Убей алкариса.

Дач поднял пистолет.

- Ты поймешь сегодня. Ты уже понял, - сказал алкарис. - Ты воюешь с