грудь, он обнимает тело тяжелой истомой.
что срывает с себя одежду. Руки, губы, холод травы, тепло его тела; она
вскрикнула и засмеялась, освободившись от обидного своего, постылого
девства.
пламени, в жаркой истоме, а безумная ночь все длилась и длилась, обнимая,
сжигая их, торопя.
ночи, и они ее ждали без нетерпения: тихая дрема, прикосновения, взгляды,
мысли, слитые, как тепло обнявшихся тел.
разделили стеклянной стеной: Норт с Илейной с одной стороны, Элура и Ортан
- с другой, и от этого общая радость их только полнее.
единственное! - Трехлуние. И опять понесла их безумная ночь, распаляя,
обманывая, торопя, и с лихвой выполняя все обещания.
до моря.
чуть крепче стиснул ладонь Элуры.
прежде, чем нас услышат!
сквозь спящий лес.
вдали. Так бы звучал лунный свет, обрети он голос.
Это лорны. Молчи!
серебряный голос был уже не один. Чистые, раздельные, прозрачные, как
хрустальные нити, свивались и развивались звенящие голоса, взмывали в
безумное небо, рушились вниз, текли, уходили и возвращались. Прозрачная,
радостная печаль, звенящая, обреченная радость. Любовь - это смерть, и нет
надежды тому, кто любит. Любовь - это жизнь, и не дано воскрешения тому,
кто не смог полюбить. Люби - и умри, люби - умри и воскресни. Приди, приди
- и люби, приди - обрети свою смерть и свое воскрешение!
велел он мыслью и вышел из чащи. И голос его, глубокий, сильный и звучный,
как темная птица влетел в перезвон серебряных птиц.
языке, но каждое слово было понятно, будто само родилось в душе. - Дети
Моря! Я пришел в неурочный час, и за это достоин смерти. Но со мною та,
которую я люблю, с кем я встретил свое Трехлуние. Ради Трехлуния подарите
нам эту ночь, пусть решится наша судьба при свете солнца!
тучи.
Мы шли на Остров, и нам пришлось нарушить Закон, чтобы дожить до дней
Соединения. Трехлуние совершилось - пел он, - пускай совершится Закон, но
наши подруги - те, что несут в себе жизнь, молю, не губите их, пусть они
попадут на Остров!
короткое слово: - Жди!
Ортан мысленно сказал Элуре:
легло перед ними огромной ширью - от неба до неба во все концы.
чужой.
Прости, что подвел.
последней.
Неужели ты думаешь: я изменилась и не сделаю так, как захочу?
плакать хочется!
любовь, и тот, кто победит, соединится с любимой. А утром он умрет, потому
что лорнам-мужчинам отмерена в жизни одна только ночь любви. Их женщины
живут втрое дольше мужчин, но у них рождается мало женщин.
стада, сражаться с чудовищами из бездны, растить дворцы из кораллов, в
одиночку странствовать по морям... Их стало бы слишком много, и им бы
пришлось сражаться за рыбные пастбища и выводковые лагуны... меняться
самим и изменять мир.
чем?
знали: если хочешь многое получить, надо от чего-нибудь отказаться.
воюют. Они счастливы и свободны. Они под защитой.
правят, они просто живут. Они несут в своих умах груз Общей Памяти -
только это и есть у них: их жизнь и Общая Память.
что-то другое, гораздо большее. Она - этот мир, все, что в нем есть. Я не
знаю, как рассказать, Элура. Ты еще не узнала истинный язык, а в людском
языке нет для этого слов.
за нею Феба, только розовый серпик Офены зацепился за горизонт. И теперь
серебряные голоса пели скорбную песню прощения. Тихой жалобой, горестным
торжеством зазвенела она над морем.
ушла наша ночь, и день смерти встает над водой. За рождение платят
смертью, за любовь - вечной разлукой. Смерть! Смерть! Горе нам: ушла наша
ночь, и день приносит нам смерть...
со злобой подумала: не отдам!
ломоть, поднялся из розовой пустоты. Черные стрелы вспороли бледную гладь,
грозные быстрые острия, молнии, бьющие из воды. Ортан взглянул на меня и
улыбнулся, и его спокойная мысль коснулась меня. Он что-то мне говорил -
беззвучное теплое слово, оно коснулось меня, и что-то открылось во мне, и
я улыбнулся в ответ - уверено и спокойно.
держись, мой Штурман, веди несмышленых. Илейна! Выше нос, голубка! Не
пропадем!
подбородка, Ортану по плечо - все еще Штурман, последний из Экипажа.
поднялись из воды.
сверкающие... прекрасные. Только миг они были для нас безобразны.
Безволосые головы, безгубые рты, длинные выпуклые глаза.
подсвеченные насмешкой, - и не стало морских чудовищ, остались люди. Пусть
с хвостами, пусть в чешуе - все равно просто люди глубин.
звучный, легко улетел в просторную ширь. - Солнце взошло. Мы здесь, и мы
ждем.
Ну, совсем не страшно и даже смешно, но в руках у них тяжелые копья, и
Элура сорвала с плеча самострел.
убьете меня, а до этого я прикончу многих!
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Андреев Николай
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Лондон Джек