Потому что - стьней. Счастьем будет, вам Тарарафе умрет! Но масаи не слишком
на эте надеялся.
слово было стежком, укрепляющим ткань его собственного мира. Избранная им
Древняя оставила менее удачливых и
застыла, не смея прикоснуться к своему
прикосновение ото даинуло Древнюю назад. - Дитя Дыма! - Он? Ласкающий Ветер)
бь
им. Потому чувства их были переменчивы, как языки пламени. - Он!
ее собственному. Но мышцы американца, его тело, идеальный инструмент,
созданный десятилетиями тренировок, - все стало чужим. Ласкающий Ветер
одарила своего владыку потоком признательности. Она была счастлива!
злых существ теснились вокруг, непроглядная тьма была пропитана запахом Зла.
должно быть произнесено, подкреплено движением и соединено с миром
посредством предмета. Такова магия Черных. И Тарарафе ничего не мог
противопоставить Злу, когда горячая рука обняла его торс. Горячая сильная
рука с кожей гладкой, как обратная сторона лепестка мтолу. Прикосновение
болев страшное, чем касание холодной чешуи удава. Злой дух увлек масаи в
темноту логова, и через несколько мгновений Тарарафе был распростерт
навзничь. Тьма окончательно сгустилась над ним.
травинк^, от которых зудела кожа спины, твердость и прохладу каменного
основания пещеры под соломенной подстилкой, сухой и прохладный воздух
подземелья. Ни в одной из пещер масаи не встречал подобного воздуха.
чары. Это был запах, от которого мышцы живота Тарарафе каменели, а по
позвоночнику струился огонь. Это был дурман женственности невероятной силы.
В сравнении с ним снадобья, которыми его отец снабжал девушек для очарования
женихов, были - как глоток затхлой теплой воды из кожаного бурдюка в
сравнении с прохладной влагой струящегося источника. Запах этого тела
превращал масаи в животное.
принудил себя вслушаться в звуки вокруг. Сначала это мало помогло. Но потом
он уловил совсем радом хруст и негромкое чмоканье. Словно в нескольких шагах
от масаи пиршествовал леопард. Придавленный ужас в нем вырвался на свободу^
Масаи даже как-то сумел повернуть голову в нужную сторону, и сквозь
дурманящий аромат просочился тяжелый, тошнотворный запах внутренностей. И
запах свежей терпкой крови. ЗаПах человеческой крови!
своем твердом, ложе. Страх бушевал внутри, пульсировал в висках, взбухал в
горле. Еще чуть-чуть - и у масаи достанет сил, чтобы драться!
беспомощный, как новорожденный щенок. Руки и ноги Тарарафе дергались, но
железные пальцы стиснули его колено, и острая боль пронзила бедро. Древняя
сорвала повязку с его ноги. Сорвала и припала к открытой ране жадным ртом.
существо высасывает его кровь... и боль. Рана перестала болеть. Вот тут-то
Тарарафе испытал настоящую панику. Масаи плюет на боль. Но ведь и ребенку
известно: когда пьянка, летающий вампир или вампир в образе женщины или
мужчины присасывается к человеку, боли нет. Потому что с кровью в нутро
вурдалака уходит жизнь. Нет!
схватил существо за гладкие горячие плечи, нащупал тонкую женскую шею и
сдавил ее изо всех сил...
иссякла. Правда, губы существа оторвались от раны, но теперь нечеловечески
горячее тело навалилось на Тарарафе сверху, руки и ноги масаи оказались
прижатыми к полу, а сам он лишь слабо трепыхался под телом, таким же
тяжелым, как его собственное. А потом существо поцеловало его. Поцеловало
так, как целуют белые женщины. Впилось губами в губы Тарарафе, и он ощутил
на языке соленый вкус собственной крови. Рассудок масаи помрачился от ужаса,
Тарарафе. Легкими движениями тела ено попросту гасило судорожные содрогания
своей жертвы. Но что самое ужасное - страх не парализовал, а усилил
страстное желание, которое порождал запах женского тела. Масаи был Пищей для
утоления ее голода. И был беспомощен, как ребенок в когтях леопарда. Ужас и
наслаждение смешались, раскаленной иглой пронзив позвоночник Тарарафе. И он
понял, что может лишь покориться Судьбе. Судьбе тем болев страшной, что
теперь масаи очень хорошо знал, какой она будет.
полузадушенный крик, вырвавшийся из горла Тарарафе.
себя в руках.
к тому же на острове - диверсанты! Вы скверно справляетесь "о своими
обязанностями, полковник!
смущения или раскаяния. - Но обращаю ваше внимание, что, хотя эти трое,
проникшие на остров и сумевшие ускользнуть в тропической темноте, мастера
своего дела, поимка их - дело нескольких часов. Наши потери незначительны.
Это же неизбежные тактические издержки! Война.сэр! Сегодня мы прочешем
остров от берега до берега, не так уж он велик, и направим ночные ошибки!
Заверяю вас: все будет в порянне! Эти трое представляли бы угрозу, если бы
могли покинуть Козий Танец, а это исключено. Очень скоро, тр, у вас будет
воэможность поаткомиться с
пытается обмануть. А раз так, на слова полковника вполне можно полагаться.
Шем(, с презрением отзывавшийся о белых в кругу своих родственников и
подчиненных, на самом деле доверял белым офицерам куда больше, чем черным. И
дело было даже не в знаниях или опыте. За такие деньги можно отыскать и
черного, ничуть не уступающего в профессионализме полковнику Бейсну. Но
какому черному он сможет настолько доверять?
девчонку, полковник? Бейсн поморщился:
будет она трястись от страха или нет.
относится к сорту умников, а не солдат!
Бейсн.
Сертаков Виталий
Черепнин Владимир
Шилова Юлия
Березин Федор
Кервуд Оливер Дж.
Мацумото Сэйте