Чтение 22–й страницы книги ~Линия грез~

- Мой сын... мы были рядом, когда вы взяли челнок. Наша судьба должна
быть сплетена.

- Хорошо, - догарец повернулся и зашагал к дверям, старательно
переступая через дергающихся, стонущих людей. Кей дождался, пока дверь за
ним закрылась, после чего, с трудом удерживая равновесие, поднялся на
ноги. Тело болело, а в ушах стоял тонкий звон - последствия стан-удара. Но
он бродил по залу, пока не увидел Артура, навзничь лежавшего на полу.

- Привет, - сказал Артур.

- Привет, - согласился Кей, усаживаясь рядом. - Чему ты улыбаешься,
дурачок?

- Ты меня не убил.

- Если тот, кого можно назвать королем Пендрагоном, до меня
доберется, я не найду оправданий. У меня их нет даже перед самим собой, -
Кей улегся на пол, повозился, принимая позу поудобнее. - Разминай пальцы,
Арти, чтобы не затекли кисти.

- Ладно.

Лежавшая в метре от них женщина открыла глаза. Одна щека у нее была
пунцово-красной, обожженной. Когда взгляд женщины приобрел осмысленность,
она дернулась и закричала:

- Сука! Сука! Ты убил Рики, тварь!

Связанные руки мешали ей добраться до Кея. Тогда она плюнула ему в
лицо. Кей повернул голову, стирая плевок об пол, и просто сказал:

- Ты еще поймешь, как много я для него сделал. А теперь замолчи,
иначе я убью и тебя.

Но женщину его слова не успокоили. Она продолжала биться в истерике,
пока из-под потолка не блеснула вспышка станнера.

После этого даже стоны стали тише.

- Вы дали им уйти, - сказала Изабелла. Для тех, кто ее хорошо знал,
этот спокойный тон был предвестником надвигающейся бури. Ахар подошел
ближе.

- Я позволил пассажирам, выпущенным вами с планеты, занять свободные
места в челноке, - капитан лайнера не собирался каяться в несуществующих
грехах. - Это мое право...

Ахар сделал легкое движение, и капитан, сложившись пополам, отлетел в
ноги своих людей.

- Вот ваше право, - сообщила Каль. - Почему вы не объявили о сбросе
челнока на Инцедиосе?

Зашедшийся в приступе кашля капитан больше не стремился к дискуссии.

- Отвечать! - рявкнул булрати. Он обожал свою работу - та давала ему
возможность повелевать людьми. Порой теми самыми, кто сокрушил его
цивилизацию в годы Смутной Войны.

- Это... это не требуется уставом...

Изабелла склонилась над задыхающимся человеком:

- Старина, ты же не тот наивный юноша, каким впервые был в этом теле.
Ты научился перестраховываться... не надо пищать об уставе.

Моторы брони взвыли, когда она подняла капитана в воздух. Держа на
вытянутой руке, окинула взглядом команду.

Команда жалась к стене. Ей предстояла стать козлом отпущения для
аристократа, униженного в присутствии плебеев.

- Я... я обращусь к властям... - прохрипел капитан. - Вы не на
Инцедиосе...

- Служба выражает волю императора на всех мирах, - вступил в разговор
Номачи. - Мы вправе...

- Заткнись! - свободной рукой Изабелла подхватила капитана между ног.
- Ты хочешь быть мужем для своих жен, или евнухом в чужом гареме?

Закованные в металл пальцы легонько сжались.

- Это Рад, Рад Гарч! - завопил капитан, делая несложный выбор между
просто унижением, и унижением, помноженным на боль. - Он платил мне за
секретность!

Прежде чем капитан договорил, невзрачный человечишко, стоявший в
задних рядах команды, метнулся в услужливо открывшуюся дверь.

- Взять! - запоздало крикнула Каль - Маржан и Т/сан уже бросились в
погоню, опередив даже Ахара. Изабелла брезгливо выпустила капитана,
оглянулась на оставшихся с ней людей. Спросила: - Кадар, напомни-ка, какое
наказание положено для работорговцев?

- Согласно законам планеты, вышестоящая, - сухопарый мужчина,
поглаживающий ствол "Довода-36", явно получал от происходящего
удовольствие.

- Тогда этот хитрец погорит лишь на неуплате налогов, - с сожалением
произнесла Каль.

Капитан корчился на полу, ощупывая чудом уцелевшие органы. Его жизнь
катилась под откос... и все из-за стервозной бабы, вмешавшейся в маленький
отлаженный бизнес.

