Чтение 38–й страницы книги ~Встреча через века~

Но болен он или здоров?

Спать ему совершенно не хотелось, но встать с постели он не решался. А
вдруг он все-таки болен и ему нельзя вставать?

"Если бы это было так, - решил он наконец, - то возле меня кто-нибудь
был".

Смущало отсутствие верхней одежды. Ее нигде не было видно. Волгин все же
встал.

Он не ощутил при этом никакой слабости. Нет, совершенно ясно: он вполне
здоров!

Он подошел к окну. И тут только заметил, что это было действительно окно,
сквозное отверстие в стене, а не прозрачная стенка, как в других домах.

Он сел на подоконник.

Было приятно смотреть на Луну, на звездное небо, такое привычное,
родное...

"Ф-277" - голубой клубящийся шар... зеленые огоньки в воздухе корабля.

обжигающем, как пламя... лица Керри и Чарли, напряженные, с широко
открытыми глазами, полными ужаса. Хорошо, что все это кончилось, прошло,
кануло в прошлое!

Нет, больше он не покинет Землю! Хватит космических впечатлений!

Жаль все же, что он не видел, что было дальше. Но, видимо, ничего
страшного не произошло, иначе он не был бы здесь, на Земле. Катастрофы
удалось избежать.

Но с ним все же что-то случилось. Почему-то пришлось усыпить его к
отправить на Землю, на остров Кипр... Волгин внезапно сообразил, что
мысленно назвал место, где находится. Конечно, это был сад, который он видел
тогда, после выхода из лечебного павильона. Он узнал его. Тропические
растения, узкие песчаные дорожки, белые здания, прячущиеся в зелени. А вон
там знакомый купол павильона, в котором он пролежал столько томительных
месяцев.

Волгин сдвинул брови и задумался.

Если его привезли сюда, значит, с ним было что-то серьезное. Не просто
сон после обморока. Но что же произошло? И сколько времени он здесь
находится?

Его путало, сбивало с толку то обстоятельство, что он один, что возле
него никого нет.

Но утром кто-нибудь придет наверняка, и тогда он все узнает.

Он приготовился терпеливо ждать утра.

Знакомый, едва слышный звук долетел до ушей Волгина. Это отворилась
дверь. Он быстро лег. В комнату кто-то вошел.

Завеса окна чуть-чуть раздвинулась. Волгин увидел, что вошла женщина.
Когда она приблизилась, он узнал в ней Мельникову.

Он поспешно закрыл глаза. Его считают больным - это ясно. Иначе
необъяснимо ее появление глухой ночью. А раз так, ее может взволновать
неожиданное пробуждение Волгина.

Мария Александровна подошла к постели и наклонилась над нею. Видимо, ее
успокоило ровное дыхание Волгина, она повернулась, чтобы уйти. Он понял, что
она дежурная и находилась в соседней комнате. Может быть, ее привели сюда
звуки его шагов, а теперь она уверена, что ошиблась.

Мысль, что она уйдет и он останется снова один, испугала Волгина. Он тихо
позвал:

- Мария.

Она резко обернулась. Окно еще оставалось приоткрытым, и на ее лицо падал
лунный свет. Волгин видел, что Мельникова не поверила своему слуху, она
напряженно всматривалась в полумрак комнаты, стараясь рассмотреть лицо
Волгина. Он повторил:

- Мария!

С радостным возгласом она бросилась к нему.

- Ты проснулся? Дмитрий! Дима! Так называла его когда-то Ирина!

- Надо сообщить всем!

- Постой! - сказал Волгин. - Не надо никого будить. Скоро утро. Мария,
вернись!

- Но я должна...

- Ничего ты не должна. Я еще сплю. Она вернулась.

- Все ждут, когда ты проснешься.

- Подождут еще немного. Сядь! Расскажи мне, что случилось. Я хочу
услышать все от тебя.

Мельникова присела на край постели.

- Не знаю, право, - сказала она. - Люций приказал категорически...

- Я еще не проснулся, - улыбаясь, повторил Волгин. - Когда проснусь, ты
позовешь Люция.

Раньше он говорил ей "вы". Но ведь она сама, первая, перешла на дружеское
"ты".

Волгин обрадовался этому. Она всегда относилась к нему сдержанно из-за
своего злосчастного сходства с Ириной. Болезнь помогла льду растаять -
чудесно!

- Рассказывай! - сказал он.

Он приказал окну "открыться". Лунный сеет опять залил комнату.

Волгин внимательно посмотрел на Мельникову и вздрогнул.

