Чтение 11–й страницы книги ~Рукопись Бэрсара~

взял ее в жены, чтобы объявит себя каларом Сартога. А вернувшись в Квайр,
воспользовался торжеством в свою честь, чтобы перебить Совет Благородных,
правивший Квайром, и стать локихом. Воистину беспорочный ставленник
господень! 130 лет правит Квайром династия Киохов, и за это время только
двое из них взошли на трон законным путем. Тисулар I, который сразу
отравил родного брата, и нынешний Господин Квайра - Ниер III, единственный
сын человека, который не мог иметь детей.

- Ну и намолотил же! Слушать тошно!

- А глядеть, что делают с Квайром, не тошно? Десять лет Огил не думал
о бунте - чего он достиг? Ремесла хиреют, торговля в упадке, народ
обнищал. А теперь и война... Хватит! Надо спасать страну! Двести лет Квайр
неплохо обходился без локихов, может, попробовать, как выйдет теперь?

- Да тише ты, сумасшедший, чего разорался! Ну и кипяток! Грех так
говорить, парень. От бога власть, нельзя стране без владыки. Где нет
господина - там разброд. Мигом все ваши калары передерутся!

- Что толку строить крыльцо раньше дома? - сказал я, остывая. - Это
только мои мысли, биил Тубар, а как будет, не мне решать.

- И слава богу! Эк, напорол - слушать боязно! Ладно, ты не говорил -
я не слыхал. Люблю храбрецов, давняя моя беда. Что все владыки из одного
теста, а тесто то черт месил, я и сам знаю. Но без господина нельзя! Помни
мое слово: с купчишками Господин Лагара говорить не станет. А что до
другого прочего... Вояк ваших бил и бить буду, ежели не будет честный мир
предложен, Лагар на него согласится.

- А Кеват?

Тубар подмигнул мне.

- Ежели время не упустите, так кеватского посланника к весне в Лагаре
не будет.

- Не упустим. Храни вас бог, благородный тавел!

Так и не научился ориентироваться в лесу. Только к вечеру понял, что
мы едем не в нашу избушку, а на хутор, где была основная база Баруфа.
Легендарное место: как поведал Эргис, здесь когда-то жила злая колдунья,
сгубившая уйму народу. Десять лет никто не смел подходит к дому, пока
Баруф не набрел на него. Говорили, что призрак колдуньи все еще бродит
вокруг и губит всякого, кто окажется слишком близко. Баруф почему-то не
испугался. Он провел в доме три ночи и расколдовал его, чем снискал
почтенье крестьян целого края. Но дурная слава осталась - и это было
неплохо.

Хутор встретил нас запахом дыма и дразнящим запахом мяса. Невидимые
часовые птичьим криком известили о нашем приезде, и Баруф вышел нас
встречать.

Что-то он был не в своей тарелке: к ужину не притронулся - сидел,
зябко кутаясь в меховую одежду, а потом сразу увел меня к себе в
боковушку.

- Как съездили?

- Ничего, - ответил я равнодушно. - Замерз, как собака.

- А тавел?

- Чудный дед. К весне собирается быт в Квайре.

Обычная наша игра: я должен его подразнить. Потребность в
компенсации? Желание хоть как-то уравняться? Не знаю. Знаю только, что
Баруфу эти стычки бывают иногда нужнее, чем мне. Но не теперь. Он лишь
кивнул устало и тяжело уселся на постель. Вот тут-то только я заметил, что
у него горит лицо и губы запеклись.

- Ты что, болен?

- Есть немного. Ничего, Тилам. Я уже принял риаг. Рассказывай.

- Черта с два! Ложись, а то рта не раскрою!

Он поглядел, увидел, что я не шучу, и забрался под одеяло.

- Может, отложим?

Баруф покачал головой, и я стал рассказывать уже не ломаясь. Я
говорил, а он слушал, не отводя глаз и почти не мигая, и когда я закончил,
он долго молчал, все глядел и глядел, словно чего-то еще ожидал от меня.

- Ты что, недоволен?

- Почему? Это больше, чем я ожидал. Старику понравилось твое
нахальство.

Я решил смолчать. Поскорее разделся и юркнул под одеяло. Прошлую ночь
я почти не спал: опять меня навестил старинный кошмар - взрыв установки
Балса в Кига - проснулся в холодном поту и промаялся до утра. Думал, что
сразу засну, но почему-то не спалось - может быть, меня просто тревожило
больное дыхание Баруфа? Очень хотелось спросить, как он и что с ним такое
- только ведь он не ответит. Глянет - и промолчит. Это он оч-чень умеет. И
я спросил о другом:

- Баруф, а тебе не хочется хоть что-то о себе рассказать? Я ведь о
тебе ничего не знаю.