Затрещал сминаемый пластик - спешившую вернуться Маржан не устроила
скорость сервомоторов, и она руками вжала дверь в стенные пазы.

- Он убил себя, Каль!

Изабелла нахмурилась. Работорговцы, втихую продающие сотню-другую
беззащитных беженцев, не склонны к самоубийствам. аТан дорог, а законы
Волантиса бьют лишь по карману...

- Госпожа заместитель директора... - Маржан приблизилась к Изабелле
вплотную. - Пуская луч в висок, он выкрикнул одно слово...

Каль молча ждала.

- Дарлок!

Только агенты Дарлока, древней и замкнутой расы, имели эту странную
особенность - перед смертью афишировать своих нанимателей. В другое время
Каль почувствовала бы счастье - раскрытый заговор чужих сулил и славу, и
новую ступень в карьере. Сейчас Изабеллой владело лишь отчаяние. У нее из
рук уплывал аТан, уплывала тайна бессмертия... и смерти бессмертных.

- Маржан, выжми из кудрявого ублюдка, все, что он знает. Выжмите все
из всех... мы с Т/саном пойдем в рубку, положим корабль в дрейф.

Мохаммади кивнула - и повернула серебряную маску лица к капитану. Ее
голос стал игрив, словно она вновь превратилась в человека:

- Ягненочек, ручаюсь, что таких как я, у тебя еще не было...

Капитан закричал, уже не думая ни о чести, ни о бизнесе. У него было
хорошее воображение.

И оно его не подвело.

Два раза в день их кормили. Небольшими группами, развязывая руки и
бдительно наблюдая за каждым движением. Пища была максимально простой и
сбалансированной - догарцев (впрочем, Кей упрямо называл их людьми
Дарлока) волновало лишь здоровье пленников, а не их гастрономические
пристрастия. Три раза в день водили в туалет - надзирая столь же
тщательно. Вначале это вызвало у нескольких девушек истерику и самый
странный из возможных видов забастовки. Но к вечеру они уже оправлялись
без излишнего визга.

Разговаривать между собой никому не мешали. А вот две попытки драки -
оба раза объектом агрессии был Кей, пресекались выстрелами из станнера.
Кей не приписывал это своей особой значимости - точно так же предотвратили
бы любые беспорядки. Но для пассажиров челнока был лишь один внутренний
враг - он. Его поступок привел всех к мучительному плену, его выстрелы
убили троих безвинных детей, не говоря уж о пилоте и карантинниках... так
считали все. Он должен был умереть.

Однако догарцы, дежурившие у люка под потолком, общего мнения не
разделяли. Вечером, когда погасили свет, и к Кею стали сползаться
линчеватели, надзиратели парой выстрелов напомнили о существовании ночных
очков. После этого ненависть к Кею выражалась лишь словесно.

Но оскорблений Кей не замечал. Сейчас его волновало состояние Артура.
Мальчик разговаривал с ним - если Кей начинал беседу. Отворачивался - если
кто-то из пассажиров начинал проклинать убийцу и его сына. И думал, думал
о чем-то своем.

- Ты можешь убить себя? - спросил однажды Кей.

Артур кивнул, чего Кей и ожидал. Связанные руки никогда не были
помехой для самоубийства.

- Сделай это, Артур.

Мальчишка покачал головой. Это тоже не оказалось для Кея
неожиданностью. Он замолчал, глядя в выложенный мягкой плиткой потолок,
чувствуя - всем телом, как мчится сквозь пространство крейсер. Обычный
человеческий крейсер, с экипажем из обычных людей... знающих язык дарлока.

Вечером третьих суток полета к нему подполз-подкатился молодой
мужчина. Его костюм до сих пор казался отглаженным - дорогая ткань
сопротивлялась заточению изо всех сил. Но небритое лицо и выбившаяся из
брюк рубашка не оставляли и намека на элегантность.

- Меня зовут Вячеслав, - шепотом начал он. - Я врач, судебный
эксперт. Вы не похожи на больного.

- Я здоров, - согласился Кей.

- Почему вы открыли стрельбу? Я слышал, вы говорили сыну о Дарлоке...

- Нас захватили наемники Дарлока.

- Допустим. Но зачем?

- Вы помните Смутную Войну?

- Я родился гораздо позже...

- А историю проходили? Люди воевали с Дарлоком лишь два года - после