Она выглядела гораздо старше. Это не было обманом освещения:

она действительно постарела на несколько лет. Как это могло случиться за
пару недель? В чем дело?

- Говори же! - умоляюще сказал он, видя, что она колеблется.

Мельникова действительно колебалась. Ей было строжайше предписано в
случае пробуждения Волгина немедленно известить Люция, Ио и фаэтонского
врача. Может быть, Волгину необходима дать какое-нибудь лекарство, может
быть, задержка причинит ему вред? Но она помнила, как Иэйа всего несколько
часов назад сказал (Мэри перевела его слова), что Волгин должен проснуться
так, как просыпался всегда, когда он был совершенно здоров. И выглядит он
прекрасно.

Она не могла противиться умоляющему выражению лица Волгина. Он хочет
услышать от нее. Пусть так и будет!

Она не могла уйти. Ей было приятно находиться с ним наедине, в комнате,
освещенной Луной, старой Луной, такой же, как в былое время, быть с
человеком, близким ей больше, чем все остальные люди на Земле, со своим
современником.

"Милый Дима, - думала она, - ты еще не знаешь, что мы одни остались на
Земле.

Совсем одни!" Говорить ему об этом Люций запретил.

- Ты хорошо себя чувствуешь?

- Прекрасно. Не бойся ничего. Рассказывай!

Она рассказала обо всем. Как был доставлен на Марс "И-76", как были
найдены в нем бесчувственные тела трех членов экипажа и самого Волгина. (О
том, что он один остался жив, было решено не рассказывать, пока Волгин
окончательно не оправится.) Она рассказала, как его привезли на Кипр,
положили в павильоне, как мучились все неизвестностью, о прилете фаэтонских
ученых.

- Все случилось так, как они сказали, месяц назад ты очнулся от летаргии,
и тебя перенесли из павильона сюда. Со дня на день ожидали окончательного
пробуждения.

Я очень рада, что это произошло в мое дежурство.

- Наверное, дежурят и Мэри и Ксения, - сказал Волгин.

- Мэри - да, а Ксении здесь нет. Она... в Ленинграде. Не знаю, что
побудило меня войти к тебе в неурочный час. Но мне послышалось...

- Я вставал и подходил к окну, - сказал Волгин, - Но, Мария, постой. Ты
сказала:

четыре года. Ты уверена?

- Как же я могу быть не уверенной в этом! Мы все считали дни.

- Который час?

- Около пяти утра. Скоро взойдет солнце.

- Тогда я уже проснулся, - засмеялся Волгин. - Ты только что узнала об
этом.

Поздоровайся со мной и иди звать Люция.

Через несколько минут комната наполнилась людьми. Прибежали Люций, Ио,
Владилен, Мэри и многие другие, которых Волгин не знал. Пришел Иэйа,
маленький, хрупкий, с мощным лбом над громадными глазами, очень пожилой.
Никого из космонавтов с "Ленина" не было.

Это удивило Волгина.

Пока Ио и фаэтонец осматривали его, Волгин не спускал глаз с Мэри. Она в
чем-то явно изменилась, но нисколько не постарела, как Мельникова. Четыре
года не повлияли на свежесть ее лица.

"Конечно, она моложе Марии, но не надо забывать, что современные люди
выглядят совсем молодыми в пятьдесят лег. Что для них какие-то четыре года!
То же, что были для нас несколько месяцев".

Волгин почувствовал горечь от этой мысли. Он и Мария состарятся,
одряхлеют, а вот она, Мэри, будет все такой же - молодой и здоровой. И
остальные будут такими же.

Мельникова показалась ему еще ближе, еще дороже. Она не покинула его...

Владилен заметил пристальный взгляд Волгина, устремленный на Мэри. С
проницательностью людей этой эпохи он понял мысли своего друга.

- Ты удивлен переменой в Мэри, - сказал он. - Она объясняется просто.
Мэри - мать. У нее родился сын. Он назван в твою честь Дмитрием.

Спрашивать, кто отец ребенка, было незачем. Волгин протянул руку
Владилену.

- Поздравляю вас обоих. А где он, мой тезка?

- В доме Мунция, с Эрой. Она закончила свою работу в истребительном
отряде и вернулась на Землю. Правда, на время. И пожелала повозиться с
внуком.

- Не буду спрашивать, - сказал Волгин, - здоров ли маленький Дмитрий. С
ним, конечно, все в порядке?

- Я видела его вчера днем, - сказапа Мэри. - И первое, что он спросил у