то возникая в светлом кругу; такая легкая, ловкая, такая моя, что я сам не
верил, что смогу хоть на час оставить ее.
смотрела, смотрела, словно уже прощалась, словно хотела насмотреться на
долгие дни разлуки.
начало и есть конец, что выйдя из пункта А, я прибуду а пункт Б, если
только шальная пуля не остановит меня на пути - но это знание, а чувства
твердили другое: нет начала и нет конца, просто живой зеленый обрывок
вечности, мостик вневременья между двумя временами.
лоскуток голубого неба, и кони бесшумно ступали по слежавшейся хвое. Снова
я был в пути и опять свободен; вся моя свобода тут: на отрезке от А до Б,
в островке безвременья, где никто из владеющих мной - ни друзья, ни враги
не предъявят свои права.
мое раздумье, и это было приятно и немного смешно: мне есть о чем думать,
но путь еще так далек, и можно подумать о том, о чем можно думать лишь
здесь - в лесу, между двух времен.
сын, муж и отец. Я еще не скучал по сыну. Я только научился его любить.
Еще недавно он раздражал меня. Он отнял Суил, он заполнил собой весь дом,
и я приходил туда, как незванный гость, не зная, где спрятаться от их
восторгов и их суеты.
однажды вгляделся в него.
Бэрсар, точь-в-точь такой же, как я, как мой отец и, наверное, как дед,
как вся беспокойная, долговязая череда, текущая в прошлое... до
сегодняшнего дня. Вот тут я и почувствовал, что он - мой сын. Мое
продолжение. Часть меня.
люблю этот мир. Что эти люди очень много для меня значат. Но когда я
понял, что в этом мире останется часть меня, что даже смерть не вычеркнет
меня из этого мира - вот теперь я чувствовал страх.
сильнее всех иллюзий. До сих пор я _д_у_м_а_л_, что принадлежу этому миру
- а теперь я ему принадлежу. До сих пор я _д_у_м_а_л_, что завтра за него
отвечаю - а теперь я за него отвечаю. Все, что я сделаю в этом мире, падет
на мое дитя. И все, что я не сумею сделать, тоже падет на него. Раньше я
не был в ответе ни перед кем. Только перед собой, своей совестью и своей
любовью. Слова! Очень легко перехитрить свою совесть и обмануть любовь, но
это маленькое существо не обманешь, жизнью своей он ответит за все, что я
натворю...
загораживая путь, и это значит, что кончился _н_а_ш_ лес, и начались чужие
леса - земли чужих племен и тропы олоров - и надо ждать провожатых,
которых пошлет нам лес. Раньше я был чужой, мне хватало оружия и охраны,
теперь мы уже свои, и чтим законы лесов. "Забавно, - подумал я, - с
охраною или без я мчался по этим лесам мимо десятков глаз и думал, что я -
невидимка, тень, и путь мой не ведом никому". Но - слава Эргису! - я
поумнел и чту законы лесов. А вот и проводник: угрюмая тень в лохматом
меху. Он молча коснулся груди и пошел по тропе, и наши кони пошли за ним,
почти не замедлив ход.
другом. О караванах, которые скоро выйдут из Каса. Пять караванов готовы к
отправке в Тардан; отборные меха и стекло; Эслан был прав, называя меня
купцом, мне надо и я буду торговать. "Деньги, - подумал я, и если я не
вернусь, сумеют ли Сибл и Асаг сохранить Малый Квайр?"
ногами - мой Малый Квайр.
бревенчатых изб, где живут много женщин, детей и стариков, и совсем
немного мужчин, но чем он стал для меня!
знаешь, что "народ" - это значит только "все люди", но слово очень легко
заслоняет людей, есть нечто абстрактное в слове "народ", и ты считаешь его
абстракцией, и можно уверить себя, что ты знаешь лучше, чем сам народ,
чего желает народ, и знаешь лучше, чем сам народ, что нужно народу, и
можно убрать народ за скобки, рассчитывая его и свою судьбу. Но если народ
твой - четыреста человек, и ты почти всех знаешь в лицо, а они все знают
тебя, и ты отвечаешь перед каждым из них...
Большой Квайр - это боль почти без надежды, Малый - это надежда почти без
боли. Большому я не сумею дать ничего. Может быть, я помогу ему уцелеть,
но он не станет счастливей и уцелев, потому что я уже вижу, куда он идет.
силы, даже немного знаний; понемногу он втягивает в себя Кас - беглецов,
осевших здесь после бунтов и войн, храбрецов, беспокойных, искателей
новизны.
рук, и мои караваны поведут лихие купцы, которые объегорят самого сатану,
и в моей маленькой школе на два десятка ребят останутся трое учителей - и
все это будет жить... если буду жив я.
Квайром, навсегда потеряв большой?
надлежащее время проглотит Бассот, история вытрет из памяти город Кас, и я
впервые узнаю о нем, когда совершу бесполезный побег.
меня.
говорит. Ежели обходить...
Движение. Мы движемся в Квайр. Мы вовсе не возвращаемся в Квайр, мы только
соприкасаемся с ним. "Земля отцов, - подумал я. - Высокопарный бред - но
правда". Моя земля, земля отцов, пятнадцать поколений нас упрятано в нее,
оказывается, это существует, - зов крови... или зов земли? Она звала меня,
такая же, покрытая такими же лесами - и все-таки особая. _М_о_я_.
пути, семь дней работы, день в запасе. А после все размечено до точки, и
обязан сделать то, что только я сумею сделать. Забавный парадокс: я
возвращаюсь в Квайр врагом, чтобы его спасти. Я должен уцелеть,
перехитрить, переиграть своих врагов-друзей, чтобы быть полезным Квайру.
них - о врагах-друзьях и друзьях-врагах, потому что есть на свете один,
который мне просто друг.
Увидел в первый раз - и поверил.
глянул искоса: - Что, уморился в господах ходить?
коих-то пор в родимую землю вором прорыскивать?
ему, - если мы погибнем этой весной, так именно за то, чтобы нас никогда
не признали в Квайре.
считаешь?
Прозоров Александр
Нортон Андрэ
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Флинт Эрик