- Тебя это задевает?

- Да. Нас здесь только двое. Если уж верить...

- Я верю, Тилам. Просто есть воспоминания... лучше бы их не трогать.
Я родился в Аразе. В трущобах. Мне было одиннадцать лет, когда дядя меня
забрал. - Он замолчал, долго молчал, а потом сказал глухо: - Нет. Не могу.
Прости, Тилам. Когда дядя взял меня к себе... я сначала прятался на
ночь... не верил, что добро можно делать просто так. А потом... Нет, до
самого Сэдгара ничего интересного.

- А твои родители?

- Не знаю. Никогда не пытался о них узнать. Все равно не смог бы
помочь. - Он опять молчал, и у него хрипело в груди. - Я устал, Тилам.
Давай спать.

Я усмехнулся в темноте: заснешь ты теперь!

И он заговорил:

- Наверное, ты не поймешь. Араз - это как клеймо на душе. Кем бы я ни
стал... оно во мне сидит. И когда я дерусь за будущее - это должно быть
будущее без Араза. Понимаешь? Будущее, в котором не может быть меня.

- А меня?

- Тебя это тревожит?

- Еще как! Представь: началась заварушка, в ней прикончили одного из
Бэрсаров. Я ведь даже не знаю, который из местных Бэрсаров приходится мне
предком. Результат: известный тебе Тилам Бэрсар не появится на свет, не
наделает глупостей и не изобретет машину времени. Как тебе такой вариант?

- Никак. Я уверен, что исторические процессы, если они уже начались,
необратимы. Здесь мы с тобой принадлежим только Квайру.

- А я вот не уверен. Ладно, проверим "парадокс дедушки".

- Что?

- А, старая шутка. Суть в том, что некто отправляется в прошлое и
убивает своего дедушку накануне свадьбы.

- А потом?

- Проверю на своей шкуре.

- Мне нравится твой оптимизм.

- Знаешь, Баруф, я очень пугаюсь, когда ты начинаешь меня хвалить.
Что у тебя на уме?

Он тихо засмеялся:

- Угадал, как всегда. Есть неприятный разговор. Правда, я хотел
завтра.

- Спасибо! Лучше уж сразу.

- Тебе придется пожить в городе до весны.

- Зачем?

Он не ответил.

- Значит, надо докапываться самому?

- Не докопаешься, - сказал он спокойно. - Пять дней назад умерла
вдовствующая государыня.

Новость что надо - мне стало трудно дышать. Она была нашим верным
врагом-покровителем, эта неугомонная старуха, гроссмейстер интриги,
единственная опора своего неудачного сына. Но Ниер III еще осенью подписал
себе приговор, назначив наследником своего двоюродного брата, кеватского
прихлебателя кора Тисулара. Ну, теперь...

- Ты об этом, конечно, узнал только сегодня?

- Нет, - кротко ответил Баруф. - В тот же день.

И послал меня к Угалару. Все верно. Нельзя было откладывать: это для
старухи мы были козырями в игре с Тибайеном, для Тисулара мы - кость в
горле.

- Уже взялись, - прямо на мысль ответил Баруф. - Солдаты будут здесь
через два дня.

- А ты?

- Завтра ухожу в Бассот.

- В такое время?

- В какое? - спросил он устало. - Когда еще ничего не могу?

- Подождешь, пока уже не сможешь?

- Драться? На это Тисулар и надеется. Отличный повод позвать
кеватцев. Спасибо! Я не нанимался сажать его на престол.

- А крестьяне?

- А зачем я, по-твоему, ухожу? Стоит мне с кем-то задраться, и села
поднимутся.

- Как раз об этом я и думал.

- Квайр голый, Тилам. Дороги открыты, армия завязла под Гардром.
Раньше весны я ничего не могу. Когда поплывут дороги, у нас будет время
кое-что сделать. Ну, а если... Кас ближе, чем Кайал.

И опять я не ответил, потому что лучше мне было не отвечать. Решение
единственное - я сам это понял, когда он выложил мне свою невеселую весть.
Просто я был разъярен. Конечно, он правильно сделал, что не сказал мне
т_о_г_д_а: не смог бы я так разговаривать с Угаларом, да и с Тубаром тоже,
если бы не чувствовал за собой силу - силу, которой у нас уже нет. Но как
унизительно знать, что ты - болванчик, марионетка, что тобою просто играли